В лагерь мы возвращались к обеду.
– Клим, все-таки почему ты не предупредил нас о болоте? – спросил я.
Он сердито взглянул на меня:
– Я же говорил, не лезьте дальше запруды! А если бы я рассказал о болоте, то тебе обязательно захотелось бы увидеть его. Разве не так?
– Может быть. Зато мы видели запруду. Кабаны устроили там бассейн. Правда, самих кабанов увидеть нам было не суждено.
Клим усмехнулся:
– У этих животных обоняние в шесть раз сильнее, чем у собак, я уж молчу про людей. Это очень осторожные звери, и обывателю увидеть их в естественной среде практически невозможно…
Пока мы разговаривали, снова заморосил дождь, и меня внезапно охватило какое-то странное щемящее душу чувство. Вдобавок заныли сросшиеся кости на сломанной ноге, и с каждым пройденным метром во мне крепла уверенность, что должно произойти что-то непоправимое.
Клим продолжал что-то рассказывать про кабанов и добрался до медведей, но я уже думал о другом. Я шел и размышлял о том, что непоправимое
Внезапно я почувствовал, что порезанный вчера палец стал влажным. Собственно, ничего удивительного – шел дождь. Только капли дождя были прохладными, а забинтованное место почему-то было теплым, будто я держал руку на батарее. Посмотрев на руку, я с трудом подавил крик. Бинт из белого превратился в красный, кровь капала на землю, оставляя цепочку алых следов, которые тут же смывались дождем. Где я успел зацепиться?! Кровь лилась, как из плохо закрытого крана, но боли, как ни странно, я не чувствовал.
Клим тоже увидел кровь и замолчал.
– Тебе нужно сменить повязку, – произнес он.
– Пожалуй, – ответил я.
Весело прыгающий впереди него Ральф вдруг остановился. Уши его были прижаты к голове, он присел, словно готовясь к нападению, и с беспокойством смотрел вперед, туда, где синели наши домики. Уже был виден поднимающийся дым от костра.
– Ну, что встал? Давай, братец, не заставляй меня торчать под дождем, – резко сказал Клим, но Ральф будто превратился в статую. Верхняя губа собаки задралась, показывая белые клыки, из глотки послышалось угрожающее ворчание.
– Ральф! – В голосе Клима слышалось нетерпение. Он взял овчарку за загривок и попытался сдвинуть ее с места, как вдруг Ральф заскулил. Упираясь лапами в землю, он начал пятиться, не сводя застывшего взгляда с домиков. Мокрая шерсть собаки поднялась дыбом, превратившись в миллион ощетинившихся иголочек. Жалобный скулеж превратился в завывание. Ральф беспомощно взглянул на хозяина.
«Нет, я не пойду туда! – говорили его испуганные глаза. – Хозяин, я боюсь!..»
– Да что с тобой? – Клим потрясенно смотрел на своего четвероногого друга.
Овчарка явно была в смятении. Задрав голову, Ральф издал леденящий кровь вой, не хуже волчьего. Затем завизжал. Потом он вскочил и… обмочился. Скуля и повизгивая, Ральф уткнулся мордой в ноги Клима, словно прося прощения о своем недостойном поведении. Клим нахмурился.
– Может, он учуял медведя? – спросил я, но Клим отрицательно покачал головой.
– Медведь никогда не пойдет в сторону запаха дыма, – медленно ответил он, пытаясь успокоить собаку.
Я обратил внимание, что капающая из раны кровь превратилась в тоненький ручеек, который образовал на земле лужицу.
– Иди в лагерь, я сейчас подойду, – сказал Клим и присел перед собакой.
Пока он пытался безуспешно успокоить Ральфа, ко мне подбежал Гуфи.
– Дима, где ты ходишь?!
– Что-нибудь случилось?
– Спрашиваешь! Во-первых, пропал Денис.
Я с недоумением уставился на Игоря.
– Как пропал?
– Вот так, никто даже не видел, как и куда он ушел, его уже больше часа нет.
Черты лица Клима затвердели, он выпрямился. Ральф продолжал истерично выть, отчего у меня по спине поползли мурашки.
– Что еще? – Я с трудом пытался сохранить спокойный тон.
– Еще? Пойдем в дом, узнаешь.
– Дмитрий, я отведу Ральфа и сейчас подойду, – крикнул мне вслед Клим, и мы с Гуфи направились к лагерю.
Из дома, хлопнув дверью, с озабоченным видом вышел Вит.
– Ну, что у вас? – с тревогой спросил я, мысленно моля бога, чтобы с Ольгой было все в порядке.
Вит молча взял меня под руку и отвел в сторону. Я обратил внимание на то, что его руки трясутся.
– Клим пришел? – В его голосе проскальзывали панические нотки.
– Да. Ты можешь объяснить толком, что произошло?
– Где Дэн? Он с вами?
– Нет, ты же видел, я уходил один. На море, кроме меня и Клима, никого не было, – ответил я удивленно.
– Он исчез. Сначала он возился с Зиной, а потом как-то вдруг пропал…
Я глубоко вздохнул, чувствуя, как у меня засосало под ложечкой.
– Когда это примерно произошло?
Вит с отрешенным видом пожал плечами:
– Час назад, может быть, больше.
– Он ничего не сказал, перед тем как уйти?
Вит отрицательно покачал головой:
– Начался дождь, а его все нет. Может, он заблудился в лесу?
Из дома Клима донесся протяжный вой Ральфа. Значит, ему удалось затащить собаку домой, это уже хорошо. Но в этом вое было столько горя и неподдельного страха, что у меня по коже прошел мороз.
Вит затравленно посмотрел по сторонам, дыхание его стало прерывистым, лицо вдруг посерело.
– Есть еще одна проблема, Стропов, – тихо проговорил он.
– Какая?
– Когда ты ушел, Ира затеяла стирку. Потом она отправилась к ручью – прополоскать вещи. Она… – Вит отвел взгляд.
– Ну? – поторопил я его.
Игорь стоял в трех шагах, растерянно переступая ногами.
– Ты помнишь, о чем мы с тобой вчера разговаривали?
– Разумеется. Склероз не относится к числу моих многочисленных недостатков.
– Короче, там, на ручье, Ира что-то видела. Что-то странное. Я имею в виду, с точки зрения человеческой логики…
– Да не тяни ты! С точки логики… Говори нормальным языком! – не выдержав, рявкнул я.
Вит издал нервный смешок:
– Она утверждает, что кого-то видела, но я не особенно верю в это. Мне кажется, у нее перегрелась на солнце голова…
– Вит, какое солнце, второй день льет дождь! Кого она видела?
– Во всяком случае, не кого-то из нас. Она…
– Что?!!
Вит снова замялся и вдруг скороговоркой выпалил:
– Она утверждает, что видела в нескольких метрах от нее зависшую над водой фигуру в черном. Димон, я согласен, это звучит как бред, но Ира считает, что это наша смерть. Хрен его знает, я ничего не понимаю.
