Результат, казалось, немного огорчил его – они были абсолютно пусты.
Он уже собирался кинуть груду белья в алюминиевый таз, как вдруг глаза его сузились – в рубашке был крошечный внутренний карман, и он был намертво зашит суровыми нитками. Судя по всему, в нем что-то лежало, твердое и плоское. Не долго думая, Дильс подцепил скальпелем стежок, разрезая карман. Вскоре в руках его оказалась… монета. Размером с пятак советских времен, только более тяжелая, с неровными, будто бы обгрызенными, краями.
– Что это, Дильс? – жадно спросил Костя, не сводя взгляда с монеты. – Она… она золотая?
– Похоже на то, – задумчиво пробормотал Дильс, поднеся монету к свету. Затем осторожно нажал лезвием скальпеля на боковую сторону монеты, оставив на ней царапину.
– Золото, – уверенно сказал он. – И причем, как я вижу, самой лучшей пробы.
– Но откуда она у него? – удивленно спросил Артур. – Уж не хочешь ли ты сказать, что он нашел ее здесь?
– Не знаю, – буркнул Дильс. – Одно время тут были какие-то исследования… Но нас они не касаются.
– Можно посмотреть? – осмелился подать голос Тима, и Дильс, поколебавшись, протянул ему монету.
Тима присвистнул. Она была прохладной, приятно-увесистой, с шероховатой поверхностью. На одной стороне был изображен профиль молодой женщины с распущенными волосами, вверху странные значки, имеющие отдаленное сходство с иероглифами, на обороте – несущаяся волна, по всему периметру все те же знаки. Интересно, что это за язык?
Монета пошла по кругу, причем когда она оказалась в руках Кости, на лице последнего появилось голодное выражение, словно в следующую секунду он зажмет ее в кулаке и вылетит с ней наружу, прямо в бурю.
– Монета будет храниться у меня, – бескомпромиссным тоном сказал Дильс, забирая у Кости желтый кружок. – Потом выясним, что да почем.
Он еще раз оглядел лежащего в беспамятстве светловолосого мужчину.
– Человек из ниоткуда, – задумчиво произнес Дильс, будто разговаривая сам с собой. – «Меня зовут никто, а сам я из ниоткуда…» Что ж, подождем, когда он придет в себя и сам поведает нам о своих приключениях…
– Все это замечательно, – влез в разговор Костя. – Только вы, кажется, забыли об одной маленькой вещице. Ведь завтра мы вылетаем домой, не так ли?
Брови Дильса сдвинулись к переносице, а Злата сказала:
– Он не выдержит перелета.
– Ну и что? – нахально спросил Костя, уперев руки в бока. – Он что, брат мне?
– Если не можешь сказать ничего дельного, лучше молчи, – вспыхнула Злата, но Костя неожиданно окрысился:
– А кто ты мне такая, чтобы давать советы?
– Ты прав, – спокойно сказала Злата. – Абсолютно никто.
– Прекратить! – гаркнул Дильс, стукнув здоровенным кулаком по столу. Глухо звякнула кружка, расплескав остывающий чай. – Не сметь так разговаривать с матерью, понял?!
«Она мне не мать», – было написано на красном от злости лице Кости, но у него хватило здравомыслия не продолжать назревающую ссору.
– Злата права, – вставил слово Артур. Он по очереди вытаскивал из кармана патроны, бережно обтирал их сухой ветошью и складывал в кожаный мешочек. – Ему нужно вылежать как минимум двое суток.
– Я не хочу торчать здесь еще два дня! – взвился Костя.
Тима с друзьями молча наблюдали за семейной ссорой.
– Еще одно слово, и ты вылетишь отсюда, – угрожающе проговорил Дильс, которому явно было стыдно перед посторонними за происходящее. – В общем, вот мое решение. Завтра мы сообщим о происшедшем, далее в соответствии с указаниями. Ясно? Скажут вылетать – полетим. Скажут ждать – будем сидеть и курить бамбук. Все, – оборвал он разговор, отсекая любую возможность продолжения полемики. – Вы, – он посмотрел на притихших ребят, – марш спать!
Яна уснула почти моментально, ребята же тихо переговаривались.
– Слышь, Тимыч, – позвал Антон друга.
– Ну?
– А я ведь много читал про этот остров.
– Ну и что? – зевнул Тима.
– Ничего хорошего, – неожиданно глухим голосом произнес Антон. – Да-да, можешь не ухмыляться, я даже в темноте вижу, что ты лыбишься. Думаешь, я только чужой самогон хлестать умею и на «Буране» в сугробе застревать?
– Ничего я такого не думал, – возразил Тима, – вон, про самолеты сколько всего знаешь.
– Это все фигня, выслушай меня, – сказал Антон, на которого лесть друга не произвела никакого впечатления, и Тима был поражен, как изменился голос его друга, став чужим и отстраненным. – На этом острове проводились какие-то исследования. Какие именно – не знаю, но здесь что-то искали, и не один раз. И постоянно с экспедициями что-то происходило – то вдруг у всех повально съезжала крыша, и они устраивали мясорубку, то вдруг пропадали… В последний раз исчезла целая группа, на остров отправили спасательный самолет, и он тоже исчез. Представляешь? Его вообще не нашли, даже никаких обломков, он словно испарился.
– В каком году это было? – поинтересовался Тима скорее из вежливости.
– Какая, хрен, разница? Смысл не в этом.
– Ладно, поставим вопрос иначе. У нас что, огромный выбор? – резонно заметил Тима. – Мы в состоянии что-то изменить?
– В общем, да, – вздохнул Антон.
Какое-то время они молчали, потом он спросил:
– Как ты думаешь, этот мужик с наколкой креста тоже из прошлого?
– Не знаю, – признался Тима. – У меня уже в башке и так порядочная каша.
– Я за Ланку волнуюсь, – дрогнувшим голосом произнес Антон, и Тиме стало жаль приятеля. Но что он мог сказать ему в утешение?
Дильс со Златой тоже не могли долго уснуть и шепотом переговаривались, хотя их комната была полностью изолированной.
– Ты знаешь, Дильс… Не удивляйся, но за ужином я вдруг почувствовала, что нам нужно убираться прямо сейчас. Сию же минуту.
– Что так?
Злата помедлила, затем с неохотой призналась:
– Ты меня знаешь.
– Вот именно, – серьезно произнес Дильс. – Поэтому и спрашиваю.
– А я тебе и отвечаю, – внезапно резко ответила Злата. – Ты прекрасно понимаешь, как это у меня бывает, и продолжаешь задавать одни и те же вопросы!
– Ладно, – смягчился Дильс. – За что ты переживаешь? Мы в теплой зимовке, накормлены, одеты, снаряжение в порядке. Еда, вода есть. Утром позавтракаем – и тут же в путь. Вертолет стоит на склоне, занести снегом его не может. С Артуром, тьфу-тьфу-тьфу, тоже все хорошо, он отличный пилот. Так что не волнуйся, это все эмоции. Признаюсь, я сам до сих пор поверить не могу. Этот бородатый верзила, откуда он взялся? Будь я проклят, если он не вылез из какой-то сказки, из «Калевалы» какой-нибудь!
– Брось, ты перегибаешь палку, – зевнула Злата.
– Куда уж тут. После сегодняшних событий я готов поверить в зеленых человечков на летающей тарелке. Опять же эта молодежь… В особенности Аммонит! Черт возьми, свалились на наши головы! Что у него с рукой?
– Заживет. Он сильный.
Дильс нахмурился – ему показалось, что последняя фраза была произнесена с какой-то проникновенной мечтательностью.
