– Сара, пойдем отсюда, – одна из подружек, судя по всему, уроженка Индии, тронула блондинку за рукав.
– Пойдем, Рашми, – с деланым безразличием отозвалась Сара. – Она явно сумасшедшая.
Но Тома не без удовольствия отметила, что Барби побледнела. Конечно, это ненадолго. Вранье рано или поздно раскроется. Но триумф был приятным. Даже лучше, чем просто врезать. К тому же за драку ее могли бы исключить, а ей тут понравилось. Уютно, красиво, вкусно. И плевать, что кругом – странные существа.
Тамара нарочно затянула уборку: ей хотелось не просто опоздать на тренировку, а пропустить ее совсем. Чтобы не разочаровывать ребят: Зури, Ханну и даже этого шумного Нанду. Столько друзей у нее сроду не было.
Она не спеша вытерла до блеска каждый столик, собрала посуду, подмела пол и прошлась по нему шваброй. Синьора Коломбо от восторга всплеснула руками.
– Benissimo![5] – воскликнула она. – А я ведь просто просила тебя убрать посуду! Как обрадуется синьора Чанг, наша уборщица! Пойдем, налью тебе еще какао. Я видела, тебе понравилось.
– Да. Это самое вкусное, что я пила в своей жизни.
– Что ты! – отмахнулась повариха, хотя и выглядела польщенной. – Ты не пробовала какао моей покойной матери! Perfetto![6]
Она звонко чмокнула сжатые пухлые пальцы и потрясла ими в воздухе. Для своей комплекции она двигалась удивительно быстро и ловко, порхала по кухне, не переставая болтать и размашисто жестикулировать.
– Эта юная мисс Уортингтон… Какая наглая! – вещала она.
– Сара? – Тома уселась на табуретку в углу.
– Да, да! Я знала ее отца, когда он учился здесь. Такой же сноб! Вечно задирал нос, словно все ему денег должны, – синьора Коломбо осуждающе покачала головой. – Ходил тут как король. А потом женился на мышке. Все удивились, думали, выберет себе красавицу.
– На мышке?
– Буквально. Американка из летних, мышь была ее тотемом. Маленькая, невзрачная. Лора Лемминг. Бедная девочка!
– Почему? Он же, наверное, богат.
– Все так думали! Но нет. Нищий аристократ женился на дочке богача из Техаса, – покачала головой итальянка. – История не меняется.
Синьора Коломбо поставила на стол две кружки горячего какао и блюдце рассыпчатого орехового печенья с тонкими пластинками миндаля. Святая женщина!
– Ешь, это мои любимые. Жаль, я не могу дать тебе их с собой: у синьориты Кавамура сильная аллергия, она запрещает приносить орехи в шестой домик. А что такого ты сказала этой Уортингтон? Она убежала, словно за ней гнались собаки.
– Я сказала, что мой тотем – черная мамба. Змея, – Тома отхлебнула какао и потянулась за лакомством.
– Что? Змея?! – Повариха отшатнулась и схватилась за щеки: – Какой ужас!
– Вы не бойтесь, – спокойно ответила девочка с набитым ртом. – Я наврала.
– Как?! – Синьора Коломбо всполошилась еще сильнее.
– Просто. Не могла же я ее ударить.
– А я удивилась, что профессор Эдлунд меня не предупредил.
– О чем?
– О противоядии. Когда к нам приезжает кто-то ядовитый, профессор обязательно раздает персоналу специальные препараты. Ты же знаешь, что дети не всегда могут контролировать трансформации. Сильный испуг, стресс… Большая опасность! Пресвятая Дева Мария, хорошо, что у нас давно уже не было ядовитых перевертышей! – Синьора Коломбо перекрестилась. – А кто же тогда твой тотем? Я – голубь.
Тома заметила, что для летних тотем был поводом для гордости. Про свое животное они говорили как про олимпийскую медаль.
– Я не знаю. У меня не было трансформаций, – и она выложила дружелюбной женщине свою историю.
