Брат Захария вгляделся в лицо Рагнора. Было непривычно видеть мага в таком смятении, ведь он всегда проявлял осторожность и профессионализм.
Я думал, вас с Фэйрчайлдами связывает долгая истории взаимного уважения, сказал Брат Захария.
– О, конечно, – сказал Рагнор. – И в свете этого я очень счастлив, что до сих пор не взлетел на воздух от какого-нибудь взрыва.
Что? удивился Захария.
Все разъяснилось, как только Мэтью увидел Рагнора и просиял.
– Здравствуйте, профессор Фелл. – Он покосился на Джема. – Профессор Фелл был моим учителем в Академии, пока меня не отчислили. Вернее, пока не выгнали с позором.
Джем знал, что Джеймса исключили из Академии, но чтобы Мэтью… Он думал, что Мэтью просто решил последовать за своим парабатаем, как поступил бы любой на его месте.
– Твой друг с тобой? – спросил Рагнор и поморщился. – Кристофер Лайтвуд здесь? Наш Базар скоро будет охвачен пламенем?
– Нет, – улыбнулся Мэтью. – Кристофер дома.
– Дома в Идрисе?
– В лондонском доме Лайтвудов, но это далеко отсюда.
– Все равно недостаточно далеко! – решил Рагнор Фелл. – Я немедленно отправляюсь в Париж.
Он кивнул Брату Захарии, содрогнулся при виде Мэтью и зашагал прочь. Мэтью печально помахал ему вслед.
– До свидания, профессор Фелл! – крикнул он и посмотрел на Брата Захарию. – Кристофер не хотел никаких несчастных случаев. Тот взрыв случился исключительно по моей вине.
Понимаю, сказал Брат Захария.
Хотя и не был уверен, что понимает.
– Ты наверняка хорошо знаешь Гидеона, – заметил Мэтью. Его проворный ум уже перескочил на другую тему.
Да, сказал Брат Захария. Он отличный парень.
Мэтью пожал плечами. – Как скажешь. Мне больше нравится мой дядя Габриэль. Конечно, не так сильно, как дядя Уилл.
Уилл всегда был моим любимчиком, торжественно согласился Джем.
Мэтью пожевал нижнюю губу, явно что-то обдумывая.
– Хочешь пари, дядя Джем? Спорим, я смогу затоптать этот костер ногой?
Я бы не стал этого делать, убежденно произнес Брат Захария. Мэтью, постой…
Но Мэтью уже бросился в пламя, сверкающее нефритом. Его худая фигурка в черных одеждах взмыла в воздух, словно кинжал, брошенный опытной рукой, и приземлилась в тени церковного шпиля. Обитатели Сумеречного базара разразились аплодисментами. Мэтью снял воображаемую шляпу и отвесил замысловатый поклон.
Его волосы отливали золотом в отблесках странного пламени, а лицо светилось даже в тени. Брат Захария наблюдал за его заливистым смехом, и дурное предчувствие закрадывалось в сердце. Захарию охватил внезапный страх за Мэтью, за всех замечательных и любимых детей его дорогих друзей. Когда-то ему было столько же лет, сколько Мэтью, но к тому времени они с Уиллом уже прошли через огонь и горящее серебро. Его поколение страдало во имя лучшего мира для тех, кто придет им на смену, но теперь Джему пришло в голову, что этих детей, выросших в любви и умеющих бесстрашно ходить сквозь тени, настигнет испытание грядущей катастрофой. И кто-то из них сломается.
Оставалось молиться о том, чтобы катастрофа не наступила.
Резиденция Фэйрчайлдов, Лондон, 1901 год
Мэтью все еще думал о вчерашнем походе на Сумеречный базар. В каком-то смысле он прокололся, наткнувшись на дядю Джема, хотя и был рад возможности познакомиться поближе. Возможно, дядя Джем решит, что Джейми не ошибся в выборе парабатая.
