Наконец показалась вдалеке его неуклюжая фигура. Три Семерки спешил, смешно переваливаясь из стороны в сторону. Под мышкой он нес потертую папку, купленную, наверное, еще во времена его молодости. Одну руку Руденко засунул в карман, который постоянно лопался у него по шву, что всегда заканчивалось нравоучениями Маргариты Ивановны. Кепка далеко была сдвинута назад и чудом держалась на взмыленном от скорого шага затылке. Лицо Семена Семеныча выдавало нарастающее в его душе недовольство.
– Сема-а, – насмешливо окликнула его гадалка, – ты не с той ноги встал?
– О! – удивленно воскликнул тот, увидев в стороне Милославскую.
Было непонятно, как он отнесся к ее появлению.
– Я заждалась, – с укором протянула Яна.
– А ты чего? Чего пришла? – почесывая мокрый о лоб, пробормотал Три Семерки.
– Как ты гостеприимен! – с шутливой обидой воскликнула Милославская.
– Сегодня все не так! – махнув рукой, отрезал Руденко. – А, ладно, подожди, пойду начальству доложусь.
Яна мало что усвоила из его слов.
Семен Семеныч в этот день, впервые, наверное, за несколько лет настолько проспал. Выскочив из квартиры, он так и не понял, то ли старый будильник его подвел, то ли на пухлом плечике Маргариты Ивановны ему спалось сегодня особенно сладко, то ли вчерашняя работа его слишком уморила. Как это обычно бывает, в спешке ни он, ни даже его хозяйственная супруга не могли найти чистых носок, потом оказалось, что спички закончились, и пришлось бежать за ними к соседям, потом пуговица на рубашке отлетела да еще укатилась куда-то, потом… Много еще неприятного пережил он в это суматошное утро.
В добавок ко всему его поношенная «шестерка» категорически отказывалась заводиться. Понимая, что безнадежно опаздывает, Три Семерки оставил свои тщетные попытки и поймал такси. Можно только догадываться, какое у него было настроение.
Через десять минут, немного успокоенный, Руденко появился перед Милославской.
– Случилось что? – сразу же спросил он.
Не тратя времени на приамбулу, Яна поведала ему о своей версии.
– Дрянь какая-то! – выпятив нижнюю губу бесцеремонно ответил тот.
– Спасибо! Ты очень веришь в мои мыслительные способности, – гадалка тяжело и недовольно вздохнула.
– Нет, может быть, конечно… – Семен Семеныч искоса глянул на подругу, пытаясь оправдаться.
– Я совета твоего прошу, а не потакания.
– Совета? – лицо Семена Семеныча изобразило удовлетворение оказанной ему честью.
Ничего не ответив, Яна очень впечатляюще рассказала ему все о бензиновых проблемах Незнамова. Три Семерки слушал, не перебивая, периодически многозначно поднимая вверх брови и поглаживая усы.
– Да-а, – протянул он, когда Милославская закончила, – дело серьезное. – Милиции следует заняться московскими противниками твоего магната!
– А я о чем говорю! – радостно подхватила гадалка.
– Семен Семеныч! Товарищ капитан! – вдруг окрикнул кто-то Руденко.
Три Семерки лениво обернулся. К нему навстречу спешил один из сотрудников, очень встревоженный и озабоченный. Руденко подозрительно сдвинул брови.
– У нас неприятность! – не дойдя до сослуживца двух метров, торопливо заявил тот.
– Что такое? – опустив уголки губ, спросил Семен Семеныч.
– В директора охранной фирмы… ну, в этого, – запыхавшийся милиционер начал говорить отрывисто и торопливо и остановился, чтобы перевести дыхание.
– Ну?! – прикрикнул на него взволновавшийся Руденко.
– В него стреляли…
– В Незнамова?… – хором ахнули Яна и Три Семерки.
– Да!
– Насмерть? – почти беззвучно произнесла Милославская.
– Не знаю, к-кажется, он в реанимации…
– Боже! – прошептала гадалка, закрыв половину лица ладонями.
– Так, так, так… – растерянно забормотал Руденко, потирая подбородок.
Исподлобья он бросил взгляд на Милославскую и, слегка потянув ее за рукав, сказал:
– Идем, сначала узнать все как следует надо.
Друг за дружкой Яна и Семен Семеныч вбежали в отдел. Гадалка семенила позади своего товарища, едва-едва не наступая ему на пятки. Никто из сотрудников ее не останавливал: знали уже, что она с Руденко.
В кабинете, куда они зашли, царил полный переполох: кто-то пытался отыскать что-то среди кучи бумаг, кто-то громко кричал в телефонную трубку, двое милиционеров с жаром спорили, а двое накинулись на Руденко с новостями, о которых он уже имел несчастье быть осведомленным.
– Сема, ты где пропадаешь?! Не дозвонишься! Незнамов! Стреляли! Утром! – наперебой закричали они.
Семен Семеныч смотрел на них выпученными глазами несколько секунд, а потом понял, что, если они и дальше станут так излагать свои мысли, он вообще запутается.
– Стоп! – закричал он, заглушив всех и стукнув кулаком по столу. – Что вы орете?! Говорите кто-нибудь один!
Все как-то сразу замолчали (даже тот, кто говорил по телефону) и посмотрели в сторону Руденко. Он стоял, поставив руки в бока, и смотрел на коллег из-под нахмуренных бровей.
– Утром…, – начал один из сотрудников, и другие его уже не перебивали.
Три Семерки слушал, покручивая ус. Вся милиция была на ушах, и это не обещало ни ему, ни его «соплеменникам» ничего хорошего на очередной планерке. Семен Семеныч даже представил лицо своего разгневанного шефа, провозглашающего себя единственным добросовестным работником милиции. Шеф в такой ситуации обычно краснел, а уши его странным образом оттопыривались и становились мертвенно- белыми.
– В общем, сейчас он в реанимации, – закончил коллега Руденко.
Милославская вздохнула с некоторым облегчением: Незнамов находился в коме, но, главное, он был жив. Еще оставалась надежда, что клиент выживет.
– Оппозицией из Питера следует серьезно заняться, – протянул Семен Семеныч.
Все удивленно переглянулись, и Руденко пришлось поведать им то, что он сам несколько минут назад узнал от Милославской.
– Ловко работаешь! – сказал один из оперов, глянув на Три Семерки как-то более уважительно.
Не стесняясь присутствия Яны, тот любезно принял этот профессиональный комплимент.
– Пробьем их по своим каналам, – согласились коллеги с Семеном Семенычем, и через минуту двое из них удалились на это самое пробивание.
– Подожди здесь, – буркнул Руденко Милославской и тоже куда-то вышел.
Вскоре разбежались и остальные: случившееся прибавило забот каждому из них. Яна осталась одна в запыленном прокуренном кабинете. Произошедшее у нее в голове не укладывалось. Преступники вели себя очень дерзко, и, вероятно, готовы были ради достижения своих целей на все.
Милославской в очередной раз пришла мысль, что Галюся от них действительно сбежала, раз, не найдя ее в доме, они взялись за самого Незнамова. Только вот куда сбежала? А может быть, врагам Дмитрия Германовича просто надоело его уговаривать?
На старинном железном сейфе стоял маленький черно-белый телевизор, который совсем недавно привез с дачи кто-то из сослуживцев Руденко. Он тихонько, по сравнению с творившимся еще недавно в кабинете шумом, работал. Сообщение диктора «Новостей», долетевшее до слуха гадалки, заставило ее прислушаться.
– Сегодня утром, – железным голосом вещала она, – совершено беспрецедентное покушение на