Врать надоело, и отчего-то очень захотелось хоть с кем-то поговорить по душам. Франческа Коломбо подходила для этого, как никто другой: терпеливо слушала, сочувственно наклонив голову.
– Не переживай, – сказала она Томе. – Я уверена, все сложится наилучшим образом. Я обязательно помолюсь за тебя. Иди на тренировку.
– Зачем? Все равно у меня ничего не получится. Давайте я лучше помогу вам с обедом.
– Нет, – итальянка была непреклонна. – Ты должна обязательно встретиться с профессором Эдлундом.
Тяжело вздохнув, Тома обогнула главное здание, как показала ей синьора Коломбо, и побрела на задний двор. Там в окружении зелени располагался большой стадион, похожий на футбольный, только разделенный на отсеки. В каждом из них бегали животные. Пожалуй, если собрать их всех на корабль, получился бы самый настоящий Ноев ковчег. Вдоль одной из сторон стадиона тянулась длинная низкая постройка со множеством дверей. Тамара двинулась туда и, засмотревшись на жирафа, у самой калитки натолкнулась на крепкого высокого мужчину со светлыми волосами и короткой бородой. Он держал в руках папку и что-то записывал.
– Простите, пожалуйста, – извинилась она.
Он поднял на нее глаза и широко улыбнулся.
– А! Тамара Корсакофф! – воскликнул он. – Первый день – и уже наказание, да?
Она виновато пожала плечами.
– Уверен, ты справишься. В конце концов, у тебя самый большой жизненный опыт среди студентов. Меня зовут Ларс Арвик Эдлунд, я директор этого пансиона. Добро пожаловать на остров Линдхольм, – он протянул ей ладонь.
Она оказалась сильной и горячей: от рукопожатия исходила поддержка.
– Думаю, сейчас ты не станешь пробовать, – продолжил он. – Лучше нам начать индивидуально. Скажем, сегодня в пять часов. Как раз перед ужином. Приходи ко мне в кабинет, и мы попробуем выяснить, есть ли у тебя способность. Хотя лично я в этом нисколько не сомневаюсь. Пойдем, я покажу тебе, как тут все устроено.
Легко ему не сомневаться! Это же не его вернут в детский дом, если ничего не выйдет. Как только выяснится, что все было зря, от нее отвернутся и ребята, и особенно опекунша…
– Профессор Эдлунд, а как дела у мисс Вукович? – обеспокоенно спросила Тома. – Я не видела ее со вчерашнего дня.
– Она скоро будет в порядке. Мадам Венсан считает, что ей надо полежать пару дней. И я настоял, чтобы мисс Вукович никто не беспокоил.
Профессор провел Тому на стадион и прикрыл калитку.
– Это раздевалки, – он указал на длинное здание с рядом дверей. – Они отличаются по размеру в зависимости от тотема.
– А зачем раздевалки? – удивилась Тома.
– Вижу, мисс Вукович не успела тебя подготовить. Дело в том, что у перевертышей трансформируется только тело. Не одежда. Поэтому ученики спокойно снимают лишнее, перевоплощаются и уже в новом облике выходят на поле. К тому же новичкам часто нужно спокойно настроиться и сосредоточиться.
– Синьора Коломбо сказала мне, что дети не всегда себя контролируют и превращаются от сильного стресса.
– Такое тоже бывает. К сожалению, раньше многие родители именно так побуждали ребенка к первой трансформации.
– Это как бросить человека в воду, чтобы он научился плавать?
– Верно. Например, могли оставить ребенка на всю ночь в лесу, чтобы он от страха поменял облик. До сих пор в некоторых племенах это нормальное явление. Они используют страх, боль и даже гнев. Но я считаю, что это варварский метод. Сегодня доказано, что мягкая и естественная первая трансформация благоприятно сказывается на дальнейшем развитии перевертыша. Более того, помогает гораздо глубже развить способности.
– Как это?
– Мои студенты могут перевоплощаться не только в свой тотем и даже не только в его ближайших родственников. Благодаря нужной концентрации и медитациям самые старательные