Он встал рано, чтобы помочь Кук с выпечкой. Кук страдала артритом, и мама Мэтью как-то спросила, не устала ли она с годами и не хочет ли выйти на пенсию, но Кук не пожелала оставлять работу, и никто не должен был знать, что по утрам ей на кухне помогает Мэтью. К тому же Мэтью нравилось смотреть, как папа, мама и даже Чарльз уминают приготовленный его руками завтрак. Мама всегда очень много работала, и морщинки беспокойства на ее лбу и вокруг рта никуда не девались, даже если Мэтью удавалось ее рассмешить. Она любила лепешки с клюквой, поэтому он при любой возможности пытался их испечь. Это все, что Мэтью мог для нее сделать, раз уж ему не дано стать для нее крепкой опорой, как Чарльзу.
– Чарльз Бьюфорд такой серьезный и надежный, – сказала как-то одна из маминых подруг за чаепитием в Идрисе. И, попробовав булочку с клюквой, добавила: – А Мэтью… ну, он очаровательный.
В то утро за завтраком Чарльз Бьюфорд потянулся к блюду с мамиными лепешками. Мэтью улыбнулся ему и решительно покачал головой, подвигая тарелку к локтю матери. Чарльз Бьюфорд скривился.
Шарлотта подарила ему рассеянную улыбку и снова уткнулась взглядом в скатерть. Она пребывала в мрачном настроении. Мэтью и рад был бы сказать, что это случилось впервые, но кого он хотел обмануть? За последние месяцы атмосфера в доме изменилась, и не только мать, но и отец, и даже Чарльз Бьюфорд выглядели отрешенными и порой срывались на Мэтью. Иногда его охватывал ужас при мысли о том, что рано или поздно ему расскажут, в чем дело, и объявят, что мама уходит навсегда. Мэтью казалось, что, только зная правду, он мог бы с ней смириться.
– Дорогая, – сказал папа. – Ты хорошо себя чувствуешь?
– Прекрасно, Генри, – ответила мама.
Мэтью любил отца безмерно, но и хорошо знал его. Даже если бы все вокруг нацепили головы попугаев, папа все равно стал бы рассказывать этим головам о своем последнем эксперименте.
Отец обеспокоенно наблюдал за матерью. Мэтью мысленно представил себе, как он говорит: «Пожалуйста, Шарлотта. Не оставляй меня».
Сердце защемило. Мэтью сложил салфетку втрое и нарушил молчание:
– Кто-нибудь может мне сказать…
Но тут открылась дверь, и вошел Гидеон Лайтвуд. Мистер Лайтвуд. Мэтью больше не мог ни думать, ни говорить о нем как о дяде Гидеоне.
– Что ты здесь делаешь? – спросил Мэтью.
– Сэр! – одернула его мама. – Для тебя он сэр, Мэтью.
– Что вы здесь делаете? – переспросил Мэтью. – Сэр.
Мистеру Гидеону Лайтвуду хватило мужества улыбнуться Мэтью, после чего он подошел к столу и положил руку на плечо мамы. На глазах у отца.
– Всегда рад вас видеть, сэр, – сказал Чарльз Бьюфорд, тот еще подхалим. – Могу я предложить вам немного копченой рыбы?
– Нет-нет, спасибо, я уже позавтракал, – сказал мистер Лайтвуд. – Я просто решил сопроводить Шарлотту до Идриса через Портал.
Мама тепло улыбнулась мистеру Лайтвуду – не сравнить с улыбкой, адресованной Мэтью.
– Это очень любезно с твоей стороны, Гидеон, хотя и не обязательно.
– Очень даже обязательно, – сказал мистер Лайтвуд. – Леди всегда должен сопровождать джентльмен.
Его голос как будто дразнил. Мэтью обычно ждал окончания завтрака, чтобы отвезти отца в лабораторию, но сейчас он просто не мог вынести этого зрелища.
– Мне надо сейчас же увидеться с Джеймсом по срочному делу! – объявил он, вскакивая из-за стола.
Он хлопнул за собой дверью столовой, но прежде услышал, как мама извинилась за его поведение, а мистер Лайтвуд сказал:
– О, все в порядке. У него переходный возраст. Поверь мне, я хорошо помню, что это такое.
Мэтью забежал к себе в комнату и, встав перед зеркалом в золоченой раме, пригладил
