– Так почему ты говоришь?
– Потому что хочу. И очень хочу понять, что происходит.
– Не знаешь, как Вольфганг собирается управлять кораблем, когда четыре члена экипажа под замком? – спросила она.
– Он пытается понять, сможет ли вести корабль вдвоем с Полем. Кстати, я рассказал ему о случае с Полем в первый год полета. Все равно Вольфганг будет просить меня помочь, пока не рассердится на меня, полагаю, – сказал РИН. – А потом попробует придумать, как посадить под замок и меня.
– Можешь открыть канал связи со вторым терминалом, чтобы я могла говорить с Джоанной?
– Без проблем.
– Джоанна, как ты там? – спросила Мария. – Ты меня слышишь?
– Да, – ответила Джоанна.
У нее был очень печальный голос.
– Я подумала, если мы поговорим, то сможем разобраться.
– Слушаю. Но не знаю, что еще нам нужно знать.
– Не говори так уныло, – сказала Мария. – Вольфганг не может один вести такой корабль. Как только он ушибет палец на ноге или сломается Беге, ему придется выпустить нас. РИН не может все за него делать.
– Все равно. Я обманула его доверие, – сказала Джоанна. – Но ты мое не обманула, – вдруг сообразила она. – Ты никому не рассказала о шприце, который нашла.
Мария пожала плечами, потом вспомнила, что Джоанна ее не видит.
– Ну, не рассказала. Ты сказала, что сама хочешь ему признаться.
– Так что ты задумала?
– Мы все-таки можем заняться проблемами секции клонирования. Понять, что там произошло. И все такое.
– Каким образом?
– С нами РИН. Я могу попросить его делать всякое-разное с помощью компьютеров; он даст нам знать, что происходит. Он расскажет, что делается в медицинском отсеке. Ведь нам все равно здесь нечем заняться, только думать, верно?
– Верно.
– Давай раскроемся друг перед другом. Я хочу больше знать о тебе. И могу больше рассказать о себе.
– А есть еще что-то?
Мария поморщилась и улеглась на койку.
– Всегда есть еще что-то, доктор.
* * *Мария поворочалась, поерзала, устраиваясь, и пришла к выводу, что удобного положения нет. Наверно, лучше просто лечь на пол.
– До того, как Кодицилы заставили меня уйти в подполье, я была программистом. И очень хорошим. Люди нанимали меня с разными целями, в основном для устранения наследственных болезней. Смертельных заболеваний взрослых, кстати. Клянусь, с детьми из пробирок я не связана.
Она поморщилась.
– Нет, лгу. Я обещала полную откровенность. Однажды я приняла в этом участие, и это оказалось так ужасно, что я поклялась никогда больше не работать с детьми.
Она сглотнула и подождала, не скажет ли что-нибудь Джоанна.
– Такие, как ты, и вызвали появление Кодицилов, – негромко сказала та.
– Не только я, – возразила Мария. – После принятия Кодицилов единственное, с чем ко мне обращались, стал хакерский взлом, устранение возможности размножения у новых клонов. Я решила, что закон не может диктовать мне этические нормы, и продолжала выполнять работу для заинтересованных лиц.
– Ты могла стереть нашу память!
– Ты разве не слышала мой дневник? Я ничего не стирала. Использовала только копии, которые у меня были, чтобы мы оставались собой. Все дневники были стерты как-то иначе.
Ну вот, – продолжала она, – у меня появились очень богатые клиенты. Потом на меня вышла Салли Миньон, и я работала на нее больше ста лет, но расстались мы не очень по-доброму. Вскоре после этого, после того как я лишилась ее защиты, всплыло многое из моего прошлого и меня обвинили во множестве преступлений.
– В том, в чем ты была виновна, – сказала Джоанна. Она не спрашивала.
– Ну… да. Я не считала то, что я делала, неэтичным, а воспринимала это как обычную работу программиста, какой я всегда занималась. Свою покровительницу я не выдала, а она сумела тщательно скрыть нашу связь. Я не выдаю тайны своих клиентов, поэтому в тюрьму отправилась только я. Чтобы вознаградить меня за молчание, Салли Миньон обеспечила мне эту командировку.
– Салли Миньон, – сказала Джоанна. – Я не знала, что она имела такое большое отношение к этому кораблю.
– Думаю, имела. У нее было на это право: она оплатила многое на корабле, установила на борту сервер даже несмотря на то, что мятежи поставили под угрозу наши шансы на полет, и сейчас она сама на сервере вместе с партнером и детьми.
– И меня сюда устроила тоже Салли Миньон. С меня снимают обвинения в некоторых политических преступлениях, связанных в основном с клонированием и деньгами. Я не вполне уверена, что меня не подставили; во всяком случае, доказать это я не смогла. Это мне в наказание за то, что я предала клонов и позволила принять Кодицилы.
Она рассказала Марии о своем политическом прошлом. Та зачарованно слушала.
– Вы с Вольфгангом связаны, – задумчиво сказала Мария. – Вероятность случайного совпадения астрономически мала.
– Я тоже так думаю, – сказала Джоанна. – А ты связана с кем-то непосредственно?
Мария усиленно вспоминала, посматривая прошлые жизни.
– Не могу вспомнить, – честно сказала она.
– Давай посмотрим на проблемы техники клонирования, – предложила Джоанна. – РИН, ты здесь?
– Ясное дело, Джоанна.
– Мы хотим, чтобы ты копнул глубоко, как с дневником Марии; посмотрим, что ты выжмешь из данных о клонировании.
– Я к вашим услугам, – учтиво сказал РИН.
Мария и Джоанна начали серьезный разговор о технологии клонирования. То, что они начинают проект, сидя в заключении, давало им странное ощущение свободы.
История Марии
211 лет назад
27 сентября 2282 года
«Приходи в кофейню «Джава блюз» в четверг к 4 часам дня», – было написано на карточке, которую ей передала молодая женщина в красном мундире.
Использование частного курьера само по себе было весьма подозрительно. Курьерами не пользовался никто, кроме тех, кто хотел отправить частное письмо, а красные мундиры привлекали к этому факту особенное внимание. Мария подумала, не случаются ли систематические убийства курьеров.
Она дала курьеру чаевые (естественно, физическими деньгами) и закрыла дверь. Уже несколько месяцев с тех пор, как Мария устранила рассеянный склероз из матричной ДНК партнера Салли, та не нуждалась в ее услугах, но продолжала ей платить. И Салли единственная пользовалась услугами курьеров.
Позже у Марии будет достаточно времени упрекать себя за логические ошибки. Но тогда она предположила, что ее вызывает именно та женщина, которая ежемесячно перечисляет ей крупные суммы, причем не за работу, а только за то, чтобы была под рукой.
Кофейня закрывалась в три часа, обнаружила Мария хмурясь, она смотрела на объявление на двери. И, обернувшись, успела увидеть, как ей на голову набрасывают мешок, а руки заламывают за спину. Укол в руку, и она потеряла сознание.
Пришла в себя она с кружащейся головой, чувствуя, что плывет. Потом поняла, что действительно плывет. Она была в космосе, вероятно, в шаттле, летящем на Луну.
Сбежать от похитителей на Земле было бы не так уж трудно. Не то, что на Луне.
Она неловко поерзала. Руки, связанные за спиной, за много часов онемели, плечо болело. Несколько попыток заговорить с похитителями ни к чему не привели, поэтому сейчас она ни о чем
