Из великих демонов? Этого-то Джем и боялся. Неудивительно, что Джеймс мог превращаться в дым, а сама Тесса – принимать любое обличье, в том числе и ангельское. Соединение двух родов – нефилимов и великих демонов… Невозможное создание, неизвестное истории. Но даже сейчас он не мог видеть в своих друзьях новых поразительных существ, обладающих невероятными силами: они были просто Тесса и Джеймс – люди, которых он любил без меры.
Так ты хочешь сказать, что отец Тессы был из великих демонов?
Конклав не должен знать об этом. Нельзя им рассказывать. Сердце у него упало. А самой Тессе – ей можно? Что будет лучше для нее: знать… или не знать?
– Я хочу сказать, что это был один из Князей Ада, – произнесла Леопольда. – Это огромная честь – родиться от него! Рано или поздно, Джеймс Карстерс, кровь возьмет свое, и этот город озарит сияние прекраснейшей силы…
Она поднялась.
Величайший из эйдолонов? Мне нужно больше. Скажи мне его имя.
Она покачала головой.
– Имя стоит крови, Джеймс Карстерс. И если ты не заплатишь цену – ее заплатит другой.
Она резко выбросила руку из-за спины и швырнула в него пригоршней порошка. Если бы его глаза не защищала магия, он был бы уже слеп. Но даже и так Джем отшатнулся и дал ей возможность промчаться мимо, к двери, рывком распахнуть ее…
По ту сторону дверей обнаружились два вервольфа и между ними Вулси Скотт собственной персоной.
– Как и следовало ожидать, – процедил Вулси, с презрением глядя на Леопольду. – Убейте ее, мальчики. Пусть она станет примером для всех, кто думает, будто в этом городе можно свободно лить кровь.
Леопольда завизжала и развернулась к Джему, сверкая глазами.
– Ты же сказал, что отпустишь меня! Ты поклялся!
Джем вдруг почувствовал себя очень усталым.
Это не я стою у тебя на пути.
Она закричала. Верфольфы, уже наполовину трансформированные, кинулись на нее. Джем поспешил отвернуться от звуков рвущейся плоти и огласивших комнату воплей.
* * *Летний рассвет пришел рано. Ариадна еще спала. Где-то внизу завозилась горничная. Анна так и не сомкнула глаз, даже когда ее подруга уснула. Ей не хотелось покидать этот теплый островок среди одеял. Она играла с кружевной оторочкой подушек и любовалась, как трепещут ресницы Ариадны в глубинах сладкой дремы.
Небо уже потихоньку меняло ночную темень на нежный персиковый оттенок зари. Скоро на пороге возникнет горничная с подносом… Скоро жизнь предъявит на них свои права…
Если ее здесь найдут, это повредит Ариадне. Дело чести покинуть дом поскорее.
Она легонько, чтобы не разбудить, поцеловала Ариадну, потом оделась и выскользнула через окно. Теперь, на пути домой через чуть туманный утренний Лондон никакая тьма ее больше не скрывала. Анна, не таясь, шла по тротуару в своем мужском костюме. Люди оборачивались, чтобы проводить ее взглядом, и она была совершенно уверена, что некоторые взгляды были восхищенные, – несмотря на практически отсутствующий рукав и совсем отсутствующую шляпу. Анна решила прогуляться домой более длинной дорогой, через Гайд-парк. Все цвета на восходе были такие мягкие, а воды Серпентайна – гладкие, как зеркало, и тихо дышали, просыпаясь. Даже утки с голубями казались ей сейчас лучшими друзьями, а незнакомцы вызывали улыбку.
Так вот что такое любовь. Она всеобъемлюща. Она сделала ее единой со всем на свете. Анну почти не волновало, успеет ли она добраться домой, прежде чем ее хватятся. Как бы она хотела чувствовать себя так всегда – вот как этим нежным, благоуханным, приветливым утром… с поцелуями Ариадны на коже. Будущее, еще вчера такое смутное, теперь расстилалось перед ней широко и ясно. Она будет с Ариадной всегда. Они станут путешествовать, сражаться плечом к плечу.
