Женщины сами распределились согласно своему положению при дворе и терпеливо ждали начала ритуала. Среди них затесались даже несколько мужчин.
В центр комнаты внесли и установили массивный туалетный столик. Огромные зеркала отражали свет ламп. В покрытых эмалью бьютикейсах лежало огромное количество косметики и снадобий, помеченных гербами Прекрасных. В стеклянных сосудах плескались разноцветные жидкости. Золотые булавки торчали из розовых бархатных подушек. На тележках лежали сладости в нежно-розовой, жемчужно-белой и яблочно-красной глазури, клубника, посыпанная сахарной пудрой, и гранаты в стеклянных мисках. В вазах стояли цветы всех оттенков радуги.
Софию проводили к мягкому сидению перед туалетным столиком. Полотенце на ее голове зашевелилось, и оттуда выскочила карликовая обезьянка.
– Санж, – воскликнула она. – Как ты туда забралась?
Маленькая обезьянка прыгала со стола на стол, а слуги пытались ее поймать. Фрейлины визжали до тех пор, пока ее не вернули в маленькую золотую клетку.
– Зачем этому существу позволили быть с нами здесь, в будуаре? – спросила одна из дам.
– Санж – своевольное создание, – ответила София.
– Горничная, – позвал слуга. Миниатюрная женщина сделала шаг вперед с открытой книгой в трясущихся руках.
София рассматривала страницы, на которых было представлено содержимое гардероба. Достав из подушечки булавку, она воткнула ее в страницы и повторила это три раза. Женщины охали и ахали, реагируя на выбор принцессы. Девушка с ширмой протиснулась сквозь толпу. София встала за ней и разделась, бросив влажную банную сорочку на пол.
Слуги принесли ей платье для сада, по пути демонстрируя его присутствующим, которые заходились в восторгах.
Слуга вышел вперед.
– Прошу подойти Леди Габриэль, принцессу крови и первую фрейлину Ее Королевского Величества.
Леди Габриэль передали платье Софии, и она нырнула за ширму.
– Камелия, мои дамы представят себя сами. Да, девочки? – раздался голос Софии.
Леди Габриэль появилась из-за ширмы. У нее были яркие глаза и кожа цвета теплой помадки, которую мы с сестрами таскали с кухни.
– Я Леди Габриэль Ламбаль, принцесса крови из дома Орлеан и любимая кузина принцессы. – Она улыбнулась публике. – Я суперинтендант и первая фрейлина. Я зову себя Госпожой Всех Дел.
– Рада познакомиться, миледи, – сказала я и присела в реверансе.
Из занятий, на которых нам рассказывали о жизни двора, я знала, что Габриэль дает советы принцессе и надзирает за прочими дамами.
– При ближайшем рассмотрении ты кажешься очень миленькой. Хоть раз газеты не соврали. – Габриэль окинула меня взглядом сверху донизу. – Большинство Прекрасных ужасно скучные. Например, последняя. Как ее звали?
– Ее зовут Амброзия, – выпалила я. Слова прозвучали слишком резко.
Габриэль отпрянула, будто ее пихнули в бок.
– Мы зовем ее Амбер, – добавила я, чтобы смягчить впечатление.
– Да, Амбер. Унылая, как стручок ванили. – Габриэль усмехнулась. – Ты, похоже, куда более забавная.
Я не могла определить, комплимент это или оскорбление, и пробормотала слова благодарности.
Следующая фрейлина не сдвинулась с места, развалившись на одном из диванов. Она лишь слегка повернула голову, чтобы взглянуть на меня, слишком занятая поеданием тарталетки с клубничным кремом.
– Я Леди Клодин, Герцогиня де Биссей, – хрюкнула она и помахала рукой в воздухе.
– Следи за манерами, – буркнула Габриэль.
Та лишь улыбнулась с набитым ртом.
– И Госпожа над Платьями, хотя в последнее время я не помогала Министру Моды с гардеробом Ее Королевского Высочества. – Волосы курчавым ореолом обрамляли пухлое белое лицо приближенной.
– Миледи, – сказала я, присев в еще одном реверансе.
– Не обращай на нее внимания, она оплакивает еще одну утраченную возможность выйти замуж, – поддразнила фрейлину Габриэль. – Хотя она может оказаться и последней, если Клодин не перестанет есть.
