— Скверно, друзья мои, — сказал Иван Гермогенович, передернув плечами. — Этак мы совсем окоченеем. Надо найти подветренную сторону гриба. Вот что… Ты, Карик, иди направо, а ты, Валя, налево. Сборный пункт здесь. Взгляните, нет ли тут получше местечка… Ну, марш!
Выбивая зубами барабанную дробь, ребята побежали вокруг гигантского гриба.
Валя обогнула толстый выступ грибной скалы. Ветер дохнул ей в спину и пропал.
За выступом было тихо.
Тут под ногами лежали сухие жерди и бревна. Земля была теплая. Ступая по ней озябшими ногами, Валя почувствовала, как она сразу же стала согреваться.
Это было самое сухое и самое теплое место под грибом, но только немного темноватое. Невысоко над землей толстая кожа гриба лопнула и свешивалась, точно навес над крыльцом, затемняя землю.
Валя забралась под навес.
— Сюда! Ко мне! — закричала она. — Палатку нашла! Здесь палатка! Идите ко мне!
С разных сторон гриба подбежали к Вале профессор и Карик.
Укромный уголок под навесом им сразу понравился.
— Ну, — сказал профессор, — все хорошо, конечно, что хорошо кончается. А ведь, если бы не река, муравьи растерзали бы нас. И поделом! Они занимались своими делами, а вы напали на них, стали бросать в муравьев камни, драться с ними, убивать их. Что же им оставалось делать? Только защищаться.
— Но они же первыми напали на бедных черных муравьев, — сказал Карик. — Они же убивали черных, отнимали у них детей. Разве можно смотреть на такое сложа руки? Я теперь без пощады буду уничтожать муравейники рыжих бандитов.
— Вот это уж я не одобряю! Глупо! Очень глупо! Разоряют муравейники только бездельники и глупцы. Все муравьи в наших лесах — наши друзья. Они защищают леса от вредителей, помогают лесу лучше расти, и потому муравьев надо охранять, а не уничтожать.
Профессор положил руку на плечо Карика.
— Между прочим, — сказал Иван Гермогенович, — итальянцы покупают для своих лесов гнезда муравьев в Австрии. Полные грузовики с муравьями отгружает Австрия для лесов Италии ежегодно. А ты хочешь разорять, уничтожать муравьев.
— Но, может быть, австрийские муравьи полезные?
— Я уже сказал: все муравьи, живущие в наших лесах, полезны. Они ежедневно уничтожают свыше килограмма вредителей.
— Каждый муравей?
— Каждое муравьиное семейство! За лето они съедают два миллиона вредных гусениц, личинок жуков-вредителей и вредных для леса бабочек. Одно семейство! А ведь в каждой муравьиной колонии живет двадцать семейств и больше. Подумайте сами, сколько вредителей истребляет в лесах только одна муравьиная колония.
— А их много… этих лесных вредителей?
— Да немало! Более пятисот разных видов, а среди них попадаются такие, как, например, сосновый шелкопряд. Гусеница этой вредной бабочки способна полностью уничтожить огромный сосновый бор за лето.
— А сколько в муравейнике муравьев? — спросила Валя.
— Примерно три — четыре миллиона. Вообще вполне достаточно, чтобы справиться с нами. Это вы должны знать хотя бы для того, чтобы в будущем не связываться с ними.
— Пока мы сейчас совсем крошечные — конечно, а когда снова станем большими, вряд ли они сумеют победить нас.
— Напрасно ты так думаешь, Карик! Африканские муравьи-кочевники обращают в бегство целые деревни негров. Люди бегут от них, бросая дома, имущество, запасы пищи. А ведь негры — народ храбрый. Они с копьями выходят на бой со львами и слонами. В той же Африке люди нередко отказываются собирать плоды кофейного дерева, если деревья становятся добычей муравьев-портных.
— А что они шьют? — спросила Валя.
— Так называют муравьев Берега Слоновой Кости. О, это очень интересные насекомые. Облюбовав кофейное дерево, муравьи-портные стягивают края кофейных листьев, соединяют их вместе, потом один муравей берет в челюсти муравьиную личинку и прикладывает ее к соединенным краям листа. Личинка выпускает шелковую нить, сшивает плотно края, и через несколько минут сшитые шелком листья превращаются в муравьиную комнату, где они живут и выращивают своих детей. За день муравьи-портные могут превратить все кофейное дерево в гигантский муравейник. И надо вам сказать, эти муравьи так жестоко кусаются, что ни один человек не решается подойти к дереву близко.
— Значит, не все муравьи полезные?
— Полезные только лесные муравьи. Но есть муравьи и вредные. Для человека вредные. В Америке, например, живет огненный муравей, который уничтожает посевы. На Антильских островах муравьи-листорезы стригут плодовые деревья так, что от них остаются только ветки и сучья.
— Они питаются листьями?
— Нет! Они питаются тоже вредителями-насекомыми, но листья заготовляют для разведения в муравейниках грибов. Этими грибами они выкармливают своих личинок. Однако, по сравнению с аргентинским муравьем, листорезы и огненные муравьи — детские шалости. Живут аргентинские муравьи в стенах, как клопы, людей не кусают, но там, где они появились, нельзя ничего ни положить, ни поставить. Муравьи забираются в банки с вареньем, набрасываются на сыры, колбасы, хлеб, на муку, крупу и другие продукты, причем, как бы ни упаковывали продукты, муравьи все равно добираются до них. Они прогрызают и оберточную бумагу, и ткани, и кожу. Живет этот муравей на Лазурном Берегу — так называется местность Франции — и доставляет французам немало неприятностей.
— А их нельзя травить, как клопов?
— Пробовали! Но, — профессор развел руками, — муравья не так-то легко отравить. Дело в том, что у муравьев, как у пчел, погибают только фуражиры-разведчики. А когда муравьи и пчелы видят гибель своих фуражиров, они уже не прикасаются к этой пище.
— Ух, какие хитрые. Умные они, что ли?
— Не скажу, что они умные, но опыт у них есть. Ведь муравьи живут на земле более сорока миллионов лет. На тридцать девять миллионов лет больше, чем человек. А за это время нетрудно научиться чему-нибудь.
— Сорок миллионов лет?! — Валя всплеснула руками. — Это, значит, самые древние насекомые?
— Ну нет! Задолго до появления на земле муравьев на ней уже резвились тараканы и близкие к тараканам насекомые — термиты; примерно триста миллионов лет назад появились первые тараканы и первые термиты.
Карик спросил, недоумевая:
— Но почему же все-таки их называют белыми муравьями?
— Кто называет термитов муравьями, тот просто не знает энтомологии. Нет, нет! Термит не муравей. И даже
