– Сейчас! – Семецкий поднял руку. – Дайте закончу. Танкер был здесь месяц назад, наши цистерны полные, под завязку. Но топить только северной соляркой будет сложно, даже закрыв большую часть Треугольника.
– Закрыть? – Жанна недоуменно посмотрела на него.
– Закрыть! – рубанул Васильев. – Отапливать станем основной корпус, надо будет подойти к вопросу серьезно. Рассчитать количество протопок в сутки и выдерживать их в обязательном порядке. Плюс, коллеги, закрыть Треугольник просто, отсеки и коридоры для этого подготовлены. Но дополнительно стоит провести работы по утеплению переходов, может даже запенить полностью. И модуль следует превратить в жилье, не выпускающее тепла по максимуму. Юра, ты же сможешь рассчитать?
Семецкий хмыкнул, кивнул. Товарищ Че, следуя его движениям, кивнул следом.
– Уже. И даже соглашусь. Больше скажу… – Семецкий, подмигнув Макару, сделал обычный фокус – достал из кармана кубик Рубика, раскрутил и начал поворачивать грани. – Будь мы на земле, а не на камнях, то предложил бы не терять времени. Начать копать ров вокруг Треугольника, а выкопанную землю использовать для насыпи вокруг. И закрывать станцию таким нехитрым образом со всех сторон, накрыв и сверху. Теплоизоляция эта стара как мир, но действенна.
– Но мы на камнях, – Иван Сергеевич кивнул. – Есть альтернативы?
– Если госбезопасность изволит раскрыть некоторые секреты…
Васильев вздохнул, прищурился:
– Ну?
– Быстровозводимые ангары, нет ли таких поблизости?
– Для основного корпуса?
– Да.
Васильев помотал головой.
– Думаю, есть что-то похожее, но старое, еще советское. И не особо близко. Ехать надо. А это, сам понимаешь, уже не экономия топлива.
Макар даже расстроился. Ведь на станции был транспорт… да еще какой! Гусеничный великан «Вездесущий», два огромных корпуса, выкрашенных в снежный камуфляж, прятался в металлическом гараже неподалеку.
– Это да, но…
– Надо подумать, – Иван Сергеевич постучал по столу. – Василий, для начала нужно понять – стоит ли вообще туда ехать, так?
– Стоит, – Ашот кашлянул. – Если все басни, что я слышал, правдивые хотя бы на половину, то где-то неподалеку много бочек советской солярки для Крайнего Севера и армии. Тут мерзлота, соляра как желе, да еще твердое, но…
– Ервандыч, ты меня удивляешь, – улыбнулся Васильев. – Веришь бабкиным сказкам? Ай-яй-яй.
– Сказки или нет, Вась, это тебе лучше знать, – Ашот в ответ не улыбнулся. – Я на будущее думаю. Медицинский модуль надо оборудовать дополнительным генератором, добавить бочек в хранилище. Я без света, если что, оперировать не научен. Не говоря про детей.
– А что дети? – удивилась Жанна. – Что сразу дети?!
– Я про будущих, – Ашот зевнул. – А они будут, сто процентов.
Макар чуть не захохотал. Вот выдает иногда Ашот, а? Какие дети, ядерная война, они тут сидят на скалах, жопы морозят, жрать скоро нечего будет, а он все про детей. Ох уж эти взрослые.
– Надо заняться оранжереями, – Жанна вздохнула. – А это электричество, без него толку никакого.
– На Соловках монахи даже дыни растили, веке так в восемнадцатом еще, – поддел ее Семецкий. – И…
– И больше читай беллетристики, не такое узнаешь! – отрезала Жанна. – Дыни ему… Виноград мне тут тебе вырастить не нужно?
Дальше они, как и всегда, начали спорить. Аня как-то раз по секрету сказала Макару причину. Просто Семецкий очень уж был похож на папу маленькой Машки, то ли бросившего Жанну с ребенком, то ли вообще никогда свою дочку и не видевшего после знакомства с ее мамой.
– Я у отца ключ взяла, – прошептала Аня, незаметно добравшись до Макара. – От того самого отсека.