Герцогиня де Биссей запихнула две тарталетки в рот и шумно облизала пальцы, заставив Габриэль, принцессу, а также всех присутствующих поморщиться.
– Я просто заставлю одну из их рода, – показала она липким пальцем на меня, – все поправить. Сделать меня в следующий раз еще худее, чтобы было куда расти.
– Или мы можем снова учредить моду на пышные формы. У вас красивая фигура, – сказала я. – Больше женщин должны мечтать быть похожими на вас.
Клодин подмигнула мне.
– Я все еще хочу узнать, насколько маленькой я могу стать.
София вышла из-за ширмы. Платье, походившее на торнадо из изумрудного, бирюзового, сливового, кобальтового и золотого тюля и кружева, плотно облегало ее фигуру. Лицо закрывала маска из павлиньих перьев.
Все зааплодировали, засвистели и стали выкрикивать комплименты. Я присоединилась. Принцесса махнула рукой, и в комнате воцарилась тишина.
– Клодин, ты же в курсе, что мать издала закон, запрещающий серьезную перестройку тела, – сказала София. – Быть слишком худой запрещено.
– Но мы все знаем, что, как только ты станешь королевой, ты это изменишь, – возразила Клодин с довольной улыбкой на лице.
София прищурила глаза. В комнате повисло напряжение. Никто не проронил ни слова, пока последняя фрейлина не высунула голову из-за высокой спинки кресла. Она была самой юной, чуть старше Холли, которую я встретила в ночь Карнавала. Девушка присела в реверансе. Ее платье было похоже на цветок колокольчика.
– Я Леди Генриетта-Мария. – Они пригладила кудряшки, выбившиеся из длинной черной косы, и сунула за пояс платья книгу. Она смотрела на окружающих довольно безразлично. Вся покрытая веснушками, она напоминала мне карамельное печенье. Девушка жестом предложила мне присесть в мягкое кресло и вернулась на свое место возле окна. – Я ни за что не отвечаю.
– Это неправда, Генриетта-Мария. Ты моя любимица. Иди сюда. – София протянула к ней руки.
Генриетта-Мария подбежала к принцессе, и та поцеловала ее в лоб.
– Помнишь, что я сказала тебе на прошлой неделе? Ты будешь Госпожой над Драгоценностями.
Глаза Генриетты-Марии вспыхнули.
– Ой, а я и забыла.
– Принеси шкатулки.
Девочка выскользнула из комнаты.
– Камелия, – сказала София, повернувшись ко мне. – Я очень люблю своих фрейлин и благодарна им за поддержку и верность. Мне нравится награждать тех, кто добр ко мне.
Генриетта-Мария вернулась, толкая перед собой изящную тележку, уставленную многоярусными ящичками с драгоценностями. Все они были заполнены всевозможными браслетами, сережками и ожерельями. Драгоценные камни сверкали в свете фонариков.
Фрейлины Софии сняли свои украшения. Слуги сновали вокруг, собирая их в обитые бархатом коробки. Дамы сцепили руки в предвкушении.
– Выберите себе что-нибудь новое, – сказала София.
Фрейлины бросились вперед и столпились вокруг тележки с драгоценностями, споря, кому что достанется. Габриэль принялась ими командовать.
– Ваше Высочество очень добра, – восхитилась одна.
– Такая щедрость, – добавила другая.
– Камелия, хочешь ожерелье? – спросила София.
– Вы очень добры, Ваше Высочество. Я не могу его принять, – сказала я.
– Можешь и примешь. – Она приказала подвезти тележку ближе к нам. – Выбери что-нибудь.
Мои пальцы скользнули по сверкающим безделушкам, напоминающим маленькие пирожные, которые только и ждут, чтобы их съели. Я выбрала ожерелье с рубином размером с вишню. Принцесса помогла мне его застегнуть. Застежка ущипнула меня так сильно, словно меня укололи иглой. Я вздрогнула.
– Извини, фаворитка. Мои драгоценности кусаются.
Ее фрейлины засмеялись и обменялись взглядами.
– Все вон, – вдруг приказала София толпе. – Вы получили подарки, а теперь, пожалуйста, оставьте меня. Я хочу побыть
