– Некоторые? – переспросил мистер Бергер.
– Насчет всех сказано не было, – сдержанно ответил мистер Гедеон. – Но у себя на дворе Кэкстон обнаружил Мельника, Судью, Рыцаря, Аббатису и Ткачиху, которые оживленно меж собою спорили. Убедившись, что они не лицедеи и не умалишенные, Кэкстон понял, что им нужно найти место для постоя, причем подальше от любопытных глаз обывателей. Ему не хотелось быть обвиненным в колдовстве или еще и в ереси. У него были враги: там, где есть книги, всегда, наряду с любителями, будут и их ненавистники.
Кэкстон подыскал им сельское поместье, где заодно и обосновал хранилище для своего книжного собрания. Он позаботился и о притоке средств на нужды библиотеки, написав завещание. Как видите, система действует до сих пор. В основном мы оприходуем то, что нужно списывать, и списываем то, что полагается оприходовать, ну а разница помещается в трест.
– Я как-то не вполне понимаю, – признался мистер Бергер.
– Все элементарно, – махнул рукой мистер Гедеон. – Суммы с виду пустяшные: где полпенни, где четвертушка цента, лиры или другой валюты. Если автору причитался гонорар в девять фунтов десять шиллингов и шесть с половиной пенсов, то с него снимается полпенни, которые переходят к нам. Точно так же если компания должна издателю семнадцать фунтов восемь шиллингов и семь с половиной пенсов, с них взимается восемь пенсов. И так по всей отрасли, вплоть до каждой отдельной книги, проданной в розницу. Иногда мы оперируем буквально частицами пенсов, но когда крохи стекаются со всего мира и складываются, то на фондирование треста, содержание библиотеки и проживание персонажей набирается кругленькая сумма. Нынче это уже встроено в систему книгоиздания и идет, можно сказать, самотеком.
Мистер Бергер напрягся. Подобного финансового крючкотворства ему не снилось даже при работе с «Реестром закрытых счетов». Хотя зерно в этом определенно было.
– А о каком тресте вы говорите?
– Трест – всего лишь название, удобства ради. В организационном плане его давно уже нет, как и попечительского совета. Все сосредоточено в одних руках. Трест – это я. А когда я уйду, Трестом станет мой преемник на посту библиотекаря. Работа не бей лежачего. Мне даже редко когда приходится подписывать счета.
Рассказ о финансовой подоплеке оказался, безусловно, любопытен, однако воображение мистера Бергера захватили именно персонажи.
– Возвращаясь к литературным героям: они у вас и впрямь живут?
– А вы как думали? В нашем мире они материализуются только тогда, когда наступает нужное время. Некоторые из них оказываются явно не в своей тарелке, но по прошествии дней постепенно осваиваются. А как раз к их прибытию в библиотеке появляется первое издание соответствующей книги, в оберточной бумаге и перевязанное бечевкой. Томик мы ставим на стеллаж и держим ее в целости и сохранности. Ведь это биография персонажа, и ее необходимо блюсти и беречь. На страницах книги зафиксирована истинная история…
– А как дело обстоит с серийными героями? – осведомился мистер Бергер. – У вас есть Шерлок Холмс? Он здесь тоже проживает?
– А как же, – не без гордости ответил мистер Гедеон. – Ему отведен целый номер, 221 Б. Мистер Холмс чувствует себя вольготно. Доктор Ватсон находится на соседнем стеллаже. В случае с ними, насколько помнится, библиотека получила все собрание сочинений целиком. Каноническое первоиздание.
– Вы имеете в виду книги Конан Дойля?
– Да. Причем то, что было издано после смерти автора в тысяча девятьсот тридцатом году, сюда не входит. То же самое можно сказать и об остальных персонажах классики. Когда завершается жизненный пусть писателя, литературная биография персонажей подходит к финалу. Произведения других авторов, берущихся за этих персонажей, в счет уже не идут. Иначе б нам не управиться. В общем, герои не появляются здесь до определенного момента. Сами понимаете, раз жив их создатель, то и они еще подвержены переменам, а значит, их облик не завершен.
– Мне крайне сложно это осмыслить, – вздохнул мистер Бергер.
– Любезный мой друг, – вымолвил мистер Гедеон, подавшись вперед и ободрительно похлопав гостя по руке, – даже не берите в голову. Не вы первый, не вы последний. Когда сюда впервые пришел я, то тоже ощущал себя примерно так же.
– А как вы сюда попали?
– На остановке сорок восьмого автобуса я случайно столкнулся с Гамлетом, – сообщил мистер Гедеон. – Бедняга торчал там несколько часов. Мимо прошло как минимум восемь автобусов, а он все околачивался на остановке. Но это в его натуре!
– И как вы поступили?
– Я с ним заговорил, хотя у него есть склонность к монологам. Я запасся терпением. Откровенно говоря, я и не знаю, что мне мешало позвонить в полицию и сказать, что на автобусной остановке безвылазно торчит отчаявшийся человек, смахивающий на принца Гамлета. Но я всегда любил Шекспира, и Гамлет меня по-своему очаровал. К тому времени как он закончил свой монолог, я убедился в отсутствии подвоха, а потому привез его сюда и сдал под попечительство старика Хедли, тогдашнего библиотекаря и моего предшественника. Мы с ним почаевничали, как вот сейчас мы с вами, и это было началом. Когда Хедли ушел на покой, его место занял я. Все просто.
Мистер Бергер не мог согласиться с библиотекарем.
Перед ним разверзлась целая вселенная… или бездна.
– А можно я… – мистер Бергер осекся.
Собственная просьба показалась ему столь невероятной, что он не решился произнести ее вслух.
– Вы хотите их увидеть? – сообразил мистер Гедеон. – Милости прошу! Но захватите с собою пальто. Там прохладно.
Мистер Бергер поспешил внять совету и вслед за мистером Гедеоном двинулся мимо полок, жадно читая названия книг. Ему хотелось прикоснуться к корешкам, погладить их, как котят, но он сдерживал этот позыв. Ведь если верить мистеру Гедеону, впереди его ждала куда более необычная и волнующая встреча.
XIВ итоге зрелище оказалось несколько более невзрачным, чем того ожидал мистер Бергер. Каждому из персонажей были отведены небольшие, но опрятные апартаменты, состоящие из двух смежных комнаток с интерьером, сообразным времени и нраву литературного героя. Мистер Гедеон пояснил, что жилые зоны здесь не разделены по периодам истории, и тут не найдешь анфилад, посвященных Викторианской или шекспировской эпохе.
– Раньше мы пробовали, но у нас ничего не получилось, – поведал мистер Гедеон. – Хуже того, это оборачивалось проблемами, а иногда и безобразными драками. У персонажей на такие вещи очень тонкое чутье, и я всегда предоставлял им право выбора того или иного антуража.
Они миновали номер 221 Б, где на диване в полной прострации валялся Шерлок Холмс, а через номер от него Том Джонс выделывал нечто немыслимое с Фанни Хилл. Угрюмо вышагивал по своей комнате Хитклифф, а Фейгин неподвижно сидел с ожогами от веревки на шее[12].
Многие персонажи пребывали в дреме, как