Ох ты ж… Макар покосился на нее с уважением. Тот самый отсек, наверное, с оружием. Не зря же ключи есть только у Васильева и Аниного папки, верно? А это интересно, и…
– Эй, молодежь! – раскатилась гроза Маши-старшей, порой становящейся очень уж строгой. – Хватит шептаться, пора уже взрослой жизнью жить начинать.
Макар сел как на уроке, старательно не привлекая к себе внимания.
– Вопросов много… – Иван Сергеевич щелкал и щелкал ручкой. – Надо…
В перерыв Макар не удержался и удрал. Прямо к тому самому отсеку и с ключом. Аня хотела спорить, но… но почему-то промолчала. И хорошо.
Длинные коридоры Треугольника, пока еще не закрыли их большую часть, были сами по себе. Ящики с какими-то крайне нужными науке образцами, аккуратно расставленное и еще не распакованное оборудование, привезенное для продолжения исследований. Макар видел несколько раз, как Маша проходила здесь, трогала, гладила рукой большие контейнеры и останавливалась между двумя из них. Замирала и стояла так несколько минут, зажав лицо в ладонях и тряся плечами. А еще говорят, что дети впечатлительные.
До нужной двери он добрался почти бегом, по дороге захватив куртку, шапку и переобувшись. А как еще выходить на улицу?
– А-фи-геть! – Макар замер.
Реальность превзошла ожидания.
За обычной, как и десятки остальных, просто белой дверью прятались сокровища. Да и сама дверь под пластиком вдруг оказалась толстой и стальной. Потому как скрывала КХО, комнату хранения оружия.
Десять АК с металлическими складными прикладами.
Один пулемет… без коробки. А жаль.
Винтовка! Только прицел отдельно.
Какое-то огромное помповое чудовище, чуть меньше самого Макара, росшего не особо быстро.
Ага… а вот и что-то нормальное. Да еще и большого калибра, хотя с виду АК…
Макар взял большой пластиковый рожок, уважительно посмотрел на крупные патроны. Такие, вроде, должны быть охотничьими. Ну да и ладно, так оно даже лучше, в случае чего песца подстрелит или тюленя. Сложенный приклад черного толстоствольного чудовища он отстегивать не стал, и так пойдет.
Зачем ему вообще все это нужно? Макар как-то и не мог объяснить. Он устал чувствовать себя маленьким и слабым, даже видеть получалось лучше, но не как раньше. А погулять с оружием – это хорошая идея.
Снаружи ничего не поменялось. Скалы, ледник полоской за спиной, горка по правую руку, закрывающая станцию, каменюги и галька пляжа, серой полосой в обе стороны. И вода, сливающаяся с темным горизонтом.
– Зайцы, блин! – Макар криво усмехнулся. – Я щас посмотрю, как зайцы бегают.
Тюлени никуда не делись, лениво косились на него, и только Васька, фыркая, ревел. Щас бы ка-а-а-ак в голову его тупую-усатую влепить, да?
– Живи, дурак… – Макар усмехнулся.
Повесил оружие за спину, перекинув ремень поперек груди, пошагал дальше, не оглядываясь.
Тюлени заухали, замычали. Он оглянулся на них… уплывают. Наконец-то, хоть тянуть от них тухлятиной не будет. А то аж глаза ест.
– Плывите, идиоты, пожалею пока! – Макар наклонился за камнем, прищурил слезящийся глаз и выпрямился.
Не успел, блин, вон, мелькают блестящие головы и уже далеко. Да и не больно-то хотелось.
Он побрел вперед, незаметно уходя все дальше от Треугольника. Море шумно дышало, гоняло разволновавшиеся тяжелые горбы волн, тяжело ударяло о берег, шипело, разбиваясь о валуны. Ветер тянул солью и подгнивающим чем-то, даже без тюленей. Вот еще беда, нюхай теперь это все постоянно… хоть ищи катер и пытайся уплыть. Знать бы еще, как починить, эх…
Галька скрипела под подошвами. Ботинки ему нашли специально, чтоб тут ходить и не поскальзываться. Добрые
