– Эй! – добрался до его мятущегося сознания голос сувайвора. – Вы там как?
– Нормально, – глухо произнес Посвященный, а точнее, уже Воскобойников. Сейчас он должен думать о себе только так. И умереть тем, кем был, а не тем, в кого превратился под властью Источника. – Пока нормально. Но это ненадолго. Двух взрывов для консервации Источника мало. Нужен третий. Где бомба?
Сувайвор презрительно скривился:
– За дурачка меня держите? Я вам скажу, а вы отправите туда своих подручных и обезвредите ее. Нет уж, дудки!
Воскобойников кивнул.
– Понимаю вашу подозрительность. – Он откинул капюшон.
– То, что вы выглядите как человек, еще ни о чем не говорит, – уперся пленник.
– Сейчас я – такой же, как и вы. Сувайвор. Меня зовут Федор Дмитриевич Воскобойников. Профессор палеонтологии, биологии и генетики. Может, слышали? Понятно, не слышали. Впрочем, откуда вам – вы ведь простой сталкер… Я пытался перепрограммировать Источник… Ну, вы его Обломком называете. Но у меня не получилось. Он подчинил мой разум.
– История звучит красиво, но…
– Я и не прошу верить мне на слово. Я сделаю проще. Сувайвор сувайвора всегда почувствует. Только для этого нужно кое-что сделать.
Он достал откуда-то шприц и закатал рукав своего плаща, игнорируя растущее напряжение во взгляде пленника. Воткнул иглу себе в вену и набрал полный шприц своей крови.
– Так, этого должно хватить, – пробормотал он себе под нос.
– Собираетесь изменить меня, да? – процедил пленник.
– И в мыслях нет, молодой человек! Да будет вам известно, кровь Измененного, даже такого, как я, не сможет преодолеть биологическую защиту организма сувайвора. Вы слегка изменитесь, конечно. Обретете, например, новые полезные свойства и умения. Но сознание ваше останется человеческим. А главное – ваша кровь почует своего. У нас с вами слишком мало времени, чтобы тратить его на недоверие. И не надо дергаться – это бесполезно.
Воскобойников подошел к пленнику и навалился на его левую руку. И так ограниченная в подвижности туго затянутыми ремнями, сейчас она оказалась почти зафиксированной. Поэтому иглой в вену профессор попал прямо-таки снайперски.
* * *Опять ты?
«Судя по всему, это в последний раз».
Спасибо, утешил!
«Я тебе не группа психологической помощи! Тебе в вену только что закачали чужую кровь, так? Чрезвычайно биологически активную. И тебе надо понять, что она собой представляет».
Ты можешь мне сказать это?
«Откуда? Я ведь не в твоем теле. Но могу научить прислушиваться к своему организму и анализировать то, что в нем происходит».
Звучит очень длинно!
«Оно и есть длинно. Чтобы достичь в этом совершенства, потребуется уйма времени. Но тебе сейчас для твоих целей и азов хватит».
Хорошо, давай!
«Значит, так. Организм по-разному воспринимает разные биологические жидкости. Представь все свое тело одним обнаженным нервным окончанием. Да, не шибко приятное ощущение и притом болезненное, но потерпи, если хочешь получить ответы… Представил? А теперь слушай и запоминай. Кровь простого Измененного воспринимается как…»
* * *– Вашу ж мать!
– Что такое? – Воскобойников отступил на шаг от пленника, которого только что судороги не корчили.
– Жжет всего! Словно мне кислоты в вену налили, а она уже по всему телу разошлась.
– Ничего не понимаю. Не должно быть такой реакции.
– Да нет, это я, – с трудом проговорил пленник сквозь сомкнутые зубы, – переборщил с самовнушением по неопытности. Ежик, как же больно! Но вы правду сказали – теперь я чувствую. Это реакция на сувайвора. На продвинутого сувайвора. Можете отцепить ваши дурацкие ремни. Обещаю, кидаться на вас не стану!
Воскобойников с некоторой опаской выполнил его просьбу, мимоходом вспомнив, что подобный разговор у него уже был с другим сувайвором – Михаилом Стрельцовым.
– Кстати, как вас зовут? – спросил профессор.
Бывший пленник ухмыльнулся, несмотря на то, что лицо его все еще было искажено остаточной болевой реакцией.
– Ну да, сначала привязать ремнями, затем биологические эксперименты и только потом знакомство! Интересная последовательность! Ладно, чего уж там… Артем я. Или Художником можете звать. Это мое сталкерское прозвище. Мне без разницы… Короче, держите. – Он вытащил из кармана смартфон, нажал на нем что-то и протянул Воскобойникову. – Зеленая точка – место последнего пульта, подрывающего третью бомбу… Как считаете, успеем добраться?
Воскобойников закрыл глаза, сконцентрировался, но почти сразу открыл их снова и едва не выронил смартфон. Лицо его залила восковая бледность.
– Что такое? – встревожился Художник.
– Пациент ноль.
– Кто?
– Здоровенный мутант, который принес вас сюда. Он серьезно пострадал в одном из взрывов, но выжил и сейчас стремительно регенерирует… А параллельно движется сюда.
– И что? Вы же им командуете – отошлите его прочь!
Профессор покачал головой.
– Не все так просто. Источник ослаб и паникует. Я тоже вышел из-под его контроля, и теперь он воспринимает меня как врага или угрозу. А для этого мутанта приказы Источника приоритетны. Похоже, его послали по наши души, и с этим я ничего поделать не смогу. Разве что послать против него нескольких Измененных, но надолго они его не задержат – слишком уж он силен.
– Та-ак! – протянул Художник, явно сдерживаясь, чтобы не выразиться крепче. – Значит, пульт отпадает… Хреново! Но есть план «Б». Его придумал один очень оригинальный «лояльный» из АПБР. Сказал, кстати, что в этом мне понадобится ваша помощь.
– Моя?!
– Ну да. Он так и сказал «Посвященного». Я еще подумал – что за бред? С чего бы первому слуге Обломка мне помогать? А оно вон как обернулось. Может, и есть шанс. Короче, слушайте. Надеюсь, я ничего не забыл и не перепутал…
* * *– Ну что? – закончив рассказ, Художник смотрел на Воскобойникова с тревогой. – Бред, да? Ничего не выйдет?
– Ну почему же, – задумчиво произнес профессор. – Вдвоем у нас шанс есть. Чертовски смело и авантюрно, должен заметить, – такую штуку учинить с пространством! Хотел бы я при других обстоятельствах свести более близкое знакомство с этим вашим «лояльным»! Но, боюсь, теперь уже не в этой жизни… Ладно, это лирика. А физика в том, что, во-первых, у нас всего несколько минут на подготовку – за это время пациент ноль перемелет в фарш посланных против него Измененных. А во-вторых, нам с вами до последнего момента надо будет находиться в центре аномалии, а стало быть, мы – почти гарантированные покойники.
Художник мрачно кивнул.
– Я и раньше-то не слишком рассчитывал дожить до старости.
Эпилог
Слабину в границе аномалии Дмитрий почувствовал сразу. Он, что называется, все время держал руку на пульсе. И как только это произошло, сразу начал действовать, понимая, что времени у него может оказаться совсем мало. Тем не менее никакой спешки или паники в его действиях не было. Мысленно «лояльный» давно уже отработал эту процедуру до мелочей, и теперь оставалось только скрупулезно и точно выполнить
