Все взгляды были обращены на колдуна, по-прежнему лежавшего без чувств.
– Князь, ты сегодня неплохо орудовал своей железкой. Не откажешься еще разок пустить ее в ход? Если он об этом попросит?
– Никаких проблем. Копченый столько наворотил – ужасно хочется его добить, не дожидаясь, когда он все выложит.
– Не такой уж он законченный негодяй. Хотел как лучше, но угодил в ловушку. Когда такому типу что-то втемяшится в башку, он ни за что не признает свою неправоту, какие доказательства ни предъявляй. Он внушил себе, что мы мерзавцы, замыслившие чудовищное злодеяние. Наверное, разубедить его невозможно. Даже на эшафоте он будет верить, что умирает смертью героя и мученика, до конца пытавшегося спасти Таглиос. Надеюсь привести его в чувство, но когда он очнется, будь рядом и держи меч наголо. Это на тот случай, если он вздумает сыграть с нами какую-нибудь шутку. Одержимый колдун, даже обессиленный, смертельно опасен.
Костоправу потребовался час, чтобы вытащить Копченого из забытья и получить от него ответы.
Позже князь спросил:
– Что же делать? Он клянется, что раскаивается, но нам не вырвать его из хватки Хозяев Теней. Я не хочу его убивать, но ведь он колдун. Мы не удержим его взаперти.
– Могу снова ввести его в кому. Но вам придется его кормить и пеленать, как грудного младенца.
– А он поправится?
– Тело починю. Но души, искалеченные дьяволом, я лечить не умею.
Былая трусость Копченого теперь казалась отчаянной храбростью.
– Сделай, что можешь. Когда будет время, мы решим его судьбу.
56
Слуги Длиннотени никак не могли меня отыскать. Казалось, он уже не способен бороться со мной. От летучих мышей толку было мало. В сущности, та часть мира, по которой мы крались ночью, была для них закрыта.
Я велела остановиться в миле от места, где, по словам разведчиков, расположился лагерем Тенекрут. За короткое время мы преодолели огромное расстояние. И нуждались в отдыхе.
Нарайян устроился рядом. Теребя свой румел, он прошептал:
– Госпожа, я в растерянности. Наиболее сознательная часть моего «я» глубоко уверена: наша богиня желает, чтобы я это сделал, и это будет величайшим из деяний, совершенных мной во славу ее.
– Но?
– Я боюсь.
– Так говоришь, будто стыдишься этого.
– Я еще никогда не испытывал страха.
– Но ведь и жертва не рядовая. Да и ставки сейчас повыше тех, к которым ты привык.
– Знаю. Это-то и заставляет меня сомневаться в успехе. Достоин ли я миссии, возлагаемой на меня? И даже в нашей богине сомневаюсь.
Вот в этом ему особенно неудобно признаваться.
– Она величайшая из обманников, Госпожа. И порой забавы ради обводит вокруг пальца даже собственных приверженцев. И хотя мне оказана высочайшая честь и доверено деяние исключительной важности, для меня, никогда не бывшего жрецом, не тайна, что предзнаменования отнюдь не сулят удачу.
– Ты о чем? – Я пока не заметила никаких предзнаменований, ни хороших, ни плохих.
– Вороны, Госпожа. Сегодня их не видно.
Я этого не заметила. Настолько привыкла к их присутствию – всегда уверена в том, что они следят. Но Нарайян был прав: вороны исчезли.
На то, конечно же, была причина. И наверняка важная. Невозможно представить, чтобы их хозяин или хозяйка выпустили меня из-под наблюдения хотя бы на минуту.
Исчезновение ворон – не моих рук дело. Уж кому, как не мне, это знать. Сомнительно также, что их убрал Длиннотень.
– Я не заметила их пропажи, Нарайян. Любопытно. Пожалуй, это лучшее знамение за последнее время.
Насупившись, он посмотрел на меня.
– Не беспокойся, друг мой. Ты ведь живая легенда. Будущий святой. Отлично справишься со своей задачей.
