— И давно у вас так? — спросил я наконец, выпустив ароматный дым. Он колечками поплыл к потолку пещеры, но сквозняк вытянул их наружу.
— Что вы имеете в виду?
— Ну… — Я неопределенно поводил свободной от курительной палочки рукой в воздухе. — Драконы правят миром и все в том же роде.
— Драконы не правят миром, — мягко поправил он и стряхнул пепел в костер. — Нам это совершенно ни к чему. Мы по натуре своей исследователи, созерцатели и хранители, если угодно, но никак не захватчики.
— В самом деле? Воюете вы, однако, отменно.
— Что поделать. Жить захочешь — не так извернешься. Это, — Ванеррейн снова глубоко затянулся, — наследие таких древних времен, что у нас даже легенд и преданий о них почти не сохранилось. Вроде бы тогда нам приходилось защищаться от хищников, по сравнению с которыми мы сами — так, безобидные твари вроде летучих рыбок.
— У них шипы ядовитые.
— А у нас дыхание огненное, — пожал он плечами. — Но все это к делу не относится, господин Сандеррин.
— Называйте меня Санди, иначе я чувствую себя, как на допросе. Или не «как»?
— Мы не любим сокращения. Имя дано не затем, чтобы его коверкать, — проигнорировал вопрос Ванеррейн. — Можете тоже называть меня по имени, Рок. И расскажите все-таки, что за теория заговора у вас родилась, мне крайне любопытно послушать!
Я не заставил себя упрашивать. Собственно, теории у меня никакой не было, а вот общие соображения — то, над чем я размышлял еще сидя в библиотеке, — имелись.
— Вам удалось сложить довольно непротиворечивую историю, — сказал он, когда я выдохся и умолк.
— Но в ней наверняка полно дыр?
— Разумеется. Вы создавали ее, исходя из неверных предпосылок. А вернее того, не располагая базовыми знаниями о том, о чем, собственно, взялись рассуждать.
— И почему я не удивлен… — пробормотал я, невольно вспомнив: в сказках драконы обычно любили поговорить с жертвой перед тем, как ее съесть. Совмещали, так сказать, пиршество духа с непосредственно обедом.
— Не стану устраивать подробный экскурс в историю, — сказал Ванеррейн. — Это долго, скучно и не слишком интересно.
— И проходит под грифом «совершенно секретно»?
— Разумеется. Но в общих чертах: когда-то очень давно стало ясно, что нам придется или научиться сосуществовать с людьми, или истребить их, или бежать все дальше и дальше в неизведанные земли в надежде на то, что там никогда не заведется эта напасть. Впрочем, в тех краях зачастую обитает что-нибудь похуже, вроде тварей, из-за которых мы уже однажды покинули родной мир и рассеялись… Сильно рассеялись, — невесело усмехнулся он.
— Дайте угадаю: снова спасаться бегством большинство отказалось, а устроить войну на полное уничтожение помешало то, что вас было мало, людей много, и они к тому времени придумали уйму разного оружия? И вдобавок среди них завелись чародеи? Как же это вы просмотрели?
— Да вот… не учли, насколько быстро вы живете, — ответил Ванеррейн. — Одно человеческое поколение для нас — как для вас, Рок, неделя, а то и меньше. Люди, однако, ухитряются за жалкие полвека-век изобрести множество невообразимых вещей, похоронить большую часть этих изобретений в ходе бесконечных войн — и так по кругу. Что до чародеев… мы сами виноваты.
— Хотите сказать, это те, в ком есть ваша кровь? — уточнил я.
— Нет, в них ее как раз нет. Я имею в виду: это мы в незапамятные времена выручили довольно большое племя… не из этого пространства. У них случилась природная катастрофа, людям грозило полное вымирание, вот мы и сыграли в добрых божеств. Нам ведь долго поклонялись, вы в курсе?
— Конечно.
— Ну вот, это их наследие. Забавные у них были ритуалы, с кровавыми жертвоприношениями и еще кое-чем… Через годы и годы это кое-что стало называться колдовством, ритуалы забылись, а остатки того племени смешались с местными жителями. Чародеи — их потомки.
— Надо же, какие превратности судьбы, — пробормотал я. — Сперва вы их спасаете, потом они ставят на вас колдовские печати, чтобы не взбрыкнули…
— Сосуществование — вещь не всегда приятная, — резко ответил он. — И вы догадались о том, что нынешние драконы отнюдь не безмозглые исполнители человеческой воли, а печати служат не столько для подчинения, сколько для защиты от чужого влияния. Колдовству мы, к сожалению, подвержены, как и люди, пусть и в меньшей степени, так что приходится принимать меры.
— Вот я и задумался, кто кем управляет на самом деле.
— Не переживайте так. Людьми управляет их король…
— В котором тоже течет ваша кровь? — перебил я.
— Да, небольшая толика, — согласился Ванеррейн. — Мы с ним даже родня то ли в двадцатом, то ли в двадцать первом поколении. Человеческом, разумеется. Но как вам родство с нами не мешает упорно считать себя человеком, так и его величество не мечтает дышать огнем и покорять пространства. Впрочем, о последнем мечтают многие люди и без знания о наших способностях, а иначе почему, вы думаете, прогресс движется с такой скоростью?
— Это вы о летательных машинах? — уточнил я. — И что вы станете делать, когда их доведут до совершенства, а вас отправят на свалку истории? Или просто не позволите этому свершиться?
— Поживем — увидим, — улыбнулся он. — Мы отклонились от темы беседы, Рок, а времени у нас не так уж много — меня ждут более важные дела.
— То есть вот это все: какие-то иностранные чародеи — я верно угадал? Операция на территории королевства, дикий дракон в столице, наконец, — это все полная ерунда, по-вашему? — удивился я. — О покушении на меня просто молчу, кто я такой, в самом деле… даже не подданный королевства, если на то пошло.
— Это вы зря, — пожурил Ванеррейн и ухмыльнулся. — Еще и налоги, поди, не платите?
Вот тут он меня подловил. Действительно — не платил. Отстегивал Веговеру положенную часть за посредничество и считал, что он сам как-нибудь разберется…
