Она дунула на меня в последний раз, и я ощутила спиной ласковое тепло. Ветер рассвирепел, и миг спустя герцогиня Тринити, великая и ужасная, разлетелась горсточкой праха на крыльях бури. Я повернулась и нырнула в проём.
Падение завершилось не так изящно, как я надеялась. Бездна будто выплюнула меня, да с такой силой, что я покатилась по полу. Но сразу пришла в себя и вскочила на ноги. Оглядевшись, я поняла, что очутилась в узком коридоре. Кирпичные стены, земляной пол… Я одёрнула платье и толкнула дверь. Зеркало в раме бесшумно отворилось, и я вышла в тёмный бальный зал. С тех пор как я покинула его, порядка в нём немного прибавилось. Портьеры красного бархата были задёрнуты. Зал заполняли тишина и неподвижность. Я бросилась к выходу.
Найти Ребекку не составило труда. Я заподозрила, что она где-то неподалеку, когда в гостиной едва не налетела на служанку, которая неслась сломя голову, визжа что-то о привидениях. Ребекка была в главном холле. И она была там не одна. На ступеньке парадной лестницы сидела леди Элизабет, глядя на внучку со смесью горя и изумления.
– Я… глазам своим не верю, – пробормотала она. – Моя внучка вернулась!
Мёртвая девочка здесь, в нашем мире, светилась голубоватым светом, как раньше герцогиня. Её кожа отбрасывала льдистые отблески, в глазах искрилось веселье. Но она вела себя как неупокоенный дух – сдвинув брови, металась из комнаты в комнату и всякий раз возвращалась в холл. И я понимала почему.
– Она придёт, – сказала я ей со всей возможной уверенностью. – Мама скоро отыщет тебя.
Ребекка бросилась мне на шею:
– У тебя получилось, Айви! Ах, я так боялась, что ты затеряешься в этой жуткой Бездне…
– Да, я выбралась, – кивнула я. – А вот герцогине повезло меньше.
Но Ребекка уже переживала о другом:
– Ты правда думаешь, что она придёт, Айви? Но как же она узнает, что я здесь?
– Она всё время присматривает за тобой, дорогая. Поверь мне, она придёт.
Леди Элизабет встала – это стоило ей некоторого труда. Тяжело опираясь на трость, она подошла к Ребекке. Её крошечные глазки были прикованы к призрачному свечению, исходившему от девочки.
– Ты вернулась домой, Ребекка, – промолвила она.
– Да. – Ребекка покачала головой, и звёздный свет заискрился в её волосах. – И нет. Я просто жду маму.
– Ах, вот как… – Старуха тихонько фыркнула. – А я-то думала, ты пришла, чтобы преследовать меня. – В её голосе послышалось разочарование.
И вот тут я наконец заметила, как удивительно тихо в доме.
– А где же все? – спросила я.
– Большинство слуг уволились после того злосчастного бала, – сказала леди Элизабет. – Несли какой-то вздор насчёт того, что Баттерфилд-парк проклят. – Она снова фыркнула. – Идиоты!
– А где Матильда? – спросила Ребекка. – Пожалуй, я хотела бы поздороваться с ней. И с леди Амелией… Они дома?
Леди Элизабет оперлась на трость обеими руками.
– Они уехали. – Она устало вздохнула. – Уплыли в Австралию.
– Так вы тут одна? – уточнила Ребекка.
Старуха пропустила вопрос мимо ушей.
– Когда твоя мать умерла, – проговорила она, и морщины на её лице сложились в маску боли и стыда, – я пыталась поступать так, как считала правильным. Я хотела заставить тебя жить дальше, несмотря на потерю. Хотела, чтобы ты перестала ходить с унылым видом. И я была не права. Это было жестоко с моей стороны. – Она кивнула самой себе. – Да, жестоко. И теперь я прошу прощения.
– Это уже не важно, бабушка. – Ребекка легонько коснулась её щеки. – Если вы ищете прощения, я и так прощаю вас.
При этих словах у леди Элизабет вырвалось сдавленное рыдание. Оно было давнее, далеко запрятанное и выношенное – и по-своему прекрасное.
– Она здесь! – воскликнула Ребекка, указывая на окно.
Я проследила за её взглядом и увидела маму Ребекки. Она стояла на лугу возле летнего домика, где Ребекка с Матильдой учились. Светлые волосы сияющей волной падали ей на плечи. На лице расцветала чудесная улыбка. Леди Элизабет ахнула. Я помахала. Мама Ребекки помахала мне в ответ – ну что за прелестное привидение!
Появление мамы, похоже, развеяло все сомнения Ребекки. Все страхи, терзавшие её. Прежде чем улететь, Ребекка повернулась и поцеловала бабушку.
– Тебе пора, – сказала я, изо всех сил стараясь, чтобы мой голос звучал как можно радостней. Я не собиралась реветь в три ручья, как девочка, которая навсегда прощается с лучшей подругой. Жаль, мне не очень удалось осуществить своё благое намерение.
Мы крепко обнялись на прощанье. Кожа Ребекки была прохладной. Её губы легонько коснулись моей щеки:
– Ты привела меня домой, Айви.
– Стань яркой звёздочкой, – сказала я, прижимая её к себе. – Стань яркой звёздочкой, чтобы я всегда знала, что ты там, на небе.
Я не очень хорошо помню, что было дальше. Только что Ребекка была с нами в холле – и вот она уже скользнула к выходу. Мы с леди Элизабет молча смотрели, как она летит навстречу маме. А потом они как будто растаяли друг в друге – свечение Ребекки слилось с сиянием её матери. И исчезли, лишь бледный отсвет ещё мгновение лежал на лугу, прежде чем угаснуть.
Некоторое время между нами царило молчание. Я обернулась и внимательно оглядела леди Элизабет. Она выглядела сломленной, утрата лишила её высокомерия и сделала уязвимой. Я не хотела жалеть её – ведь она так дурно обходилась со мной. Но почему-то всё зло, причинённое ею, уже не имело значения.
– Что ж, – жизнерадостно сказала я, – наверное, теперь вы будете молить меня о прощении. Лить слёзы, целовать мои ноги, намазывать мне маслом тосты и всё такое.
– Тебе? – Тень былой заносчивости промелькнула у неё в глазах. – Никогда!
– Тогда, может быть, вы хотя бы примете мой совет? Если, конечно, не хотите окончить свои дни в одиночестве в этом зловещем доме.
Она фыркнула, но уже не так уверенно, как раньше.
– Я слушаю.
– Помиритесь с леди Амелией и Матильдой, – сказала я. – Отправляйтесь за ними и исправьте то, что натворили. Сейчас вы вредная мерзопакостная старушенция, но, без сомнения, вы не всегда были такой. Леди Амелия заслуживает вашего уважения, а Матильде пойдёт на пользу ваш пример – покажите ей, что если всю жизнь только ненавидеть, мстить и творить зло, то останешься в одиночестве. Покажите ей, что пытаетесь измениться к лучшему, – и может быть, тогда и она сможет измениться.
Старуха задумалась. Потом нервно сглотнула:
– В Австралию?
Я кивнула:
– Боюсь, другого выхода нет.
Она снова фыркнула и стукнула тростью в пол:
– Что ж, наверное, бывают места и похуже.
– Их не слишком много, дорогая. Но вы молодец, что отважились!
Леди Элизабет немедленно отправила посыльного с письмом, чтобы забронировать место на ближайшем пароходе в Австралию. Она предложила мне чаю со льдом и сырую картошку,
