Канистра преодолела разделявшее их расстояние и ударила фейри в грудь. Она треснула, развалилась, и он закричал, когда заключенное внутри железо вырвалось на свободу. Захария упал на колени. Вспыхнуло железное пламя.
* * *Больница бурлила.
Верхние этажи Сент-Барта считались слишком опасными, и поэтому их не использовали. Деятельность кипела на нижних уровнях и в подвале. Доктора и сестры сбивались с ног, стараясь помочь всем раненым и недужным. Внутрь несли пожарных, измазанных сажей, жадно хватающих воздух. Помимо пострадавших от налетов – ожоги, обвалы, порезы от битого стекла, ушибы от обломков – нормальная лондонская жизнь шла своим чередом: горожане болели, рожали детей, становились жертвами несчастных случаев. Просто война эти случаи умножала. В темноте люди падали, налетали на предметы, от бомбежек у них случались сердечные приступы. Слишком многим сейчас нужна была помощь.
Катарина и Тесса сломя голову носились из одного конца больницы в другой, принимая раненых, поднося материалы, таская тазы с кровавой водой, накладывая и снимая повязки. Тесса была Сумеречной охотницей и без труда справлялась с самыми жуткими сторонами работы. Сколько ни старайся сохранить фартук чистым, уже через пару минут все равно будешь по уши в крови и глубоко въевшейся грязи. Никакое мытье ее не брало. Бывало, только руки отскребешь, а уже несут следующего пациента, и ты снова вся перепачкана. Посреди всего этого сестры каким-то чудом умудрялись сохранять уверенную безмятежность. Двигаться быстро, но не поспешно; говорить громко, когда нужна помощь, но никогда не кричать.
Тесса заняла пост у дверей, координируя санитаров, которые десятками несли внутрь новых пострадавших. Сейчас конвейером шли пожарные – некоторые на своих двоих, другие на носилках.
– Вон туда, – распорядилась Тесса, когда стали поступать обожженные. – Вам к сестре Лосс.
– У меня тут один вас спрашивает, сестра, – сообщил санитар, ставя на пол носилки с кем-то, плотно завернутым в серое одеяло.
– Уже иду, – Тесса поспешила к нему и наклонилась; одеяло частично закрывало лицо лежащего.
– Все хорошо, – заговорила Тесса, берясь за край. – Все уже в порядке. Вы в больнице Сент-Барт и сейчас…
Она не сразу поняла, что видит. Не все отметины на нем были от ран… само лицо, в пятнах гари и потеках крови, было ей знакомей своего собственного.
Тесса.
Эхо голоса у нее в голове было подобно воспоминанию о колокольном звоне.
Говоривший обмяк.
– Джем!
Этого просто не могло быть. Она схватила его за руку, надеясь, что спит и видит сон – что война, наконец, надломила ее чувство реальности. Но худая, покрытая шрамами рука в ее ладонях была так знакома, даже бесчувственная и лишенная сил. Это был Джем, ее Джем, облаченный в мантию Безмолвного Брата цвета старых костей. Знак на шее пульсировал в такт с бешено бьющимся сердцем; кожа горела у нее под пальцами.
– Бедняга совсем плох, – сказал санитар. – Я пойду, приведу доктора.
– Нет, – быстро возразила Тесса. – Я сама им займусь.
Джем был защищен гламором, но отправлять его на обследование все равно нельзя. Ни один доктор-простец ничего не сможет сделать с его ранами, зато руны, шрамы и даже сама кровь потрясут ни в чем не повинный персонал до глубины души.
Тесса разорвала пергаментную рясу и уже через миг обнаружила очаг поражения – обширную сквозную рану плеча, черную, с осеребренным краем. Одежда пропиталась кровью до самого пояса. Тесса быстро оглядела холл. Так много народу, Катарины как назло нигде не видно, и кричать запрещено.
– Джем, – прошептала она ему в самое ухо. – Я здесь, с тобой. Я иду за помощью.
