— Стойте! — закричал Карик. — Теперь я все понимаю: Валя попала в такое растение…
— Что-о? — остановился Иван Гермогенович и с беспокойством взглянул на Карика.
— Да, да, теперь я припомнил. Она кричала: “Я лезу на дерево”. И значит, она все-таки полезла, а на землю уже не спустилась. Вот почему я не нашел ее в роще.
Они помчались, прыгая по желтым кочкам.
— А как оно ест? — крикнул на бегу Карик, — Сразу или потихоньку?
— Эти растения, — задыхаясь, ответил Иван Гермогенович, — сначала поливают свою добычу соком и держат ее, пока она не размокнет, а потом высасывают из нее кровь и все питательные вещества!
— Но Валька еще не размокла? — спросил Карик.
— Не болтай глупостей!
Профессор, сжав руку Карика, потащил его за собой. Они стремительно миновали заросли и наконец добежали до бухты.
— Здесь! — закричал Карик. — Стойте, это здесь!
Тяжело дыша, они остановились на высоком холме.
Внизу лежала желтая пустыня. Вправо от путешественников зеленела небольшая роща.
— А где эти деревья? — спросил профессор. — Я пока не вижу ни одного насекомоядного растения.
— А все-таки это здесь! — быстро ответил Карик. — Я хорошо помню: Валька пропала вон в той роще.
Карик махнул в ту сторону, где стояли развесистые деревья с желтыми шарами.
— В той роще? — спросил Иван Гермогенович. — Но там мы уже были. Ты уверен, что она полезла именно на эти деревья?
— Ну да. Других же нет в этой роще.
Иван Гермогенович внимательно посмотрел на желтые шары и рассмеялся:
— Ну о чем я только думал? И как я не догадался сразу? Да ведь это же… Ой!..
Он повернулся к Карику и быстро спросил:
— Когда это было? Утром? Ночью?
— Утром. Солнца еще не было.
Профессор взволнованно потер руки.
— Тогда все понятно, — сказал Иван Гермогенович. — Да, да, теперь я все понимаю…
Он с шумом вздохнул, улыбнулся и, схватив Карика за руки, с силой сжал их:
— Валя жива. Она там. Сидит в цветке.
— В цветке?
— Ну да. Валя сидит в цветке энотеры.
— А это не опасно? — спросил Карик.
— Нет, нет, — ответил Иван Гермогенович. — Мы скоро увидим ее живой и здоровой.
— Тогда бежим! — закричал Карик, хватая профессора за руку. — Залезем скорей на энотеру и поможем Вальке выбраться.
Иван Гермогенович покачал головой.
— Видишь ли, — сказал он, как-то особенно покашливая, — сейчас это, пожалуй, бесполезно: мы ведь с тобою не знаем даже, на какую энотеру залезла Валя. Это во-первых. Но допустим, что мы и найдем эту энотеру. Найдем, допустим, даже цветок, в котором Валя сидит. А как мы освободим ее? К сожалению, освободить ее мы все равно не сумеем. У нас просто не хватит силы, чтобы раздвинуть лепестки энотеры. Это во-вторых.
— А в-третьих, Валька там не задохнется? — спросил Карик.
— Не задохнется. Цветок большой, просторный. Подождем до вечера, он сам откроется.
— Вот странный цветок, — сказал недовольно Карик. — Другие цветы открываются по утрам, а этот почему-то вечером.
— Заморский гость. Чужестранец. Прибыл к нам из Америки и живет по старой, американской привычке.
Карик недоверчиво улыбнулся.
— Я не шучу, — серьезно сказал Иван Гермогенович, — энотеру привезли из Виргинии. Лет триста назад ее семена прислали в Европу для ботаника Каспара Богена. И вот за триста лет энотера перешла через Италию, Францию, Германию, Польшу и, наконец, появилась у нас… А в наши дни по песчаным берегам многих рек энотеру-иностранку встречают теперь гораздо чаще, чем другие, местные растения.
— Но вечером она обязательно откроется?
— Безусловно. Каждый вечер цветы энотеры обязательно распускаются и стоят открытыми всю ночь, а рано утром закрываются снова. Недаром ее прозвали “ночная свечка”! Однако, мой друг, что же нам делать? Сидеть и ждать?
— Не обязательно ждать. Можно поесть что-нибудь, — неуверенно предложил Карик. — Тут не найдется хорошего завтрака?
— Ну, пищи тут сколько угодно. Ты что хотел бы?
— Что-нибудь такое же вкусное, как торт пчелы Андреевны.
— Андрены! — поправил Иван Гермогенович. — Но мы найдем что-нибудь и повкуснее. Ты слышишь, как гудят у мыска реки пчелы? Пойдем туда. Там должны быть цветы, а где цветы — там теперь и наша пища.
Профессор не ошибся.
Лишь только они перевалили через холмы, как увидели внизу, в долине, огромные деревья, которые торчали то тут, то там. Вершины деревьев гнулись под тяжестью лиловых цветов.
Иван Гермогенович подошел к одинокому дереву, осыпанному цветами, залез на него и крикнул сверху:
— Стой на месте!
Он забрался в цветок и принялся за какую-то сложную работу.
Карик стоял внизу.
Он видел мелькающую в зеленой листве обожженную солнцем красную спину Ивана Гермогеновича. Профессор работал, широко расставив локти; локти его то поднимались, то опускались, точно поршни машины.
Карик вспомнил маму. Вот так же на кухне она месила тесто.
— Эгей! — крикнул Иван Гермогенович, повертываясь лицом к Карику. — Лови свежие булки!
По листьям забарабанили круглые колобки. Подпрыгивая, они покатились по земле.
Подняв один колобок, Карик откусил от него кусочек.
— Ну как? — спросил сверху профессор. Колобок был душистый и такой же вкусный, как тесто пчелы андрены.
— Это из пыльцы и меда? — спросил Карик.
— Да, это из пыльцы и нектара. Нравится?
— Очень вкусно. Как вы их там делаете?
