В помещение влетела растрепанная и напуганная Жанна:
– Там… там хранилище припасов вскрыто!
Глава шестая
Белый медведь – самый большой сухопутный хищник. Достигает трех метров длины и весит минимум полтонны. Жрет все подряд, от моржей до леммингов с мхом. Плавает, бегает и почти не ложится в спячку. И, падла, очень умный. Настолько умный, что в северных городах регулярно грабит склады и магазины. А еще эта огромная светлая скотина считается морским млекопитающим, потому как плавает – куда там вашему Майклу Фелпсу.
Это Макар помнил со школьной скамьи. Понравилась ему тема, а тут еще и пришлось повторить, после того случая на берегу. А еще ему никогда не нравился мультик про Умку, которого так любила мама. Он и смотрел его только с ней за компанию. Сейчас Макар белых медведей не просто не любил или боялся. Сейчас Макар этих тварей натурально ненавидел. А уж за склад…
– Вот сука… – протянул Васильев, рассматривая распотрошенный мешок с гречкой и смятые консервные банки. – Следил за нами, что ли? Чего он сюда полез, у нас же тут ничего свежего нет.
– Вскрытое было, – Жанна показала на угол контейнера. – Вон.
Подсветила фонариком. Васильев сплюнул, выругался. Ашот молчал, как и Иван Сергеевич. Макар прищурился, вглядываясь в световое пятно. Точно, вон, на стенке, белое.
– Сладкое любит, сволота! – Васильев поднял сплющенную банку сгущенного молока. – Из-за него и полез. Так…
Ашот, меланхолично стоявший на камне и обозревавший округу, свистнул.
– Что?
– Туда ушел, – врач вытянул руку. – Тащил морковь в мешке, всю рассыпал.
– Туда… – Васильев вздохнул. – Он же контейнер вскрыл. А как?
– Я замок не повесила, – Маша смотрела под ноги. – Думала – зачем?
– Ага, – Васильев почесал клочковато растущую бороду. – Значит, он нам еще и сломал хранилище. Больно уж странно запоры висят. А Семецкий пока ничего делать не может. Значит, варить придется нам. А завтра пойдем искать этого лакомку. Утром.
– Зачем? – удивился Макар.
– Он вернется. Ему теперь это как приманка будет, и для чего нам такой сосед?
Вечер перестал быть томным и превратился в новый урок. Пользоваться сваркой Макару никто не разрешил, зато пришлось попыхтеть, толкая тележку со сварочным генератором.
Васильев, притащив несколько кусков железа, ворчал, ругался, прилаживал так и эдак и, наконец, взялся за резак. Сварил. Криво-косо, но все же сварил два новых засова взамен контейнерных запоров. Он смог смастрячить их за три часа, выдавая порой совершенно непотребные рулады и не смущаясь Маши, что никак не хотела уходить. Ашот, все так же карауля, никак происходящее не комментировал, но явно сопереживал.
– Готово, – Васильев, критически осмотрев результат, довольно кивнул. – Так, Марьюшка, торжественно назначаю тебя на должность ключницы и вручаю вот это.
– Обалдеть… Вась, ты где их нашел?!
Именно так Макар узнал и увидел, что есть пудовый амбарный замок. Чуть позже ему стало известно – кто такой оруженосец. Готовиться к операции по уничтожению такого нежданного ворюги Васильев начал с ночи. Где-то к середине сборов Макар неожиданно понял: кипучей натуре Васильева стало очень скучно. Да и злость, гнев, обида и боль из-за всего произошедшего рвались наружу. Медведь, каким бы опасным и большим он ни был, подписал себе приговор, вломившись в их склад.
– Иван Сергеич, друг милый, – Васильев поднял голову. – Вы с АК хотя бы справитесь, если что? Ты уж не обессудь, но…
– Держи, – Иван Сергеевич протянул свой ключ от КХО. – Мне так даже лучше. Аня на меня волком смотрит, может, перестанет считать меня убийцей? Ни одного чертового тюленя не тронули, а она уже злится.
