— Но почему же термитов называют белыми муравьями?
— Наверное, потому, что у муравьев и термитов колонии строятся почти одинаково. Но только почти. Однако у термитов сооружения более совершенны, чем у муравьев. Термитные постройки превосходят сооружения даже пчел и ос. А по размерам они не имеют равных… В Африке можно встретить термитники до ста метров в окружности. Такие термитники выше человеческого роста и более всего похожи на дома пигмеев, чем на колонии насекомых. Многие колонии термитников издали выглядят, как деревни людей. Иная у термитов и матка. Она по своей величине не меньше сосиски. А яйца откладывает с быстротою пулемета: по сотне яиц в минуту, вот почему…
— Ай! — закричала Валя, схватив испуганно профессора за руку.
Сверху, из-под крыши грибной шляпки, дождем посыпались на землю толстые белые змеи с черными головами. Шлепаясь о землю к ногам путешественников, они крутились, извивались, как бы норовя укусить их за ноги.
Профессор захохотал.
— Не бойтесь, друзья мои, это же безобидные личинки комаров!
— Эти змеи — личинки комаров?
— Ну да! Обыкновенные личинки грибного комарика. — Профессор протянул руку к шляпке гриба. — Смотрите, как они источили гриб… Вам, я думаю, попадался когда-нибудь червивый гриб. Так это — работа грибного комарика. Точнее, его личинок. Нам он не страшен. У личинок сейчас своя забота… Пока земля мокрая, рыхлая, они спешат забраться поглубже в почву, чтобы превратиться там в куколок, из которых выйдут потом грибные комарики.
Ребята успокоились.
Все снова уселись под грибом и крепко прижались друг к другу.
А вокруг бушевал ливень. Травяной лес валился, пригибался к земле под напором потоков воды. По шляпе гриба дождь барабанил с такой силой, что вверху, над головами, как будто перекатывался гром.
Вдруг Карик закричал:
— Смотрите! Еще какой-то появился. Ой, он, кажется, к нам подбирается. Кто это?
Вверху по мясистому зонту лениво ползло голое, жирное животное. Оно было похоже на туго набитый грязный матрац. Спина урода лоснилась, словно смазанная жиром.
— Какой страшный! — взвизгнула Валя и быстро юркнула за спину Ивана Гермогеновича.
— Кто страшный? Что ты, Валя? Это же обыкновенная голая улитка. Или, как ее еще называют, простой слизень.
— Он тоже будет падать?
Профессор улыбнулся:
— Ну нет! Этот не упадет. Не ждите! Нечего делать ему на земле.
— Тоже вредитель?
— Слизень-то? Что ты! Слизень — лучший друг гриба. Правда, он уничтожает гриб, но в то же время дает ему новую жизнь.
— А разве можно быть полезным и вредным сразу?
Профессор погладил бороду и неторопливо ответил:
— Слизень глотает кусочки гриба, в которых находятся споры — грибные семена. Споры эти проходят через желудок слизня, а когда они падают на землю — прорастают. Многие грибы, не будь слизня, встречались бы гораздо реже, чем теперь.
Неожиданно Иван Гермогенович выпрямился, предостерегающе поднял палец вверх. К чему-то прислушиваясь, он посмотрел на ребят и сказал, явно встревоженный:
— Что бы это могло быть? Вы слышите?
Путешественники встали.
Сквозь шум и грохот ливня они услышали какой-то смутный рев. Казалось, где-то совсем недалеко грохочет о скалы море. Шум прибоя, приближаясь с каждой минутой, становился все громче и громче.
— Гром, что ли? — прошептала Валя, прислушиваясь.
И вдруг в воздухе заревело, загудело. Неизвестно откуда хлынула вода, и вокруг забурлили пенящиеся потоки мутного моря.
Иван Гермогенович и ребята стояли на маленьком островке, плотно прижимаясь к стволу гриба.
Опрокидывая все на своем пути, вода с ревом мчалась, ломая травяные деревья, пригибая их к самой земле.
Гриб стоял, точно башня на острове, но вода поднималась все выше и выше, угрожая затопить и остров, и башню.
Она плескалась уже почти у самых ног.
— Где-нибудь тут неподалеку протекает речка, — сказал профессор, — по всей вероятности, она выступила из берегов — и вот…
Он беспомощно развел руками.
— А нас не смоет водой? — с беспокойством спросила Валя.
Профессор ничего не ответил. Хмуря брови, он молча разглядывал свои ноги, шевеля озябшими, синими пальцами.
Вода подступала.
Она поднималась, как тесто, грозила смыть путешественников с островка, умчать в травяные джунгли и потопить там в каком-нибудь глубоком овраге.
Взглянув на растерявшегося профессора, Карик понял, что Иван Гермогенович уже ничего не может придумать для спасения.
— Послушайте, Иван Гермогенович, — решительно сказал Карик, дотрагиваясь до холодной руки профессора, — мне кажется, положение наше не такое уж страшное.
— Что же ты предлагаешь?
— Надо залезть на гриб! — ответил Карик.
— Да, да, — растерянно забормотал профессор, — попробуем залезть на гриб!
Но, взглянув на круглый толстый ствол гриба, который отвесно поднимался вверх, он вздохнул и грустно покачал головой: забраться на него было невозможно.
Беспомощно разглядывая ствол гриба, Карик вдруг увидел свисающую над головой площадку — лопнувшую кожу гриба. Она висела козырьком, словно крыша беседки, и могла, пожалуй, выдержать всех троих.
— Иван Гермогенович, — крикнул Карик, — а что, если нам забраться на эту штуку?
Взглянув вверх, профессор сказал обрадованно:
— Чудесно! Великолепно! Туда вода не так скоро доберется. Это же просто замечательно. Скорей, друзья мои. Залезайте ко мне на плечи, а с плеч — на эту площадку.
Дрожа от холода, Карик и Валя вскарабкались на плечи Ивана Гермогеновича, а потом и на выступ гриба. Вскочив на ноги, ребята нагнулись, протянули руки профессору.
— Влезайте, Иван Гермогенович!
Но втащить профессора на площадку ребятам было, конечно, не под силу. Все-таки он весил вдвое больше, чем Карик и Валя.
Иван Гермогенович добродушно замигал глазами.
— Ничего не выйдет, друзья мои, — сказал он. — Вы уж сидите, а я и тут