Она как можно спокойнее встала и устремилась сквозь хаос прочь. Сердце билось так часто, словно хотело взобраться по горлу и выскочить изо рта – скорее, на свободу!
Катарина работала с обожженным, наложив руки на раны. Только Тессе было видно снежно-белое сияние, разгоравшееся под одеялом.
– Сестра Лосс, – сказала она очень спокойным голосом. – Вы нужны мне немедленно.
– Минуточку.
– Дело не терпит отлагательств.
Катарина оглянулась через плечо. Сияние угасло.
– Через секунду вам станет лучше, – сказала она пациенту. – Одна из сестер скоро к вам подойдет.
– Мне уже лучше, – с удивлением сказал мужчина, ощупывая свою руку.
Тесса бегом потащила Катарину к Джему. Видя напряженное лицо подруги, лишних вопросов та задавать не стала.
Склонившись над раненым, Катарина оттянула одеяло и тут же подняла глаза на Тессу.
– Сумеречный охотник? – тихо проговорила она. – Здесь?
– Быстрее, – ответила Тесса. – Помоги мне его перенести.
Взявшись вдвоем за носилки, они потащили Джема по коридору. Где-то поблизости ухнул взрыв. Здание задрожало под ударной волной. Лампы качнулись и на мгновение погасли; кругом раздались испуганные крики. Тесса замерла, где стояла, уговаривая себя, что потолок не рухнет им на голову и не похоронит заживо. Через секунду освещение включилось, и суматоха возобновилась.
– Скорее.
Маленькой комнаткой в конце коридора сестры пользовались, чтобы вздремнуть или выпить чашку чаю, – или когда не могли на ночь вернуться домой из-за бомбежки. Носилки Джема они осторожно опустили на койку возле стены. Джем лежал тихо, лицо его было неподвижно, дыхание – неровно. Вся краска сбежала с его кожи.
– Подержи-ка свет, – скомандовала Катарина. – Мне надо его осмотреть.
Тесса вынула из кармана колдовской огонек. Они были надежнее обычных фонариков, но пользоваться таким можно, только когда никого рядом нет. Взяв ножницы, Катарина проворно срезала верх туники и открыла рану. Все вены на груди и плече Джема уже почернели.
– Что это такое? – голос Тессы дрожал. – Выглядит очень плохо.
– Давненько я такого не видела, – сказала Катарина. – Думаю, это катаплазм.
– И что это?
– Ничего хорошего. Погоди, не торопи меня.
«Да она с ума сошла!» – пронеслось в голове у Тессы. Погодить? Откуда тут взяться терпению, когда это Джем! Джем, а не какой-нибудь безымянный пациент под серым одеялом.
Но ведь каждый безымянный пациент кому-то родной… Она заставила себя дышать глубже.
– Возьми его за руку, – сказала Катарина. – Так у нас лучше получится. Думай о нем, о том, кто он тебе. Дай ему свою силу.
Тесса раньше уже немножко практиковала магию чародеев, хотя далеко не продвинулась. Она взяла тонкую руку Джема в свои, переплела пальцы с его – пальцами скрипача – вспоминая, с какой нежностью он играл. Как сочинял для нее… Его слова снова эхом зазвучали у нее в сердце.
В Китае близких друзей называют «чжи инь», но буквально это выражение означает «понимание музыки». Когда я играл, ты видела то, что видел я. Ты понимаешь мою музыку.
Тесса почувствовала запах жженого сахара… Горячие губы Джема на ее устах… Ковер под ними… Его руки прижимали ее к груди. Мой Джем…
Его тело ударилось о носилки, спина выгнулась. Он ахнул, хватанул ртом воздух, и от этого звука по всему телу Тессы пробежала дрожь. Он так долго молчал…
– Ты нас слышишь? – спросила Катарина.
Да… слышу… прерывисто ответил он в голове у Тессы.
– Тебе нужны Безмолвные Братья.
Я не могу пойти к Братьям с