– Отдаешь? – Васильев удивился. – Вдруг чего?
– Чего тут вдруг чего? – Иван Сергеевич усмехнулся, горько и обреченно. – Медведь в Треугольник вломится? На тысячу километров нет никого вокруг. И вряд ли будет, на кого нам иметь КХО целую? Забирай, говорю. Вон, возьму автомат, на сборах же был, помню.
– Ты подсумок хоть возьми, с магазинами. И патроны.
– Ну давай, – Иван Сергеевич взял черно-матового стального убийцу. – М-да.
А они продолжили:
– Ашот, ты у нас человек крепкий во всех отношениях, да?
– Чего хочешь заставить тащить?
– Да что-то для приманки.
– Что-то… – Ашот хмыкнул. – Там есть здоровые такие банки с комбижиром. Решили восстановить традицию и, на всякий случай, опробовать на военных. Вместо масла сливочного, как полагается по рациону. Думаю, воняет он так, что мишка сам прибежит. Понесу, не переживай. Блин!
– Что? – Васильев непонимающе уставился на него.
– Так он ж в контейнере. Надо бы в тепло, чтобы разошелся, вонять лучше станет. Пойду у Маши ключи возьму.
– Ашот! Будь внимательнее. Макар, сходи с ним.
– Да я…
Васильев не стал продолжать спор, просто взглянул. Резко, как ножом ударил. И Макар снова сделал открытие. Этот вот мужик, которого недавно он почти ненавидел, их всех ценит и любит. И не хочет, чтобы что-то случилось. Пусть не станет прикрывать постоянно, доверяя и желая, чтобы учились осторожности, но не хочет и не допустит беды. Будет нужно, так зубами глотки порвет, но не допустит беды.
Жестяная банка с жиром оказалась большой и тяжелой. Такие, наверное, еще в Союзе делали. Макар представил открывашку для такого металлического полена и прыснул со смеху.
– Интересно, – сказал Ашот, бережно неся жестянку на вытянутых руках, – знать бы, отчего ты смеешься, Макар. Не истерика ли у тебя, случайно? Нервный срыв, понимаешь ли, нам сейчас не нужен.
– Открывашку для нее представил.
– А вот это мне уже нравится, – врач подождал, пока Макар закроет вход в станцию, и поставил банку на пол. – Тяжелая, зараза. Смех – это хорошо, тем более, раз он ассоциативный и служит снятию напряжения. Мне иногда кажется, что скоро придется всем выдавать флотские сто граммов после обеда.
– Почему флотские?
– Да было такое, при царе-батюшке, наливали морякам каждый день, представляешь? Год за годом, в одно и то же время, нальют и пей. Ну, или отдавай другому. Зато нервы расслабляло.
– Не, я не люблю. Пробовал пиво с пацанами – не понравилось. Горькое.
– Хорошо, что ты так думаешь. Ладно. Иди к Васильеву, ему помочь все же надо. А я пока эту дуру оттащу к себе.
Но Васильев за прошедшие полчаса успел все собрать, подготовиться и, вполне возможно, был готов отправиться за зверем хоть сейчас. Во всяком случае, огорченный взгляд, брошенный на совершенно ненагруженного Макара, говорил именно о таком варианте.
– Возьмешь вот это и разгрузочный жилет, – Васильев кивнул на амуницию, лежавшую отдельно. – Магазины снарядил, в карманах ракеты, перевязочный пакет, жгут, вон там моток скотча. Да, презервативы вон в том.
Макар открыл рот, закрыл, задумался.
– Дурак ты, Макар. Спички не забудь взять, аккурат в презик уберешь и завяжешь, чтобы не промокли. Не забудь взять все остальное. И выспись, хотя получится вряд ли. Подниму на два
