Стратилат ещё не приходил к пищеблоку; в этом Валерка не сомневался – он не прозевал бы вампира. Валерка перемахнул через забор, уронив мусорный бачок, и бросился к двери в кухню. Швырнув замок под стену, чтобы сразу подобрать, он распахнул дверь и ворвался в темноту помещения.
Где Анастасийка? Она уже давно перестала стучать!.. Кухня с плитами и мойками, с разделочным столом и посудными шкафами… Кладовка со стеллажами и холодильниками… Никого!.. Валерка метнулся в обеденный зал. Большие окна с решётками – рисунок их прутьев напоминал восходящее солнце, как на гербе СССР. В узких простенках – плакаты с пионерами. Длинные ряды столов и скамеек… Анастасийка сидела на полу в дальнем углу. Уткнувшись лицом в колени, она тихо плакала.
Церемониться с ней у Валерки не оставалось времени.
– Пойдём! – он попытался взять Анастасийку за руку.
– Я не пойду! – безнадёжно всхлипнула она. – Никуда отсюда не пойду!
Валерка был вынужден присесть рядом.
– Ну, не самое страшное, что на концерт не попала! Не беда! – утешал он Анастасийку. – И так любому известно, что ты поёшь красивее всех!
– Ты ничего не понимаешь, дурак! Это всё из-за тебя!..
Валерка знал, что Анастасийка не права. Виновата Жанка Шалаева, а не он. Он бился один против троих!.. Но Анастасийке нужно было обрушить на кого-нибудь свою обиду. Ладно, пускай жертвой будет он – только не здесь!
– Надо уйти! – Валерка тронул Анастасийку за плечо. – Это важно!
– Ничего теперь не важно!..
Валерка всё-таки не успел. Негромко лязгнула железная дверь, и проём входа заслонила фигура человека. Высокого, худого, сутулого человека. Валерка видел его через открытое окно раздачи. Это был Серп Иваныч Иеронов. Стратилат явился в пищеблок за жертвой своей луны.
Валерка ладонью пришлёпнул Анастасийке рот.
– Тихо! – зашептал он. – Тихо! Не дёргайся!
И по его лицу Анастасийка сообразила, что дело очень серьёзное.
– В лагере всё не так, как кажется! – почти беззвучно произнёс Валерка. – Не спрашивай ничего! Это не Серп Иваныч! Это вообще не человек!
Глаза Анастасийки вытаращились.
– Я не вру, и я не псих!.. А он пришёл сюда убивать!..
Валерка осторожно отнял ладонь. Анастасийка молчала.
– Можешь мне не верить! – добавил Валерка, глядя в окно раздачи. – Но мы должны смыться, чтобы он нас не поймал!..
Серп Иваныч медлил – внимательно осматривал кухню и кладовку. А потом открыл дверь в столовую. Оттуда – из двери – он ещё не мог заметить, что в дальнем тёмном углу за шеренгой столов кто-то прячется.
Валерка выжидал.
Страх колотил его изнутри, но Валерка не поддавался. Он ощущал себя на самом краешке пропасти: чуть шевельнёшься – и упадёшь. Однако всё равно необходимо преодолеть ступор и сдвинуться с места. И пускай сердце бьётся так, что в груди больно, – борьба не окончена! Можно проскользнуть мимо стратилата и выскочить из столовки в кухню, а потом и на улицу, – а затем захлопнуть наружную дверь и сунуть в петли замок, запирая вампира!
– Что происходит? – спросила Анастасийка.
Валерка обрадовался: она говорила шёпотом – значит, верила ему.
– Я потом объясню… Щас полезем понизу на коленках, чтобы столы нас заслоняли… Серп зайдёт в столовку, а мы в дверь выбежим, поняла?
Мокрое от слёз лицо Анастасийки чуть поблёскивало во мраке.
– Давай, лезь вперёд! – поторопил Валерка.
Анастасийка заколебалась, и Валерка пихнул её. Она неловко встала на четвереньки и поползла вдоль стены, будто в какой-то нелепой игре. Валерка быстро пополз за ней. Её коленки тихо постукивали.
