например, выбрала Италию. Это так романтично! Венецианский фестиваль…
– Он уже прошел! – сердито бросила Шеннон.
– Да? Ну тогда…
– Послушай, перестань разыгрывать из себя дурочку! Почему ты не спрашиваешь, за кого я выхожу замуж?
– Хм, тут не надо быть ясновидящей.
– Ну-ну, порази меня своим знаменитым умозаключением.
Шейла наморщила лоб.
– Хочешь пари? На пятьдесят баксов?
– Согласна!
– Винсент Эбернотт!
Шеннон пристально посмотрела на коллегу. Сюрприз явно не удался, и это немного испортило ей настроение.
– Откуда ты знаешь?
Шейла вздохнула так, как вздыхает мать, видя, что ее неразумное дитя не научилось к семи годам завязывать шнурки.
– Об этом в редакции говорят уже полгода. Похоже, ты так влюблена, что ничего вокруг себя не замечаешь. И, между прочим, знаешь, кто догадался первым?
– Нетрудно угадать, – передразнила ее Шеннон. – Разумеется, ты.
– А вот и нет! Миссис Далтон! Она еще перед Рождеством…
– Перед Рождеством? Не может быть! Мы с Винсентом сами решили это только два месяца назад, в марте.
– Не хочешь – не верь, но все было именно так.
– Ну, в таком случае ей нужно менять работу. За гороскопы платят куда больше. – Шеннон устало опустилась на стул, а подошедшая сзади Шейла обняла ее за плечи.
– Ты молодец. Держала все в себе до самого последнего момента. Я бы так не смогла.
– Я бы тоже. Знаешь, мне и самой в это не верилось, но вчера мы получили брачную лицензию…
– Не буду поздравлять раньше времени и предлагаю просто отметить такое событие за ланчем.
– Отличная мысль! – обрадовалась Шеннон. – Я уже сдала материалы Бертону, так что вторая половина дня у меня свободна.
– А я сейчас пойду и отпрошусь, – решительно заявила Шейла. – Скажу, что иду к стоматологу.
– Придумай что-нибудь поубедительнее. С твоими зубами можно сниматься в рекламе зубной пасты.
– Да? – огорчилась Шейла, но тут же просияла. – Есть! Намекну, что ты попросила помочь выбрать свадебное платье.
– Полагаешь, это для него аргумент?
– Конечно. Саймон дрожит за свое кресло и ни за что не посмеет вызвать недовольство босса.
– А если ты понадобишься Винсенту?
– Тогда меня прикроешь ты!
– Ладно, – после недолгого раздумья согласилась Шеннон. – Я тебя прикрою, но только с одним условием. После ланча мы пойдем выбирать мне свадебное платье. Согласна?
– На все сто! – обрадованно воскликнула Шейла, заключая подругу в объятия. – Можешь положиться на мой вкус.
Винсент поднялся, вышел из-за стола и шагнул навстречу посетителю, моложавому мужчине в строгом деловом костюме, в котором и без увеличительного стекла нетрудно было разглядеть адвоката.
– Мистер Эбернотт?
– Мистер Ладлоу?
– Совершенно верно. Я имею честь представлять интересы вашей супруги Камиллы Эбернотт.
– Проходите, устраивайтесь. – Хозяин кабинета сделал приглашающий жест в сторону кресла. – Могу предложить вам что-то? Кофе? Чай?
– Спасибо, не стоит. – Адвокат опустился в кресло, положил на колени тонкий черный кейс с хитроумными замками, открыл его и достал папку. – Вопрос, который мне поручено обсудить, касается вашего развода с миссис Эбернотт.
– Пожалуйста. – Винсент тоже сел. – Давайте обойдемся без лишних формальностей, мистер Ладлоу. Переходите прямо к делу. Мы с Камиллой уже обговорили предварительно условия, так что, если она не передумала, я готов подписать бумаги.
Гость замялся.
– Вообще-то одно изменение есть. Оно касается удовлетворения финансовых претензий вашей супруги.
– Вот как? – Винсент откинулся на спинку стула. – Что ж, этого следовало ожидать.
Адвокат откашлялся и достал из папки несколько сколотых вместе листов.
– Этот документ касается раздела имущества, как недвижимого, так и прочего. Насколько я понимаю, вы достигли определенного согласия?
– Да. Наша нью-йоркская квартира со всем в ней находящимся остается в собственности Камиллы. Автомобиль «рено» тоже.
Адвокат кивнул и пододвинул листы Винсенту.
– Пожалуйста, подпишите в отмеченных местах. Но сначала ознакомьтесь со списком.
Винсент скользнул взглядом по длинному перечню предметов.
– Все верно. – Он взял со стола ручку и поставил подпись. – Что еще?
– Теперь тот самый вопрос о…
– О сумме финансовых претензий, – закончил Винсент. – Мы сошлись с Камиллой на семистах пятидесяти тысячах долларов. Сколько же она хочет теперь?
Адвокат вздохнул так тяжело, словно только что закончил марафонскую дистанцию.
– За свободу приходится платить, мистер Эбернотт. Понимаю, сам недавно прошел через это.
Винсент промолчал.
– Так вот, ваша жена заявляет, что согласна с условиями предыдущей договоренности.
– То есть?
– То есть ее устроят пятьсот тысяч долларов, а так как двести пятьдесят тысяч она уже получила, то вам остается перевести на ее счет ровно столько же.
Это что-то невероятное! Камилла отказалась от денег! Сама. Без какой-либо видимой причины.
Заметив, как изменилось выражение лица Винсента, адвокат улыбнулся.
– Понимаю ваши чувства, но поверьте мне, никакого жульничества здесь нет. Если вы согласны, то, пожалуйста, распишитесь здесь. – Он положил на стол еще одну бумагу. – И тогда через неделю можете вдохнуть свободу полной грудью.
Винсент расписался и, отложив ручку в сторону, посмотрел на Ладлоу.
– Не откроете ли вы мне маленький секрет? С чем связано такое решение Камиллы?
Прежде чем ответить, адвокат аккуратно сложил бумаги в кейс, защелкнул замки и, уже поднимаясь, едва заметно подмигнул.
– Насколько мне известно, вам, мистер Эбернотт, не терпится расстаться с драгоценной свободой. Так вот, у вашей супруги та же тяга к узам Гименея.
Винсент медленно кивнул.
– Вот оно что. Понятно. Речь идет о некоем Рике Армстронге, если не ошибаюсь?
– Это устаревшая информация. Как вы понимаете, мои уста, так сказать, скреплены печатью молчания, но могу намекнуть, что в данном случае мистер Армстронг сильно проигрывает на фоне нового проекта миссис Эбернотт. Это птица куда более высокого полета.
Он поднес палец к губам и, уже взявшись за ручку двери, добавил:
– Следите за новостями, мистер Эбернотт. Всего хорошего и до свидания.
Проводив гостя, Винсент подошел к окну и задумчиво уставился на великолепную бухту с перекинутым