Я перешла с диалекта на таглиосский:
– Нож, Лебедь, вы готовы?
– Веди нас, о любовь моя! И я пойду за тобой хоть на край света. – Когда Лебедь нервничал, он ударялся во флирт.
Я осмотрела собравшихся. Нож, Лебедь, Рам, Нарайян и двое рукохватов. Всего семеро. Как заметил Лебедь, минимальное число в группе поиска. Необыкновенно пестрая компания. Причем каждый считает себя хорошим человеком, а всех остальных, за исключением разве что Лебедя, – отъявленными злодеями.
– Тогда пошли.
Пока я не слишком расфилософствовалась.
Нам не нужно было обговаривать детали: все отрепетировано. Болтать по пути я запретила, чтобы не спугнуть Тенекрута.
Лагерь выглядел неряшливо. Полная анархия. Если бы не Тенекрут, моей разношерстной группы поиска хватило бы разгромить это убогое войско в пух и прах. Войско понимало, чего оно стоит, и обреченно ждало конца.
Мы прошли в считаных ярдах от часовых, которые сидели лицом к огню и переругивались. Язык был похож на таглиосский, и когда они не слишком горячились, можно было понять, о чем речь.
Они и впрямь были деморализованы – с завистью говорили о тех, кто уже дезертировал. Было похоже, что дезертиров много и оставшиеся готовы последовать их примеру.
У Нарайяна была своя задача. Он никому не доверил найти свою цель. Крадучись, спустился в ложбину, где мы его ждали. Еле слышным шепотом сообщил:
– Там, слева, на огороженной площадке держат пленных таглиосцев. Несколько сотен.
Я задумалась, нельзя ли их как-нибудь использовать? Например, для отвлекающего маневра. Но в этом не было особой нужды.
– Ты говорил с ними?
– Нет. Они могли бы нас выдать.
– Верно. Не следует отвлекаться.
Нарайян отправился вперед. Он нашел для нас другое укрытие. Я уже чувствовала близость Тенекрута. Для такого могущественного колдуна аура у него была слабенькой. Но мне этого хватило, чтобы убедиться в его присутствии.
– Он там.
– В большом шатре? – спросил Нарайян.
– Думаю, да.
Мы приближались крадучись. Я сразу поняла, что в шатре нет телохранителей. Может, Тенекрут уверен, что никто не защитит его лучше его самого. А может, просто не любит спать в чьем-либо присутствии.
В десяти футах от шатра мы очутились в кромешной тени. По ту его сторону горел одинокий костер, других источников света не было. Я обнажила меч.
– Нож, Лебедь, Рам, прикроете нас в случае чего.
Проклятье! В случае чего от нас останется мокрое место. Все это прекрасно понимали.
– Госпожа! – запротестовал Рам, угрожающе повысив голос.
– Стой, где стоишь, Рам. И не спорь со мной.
До этого мы уже успели поссориться – он был чертовски упрям.
Я пошла вперед, со мной бесшумно двинулись Нарайян и двое помощников. Нам было страшно.
В двух футах от шатра я остановилась и легко, словно масло, рассекла ткань мечом. Помощник Нарайяна раздвинул края. Он проскользнул внутрь после Нарайяна, следующей была я, замыкал второй помощник.
Внутри было темно. Нарайян дотронулся до нас, требуя остановиться. Терпеливый охотник, мне бы его выдержку.
Меня торопила луна, которая вот-вот должна была появиться на небосклоне и рассеять тьму. Когда мы приближались к шатру, небо на горизонте уже подернулось слабым сиянием.
Нарайян пошел. Он и рукохваты двигались медленно, осторожно, уверенно, ничего не задевая. Казалось, они вовсе не дышат.
Мне пришлось напрячь все мое сверхъестественное чутье, чтобы не споткнуться.
Я ощущала присутствие Хозяина Теней, но определить, где он находится, никак не удавалось.
А Нарайян, похоже, знал направление.
Впереди должна быть