Стратилат сделал шаг в столовку. Потом другой шаг. А потом вдруг с шумом толкнул ближайший стол и загородил им дорогу Анастасийке.
Валерке показалось, что Иеронов возвышается над ними чуть ли не до самого потолка. Он насмешливо глядел сверху вниз.
– Зы-ды-равствуйте… – обомлев, пролепетала Анатасийка.
– Да вы вставайте, вставайте, – добродушно посоветовал Серп Иваныч.
Валерка и Анастасийка поднялись на ноги, по-прежнему отделённые от вампира линией столов и скамеек.
– Сомнительные что-то нынче развлечения у пионеров, – Серп Иваныч хмыкнул. – Боюсь, вожатые не одобрят ваше совместное уединение.
Серп Иваныч делал вид, что он – просто пенсионер, а не вампир.
– Мы больше не будем, – тотчас подстроился Валерка. – Мы просто разговаривали тут. Можно нам уйти?
Но Серп Иваныч узнал его – много ли в лагере было пионеров в очках?
– Нет, нельзя, – мягко ответил Иеронов и замолчал.
Он словно бы вслушивался в себя – получал ответ на некий вопрос.
– А ты храбрый мальчик, – вдруг сказал он Валерке. – Тебе с другом и вправду удалось лишить меня крови моей сегодняшней возлюбленной!
– Крови?!. – Анастасийка глупо открыла рот.
– Но не всё получилось, да? Один из ловцов и сам угодил в ловушку!
Вампир улыбнулся, и обнажились его длинные клыки.
– А задумка была хорошая. Я давно уже не встречал дерзких охотников!
Анастасийка изумлённо посмотрела на Валерку.
– Так ведь не бывает! – совершенно здраво сообщила она, однако за трезвостью мысли Валерка уловил её готовность к безумию.
– Бывает, моя милая, – заверил её Серп Иваныч.
«Надо что-то делать!» – подумал Валерка.
– Я вас не боюсь! – крикнул он стратилату, хотя боялся ужасно.
Серп Иваныч был в лёгком летнем пиджаке, наброшенном на обычную майку. Так одеваются дачники и алкаши. Движением плеч он скинул пиджак, подхватил его и беззаботно отбросил в сторону. Потом запрокинул голову, подставляя лицо под лунный свет, как под дождь, и глубоко вздохнул.
– Люблю дышать, – признался он. – Люблю, когда сердце работает.
– Кто он? – дрожащим голосом спросила Анастасийка у Валерки, словно Иеронов был иностранцем, который не может ответить сам.
– Он вампир! – угрюмо уронил Валерка.
– Вообразите, дети… – Серп Иваныч раскинул руки, купаясь в мёртвом сиянии, – на этом месте много-много лет назад я впервые вкусил крови, и с тех пор не изведал ничего прекраснее! Моя луна опять привела меня сюда!
Наверное, в годы Гражданской войны на месте пищеблока и стояла та конюшня, в которую братья Иероновы, затеявшие налёт на Шихобаловские дачи, загнали белогвардейского офицера. Здесь Серёга Иеронов проткнул его вилами и завопил: «Теперь мы твоей крови хотим!»
А Серп Иваныч неуловимо менялся. Он увеличился в росте, исчезла его сутулость, и майка туго обтянула вздувшиеся мускулы, будто Серп Иваныч превратился в физкультурника с парада времён своей молодости. Однако на парад такого атлета не взяли бы, потому что его грудь и плечи густо, как у зэка, покрывали татуировки – синие пятиконечные звёзды, звёзды, звёзды.
Серп Иваныч вдруг весело подмигнул Валерке:
– А с тобой мы ведь старые приятели, не правда ли? И я отпускаю тебя. Уходи, я не трону. Меня теперь манит её кровь, а не твоя.
Серп Иваныч указал пальцем на Анастасийку.
– Мою возлюбленную вы у меня украли, но вместо неё ты привёл свою подружку. Что ж, я приму её в уплату твоего долга, – стратилат куражился, как обычная шпана. – Ты даришь мне высокое наслаждение, юноша, потому что её кровь будет сочетаться с твоим отчаянием. Это словно