В конце концов ей все-таки пришлось повернуть к дому, где она легко вскарабкалась к себе в окно. Сбросив одежду брата, Анна скользнула под одеяло. Не прошло и пары секунд, как она уже утонула в объятиях сна, и в них она снова была с Ариадной.
* * *Проснулась она незадолго до полудня. Кто-то принес чайный поднос и оставил его у кровати. Анна выпила остывший чай, приняла прохладную ванну и изучила рану на руке. Целительные руны Ариадны сделали свое дело. Место раны все равно было красное и раздраженное, но его хотя бы можно прикрыть шалью. Она надела самое простое, строго скроенное платье – так забавно теперь одеваться девочкой! – и накинула на плечи шелковый шарф, искусно задрапировав руку.
Анна сошла вниз. Мама сидела в солнечном уголке гостиной с малышом Александром на коленях.
– Ну, вот и ты, – сказала она. – Ты не заболела?
– Нет, – ответила Анна. – Я вела себя глупо: засиделась допоздна за книгой.
– Понятно: все-таки заболела, – с улыбкой ответила мама.
Анна улыбнулась в ответ.
– Я хочу прогуляться по солнышку, там такой чудесный денек. Пойду к Люси и Джеймсу, пожалуй: надо обсудить с ними мою книгу.
Мама с любопытством поглядела на нее, но согласилась.
В Эрондейл-хаус Анна, разумеется, не пошла, а повернула в сторону Фицровии, купив по дороге букетик фиалок у старушки, продававшей их на тротуаре. Мир был устроен на редкость прекрасно, и все вещи и создания в нем – достойны любви. Сейчас Анна была способна решительно на все: победить сотню демонов сразу, поднять кэб над головой, станцевать на проволоке. Она шла по тем же самым улицам, что и несколько часов назад, – шла к своей любви.
Она постучалась в дверь дома на Кавендиш-сквер и, отступив на шаг, нервно поглядела вверх. Интересно, Ариадна сейчас у себя? Может, она выглянет в окно?
Дверь отворил неулыбчивый дворецкий Бриджстоков.
– В данный момент семья принимает гостей, мисс Лайтвуд. Возможно, вы пожелаете подождать в…
Тут открылись двери в гостиную, и на пороге показался Инквизитор в сопровождении молодого человека – знакомые черты, рыжие волосы… Чарльз Фэйрчайлд, брат Мэтью. Анна редко его видела, он всегда был в разъездах – обыкновенно в Идрисе. Они с Инквизитором вели какой-то разговор.
– А, – сказал хозяин дома при виде Анны. – Мисс Лайтвуд. Какая неожиданность. Вы знакомы с Чарльзом Фэйрчайлдом?
– Анна! – воскликнул Чарльз с теплой улыбкой. – Да, конечно.
– Чарльз собирается временно возглавить парижский Институт, – объяснил Инквизитор.
– Мои поздравления, – сказала Анна. – Мэтью мне не говорил.
Чарльз закатил глаза.
– Полагаю, он считает политические амбиции делом грубым и буржуазным. А что ты здесь делаешь?
– Анна и Ариадна вместе тренируются, – сообщил Инквизитор.
– А, превосходно! – обрадовался Чарльз. – Ты должна непременно навестить нас в Париже, Анна.
– Да, – ответила та, не совсем понимая, о чем он толкует. – Да, спасибо. Обязательно приеду.
Из утренней гостиной вышла Ариадна. На ней было платье цвета свежесрезанного пиона, волосы изящно завиты. При виде Анны щеки ее вспыхнули. Чарльз с Инкивитором пошли дальше, а Анна шагнула к Ариадне.
– Не ожидала увидеть тебя так скоро, – тихо сказала та.
– Как я могу быть вдали от тебя? –
