— За год? — удивился Соколовский. — Не кажется вам это странным? Только жить начинают, учиться надо, профессию получать, а они жениться первым делом бросаются.
— Только на первый взгляд, — ответила директор. — Это все понятно и вполне объяснимо. Им же всем мама нужна. Маму взять неоткуда, ну а жену — вполне реально.
— Такое объяснение логично, — согласился Игорь. — И как у всех сложилось? Вы не знаете?
— Да по-разному, — грустно ответила женщина. — У кого-то хорошо вроде, кто-то развелся… Жизнь — всякое бывает.
— Можно у вас узнать адреса тех, кто женился?
Соколовский вошел утром в отдел со стопкой папок под мышкой и в сопровождении молодого парня. Парень выглядел, если и не как бомж, но уж, во всяком случае, был довольно потрепан. И лицо у него было осунувшееся, и волосы нуждались в стрижке уже давно.
— Кто это? — удивилась Вика, разглядывая визитера.
— Знакомьтесь, — торжественно объявил Соколовский. — Это Степа Захаров. Выходец из того же детдома, что и Паршутин. А вот это личные дела бывших детдомовцев, но не всех, а только тех, кто после выпуска быстро женился. В первый же год или два. И знаете, что их всех объединяет?
— Что?
— Здесь дела тех выпускников, кто получал от государства не муниципальное жилье, а возвращал себе по достижении совершеннолетия квартиры, принадлежавшие их родителям до их смерти или трагической гибели. Муниципальным жильем выпускник детдома распоряжаться не имеет права, а вот собственным…
— Ты хочешь сказать… — догадалась Вика.
— Точно, — улыбнулся Соколовский. — И у всех, у кого жилье было в собственности, история как под копирку. Степан, расскажи свою историю.
— Ну а че тут… Женился-развелся, вся история, да… — уныло поведал Захаров.
— Как давно женились?
— Ну, год назад.
— Развелись? — продолжала расспрашивать Родионова.
— Ну, полгода.
— А деньги? Квартира?
Степан неуверенно пожал плечами и вопросительно посмотрел на Соколовского, который его сюда привел.
— Захаров был первым из четырнадцати детдомовских, кто женился за последний год, — пришел на помощь парню Игорь и продолжил рассказ вместо него. — Жена убедила снять деньги со счета. Продали квартиру, потому что хотели переехать жить на Юг. После этого жена исчезла. Со всеми деньгами.
— Так. Вот лист и ручка. Садись, пиши детально, — Симоненко указал на стул возле своего стола. — При каких обстоятельствах снял деньги, что сделали с квартирой.
— Давай-давай, делай, что сказали, — Соколовский подтолкнул Захарова к столу и добавил: — Жена Степы из Казахстана. После развода укатила к себе. Я подал запрос, но быстрого ответа мне не обещали.
— Так, — кивнула понимающе Вика. — Сестры Налбандян тоже не из России.
— За год четырнадцать свадеб, — Соколовский похлопал рукой по стопке папок на столе. — Невесты либо не из России, либо из дальних регионов.
Атмосфера в загсе была торжественно-напряженная. Звучала музыка, двигалась очередь, подъезжали новые пары с гостями. Семенов с Нариной сидели в очереди с пятью друзьями из того же детдома, где он и воспитывался.
— Все — мы следующие, — Нарина наклонилась и поцеловала Сергея. Жених ответил ей горячим волнующим поцелуем, но девушка чуть оттолкнула его, увидев, что в зал вошла Раиса Ивановна.
— Ребята, как хорошо, что успела! Поздравляю, — директор подала невесте букет цветов. — Нариночка, буквально на два слова, ладно?
— Раис-Иванна, а че? — удивился Семенов.
— Секрет, — с улыбкой отозвалась женщина, отводя в сторону невесту.
Они отошли к большим напольным вазам с живыми цветами, и теперь лицо директора стало серьезным, правда, гости видели только ее спину.
— Ты девочка умная, поэтому тебе говорю. А то этот твой женишок сейчас распсихуется. Мне буквально перед выходом звонок был из администрации города. Программу с сиротским капиталом тормознули. И вопрос с продажей собственных унаследованных квартир сиротами тоже поставлен на контроль.
— В смысле?
— В смысле, пересматривать будут, а пока будут пересматривать, то решили ничего не выдавать. Так что Сережа ничего не получил.
— Ничего? — опешила Нарина.
— Пока так. Сколько ждать — не знаю.
Объявили очередь Захарова, но девушка не отпускала Раису Ивановну.
— Подождите. Я не поняла. Так когда все решится?
— Потом поговорим, — шепнула директор. — Твой идет.
Захаров с невестой и свидетели с гостями вошли в зал торжественных церемоний. Началась обычная церемония с поздравлениями и торжественными речами. Сергей смотрел на побледневшую хмурую невесту и волновался. Он попытался спросить, что с ней, но Нарина только отмахивалась. Наконец очередь дошла до вопросов.
— Сергей Александрович Захаров, согласны ли вы взять в жены Нарину Гургеновну Налбандян? — прозвучал торжественный символический вопрос.
— Согласен, — волнуясь, ответил Сергей.
— А вы, Нарина Гургеновна Налбандян, готовы ли вы выйти замуж за Сергея Александровича Захарова?
Нарина молчала. Сергей уставился на невесту, но та быстро собралась и произнесла:
— Готова.
Снова вопросы, потом молодых пригласили поставить подписи. И тут случилось непредвиденное и странное. Сергей расписался, и когда Нарина взяла в руки авторучку, она вдруг замерла, а потом безвольно повалилась на пол. В зале зашумели, гости кинулись к невесте.
— Невесте плохо!
Сергей Захаров, повинуясь врачу, вышел из комнаты вместе со всеми, чтобы не мешать приводить невесту в чувство после обморока. Он не видел, что Нарина дождалась, когда врач повернется к ней спиной, потом тихо встала с кушетки и быстро вышла из комнаты. Оказавшись на улице возле служебного входа, Нарина сбросила фату и достала телефон.
— У него ни бабок, ни права распоряжения квартирой! Заведующая сказала! Еду!
Когда Нарина, резко распахнув дверь, ворвалась в подсобку, Алик замер на месте, уставившись на девушку.
— Что? Я не понял ни черта. Ты где должна быть сейчас?
Нарина прошла по подсобке, обходя старую мебель, составленные в углу транспаранты с последнего праздника. Она нервно кусала губы, сжимала пальцы.
— Что мы
