Сама по себе поимка Пипа, да и его слова откровенно пахли тухлой рыбой, и было совершенно непонятно, как Флинт вообще допустил, чтобы повязали члена его команды. Разве что этот клептоман вновь отправился на промысел, для чего и сошел на берег.
Только-только я об этом подумала, как господин Шейн подтвердил:
— Его задержали в городской библиотеке, расположенной на Смурной улице. Сегодня библиотекарю выслана повестка, днем состоится его допрос как свидетеля. Как только появится новая информация, я непременно вам сообщу.
Мне стало очень не по себе. Смурная улица, городская библиотека… старый эльфогном Слоуэн — ее бессменный и единственный библиотекарь, приходящийся мне добрым другом.
Мне еще предстояло тщательно подумать над многими вещами, но одно важное решение я все же приняла. Собственными глазами увидев Гейру, убитую из-за осколка кристалла душ, поняла, что сделаю все возможное, лишь бы предотвратить подобное.
Когда мы с адмиралом вышли на улицу, я остановилась у крыльца, набрала побольше воздуха и на одном дыхании выпалила:
— Я согласна.
В ответ на вопросительный взгляд уточнила:
— Согласна встретиться с Аэлиной Лавьет.
Мы стояли друг против друга, разделяемые лишь синей мглой и редкими хлопьями начавшегося снега. Дыхание порождало рассеянные облака прозрачно-белого пара, повторяющие в этот момент цвет глаз адмирала.
Мое решение он воспринял спокойно, но я уловила мягкие теплые нотки, прозвучавшие в его голосе:
— В таком случае, поездку в столицу надолго откладывать не стоит. Отправимся туда сразу после ближайшего рейда.
Я коротко кивнула, стараясь не выдать всколыхнувшегося в душе волнения. Оно было сильнее, чем я могла ожидать, — расползлось по всему телу неприятной липкой субстанцией, сковав движения. Сложно. Очень сложно осознать, что через какую-то жалкую неделю я увижу свою биологическую родню!
В корпус мы возвращались, как всегда, порознь, дабы не давать лишнего повода для сплетен. Мой сегодняшний подъем на скалу вышел на диво легким — по ступеням я буквально взлетела, чувствуя при этом заряд небывалой бодрости.
После еще одной общей тренировки и одной индивидуальной кадеты собрались в аудитории, где нас ожидала лекция. Вел ее ни много ни мало сам капитан Вагхан, который почему-то опаздывал.
Мы с Крилл привычно расположились за вторым столом в центральном ряду, разложили вещи и принялись ждать. После вчерашнего разговора между нами возникло некоторое напряжение, которое очень меня угнетало.
Крилл выглядела крайне усталой и потерянной, похоже, не спала всю ночь. Мне искренне хотелось ей помочь, но я понимала, что об обращении к адмиралу она не захочет даже слушать.
Время близилось к вечеру, и аудитория утопала в полумраке. В этом помещении мы прежде были всего пару раз — обычно лекции проходили в другом. Аудитория была немного меньше прежней. А еще здесь имелся негаснущий камин, обеспечивающий постоянное тепло.
Ох уж эти мне камины…
Саламандры развлекались тем, что швыряли в каминное пламя сгустки своего собственного огня. Такие действия порождали громкие взрывы и разлетающиеся во все стороны искры, похожие на огненный фейерверк.
— А вы что здесь забыли? — осведомилась Сильвия, неодобрительно на них посмотрев. — У ловцов сейчас сбор перед рейдом, разве нет?
Организовав еще один особо громкий взрыв, Аргар фыркнул:
— Делать нам больше нечего, как такой ерундой страдать. Все равно ничего нового на таких сборищах не рассказывают. Капитан Вагхан сейчас, наверное, свою любимую речь толкает, поэтому и задерживается.
— Два наряда вне очереди, ловец Грэйдэ, — внезапно раздалось у двери. — Агира Грэйдэ, составите брату компанию.
Прошествовав к центральному столу, капитан Вагхан шумно опустил на него кипу папок и добавил:
— Можете приступать прямо сейчас. Пока кадеты будут прослушивать новый материал, вы займетесь составлением отчета за последний месяц.
Попавшиеся ловцы мгновенно побледнели, затем покраснели и снова побледнели, демонстрируя реакцию не саламандр, а меняющих цвет хамелеонов. Судя по всему, нудная однотипная работенка являлась для них настоящим кошмаром.
Пока они с видом мучеников приступали к отбыванию наказания, капитан повесил свой китель на спинку стула, проверил, все ли кадеты на месте, и принялся рассказывать о шаромагах.
Как всегда, лекция носила сугубо теоретический характер, а применять полученные знания нам предстояло непосредственно на практике. Помня о просьбе (точнее, приказе) капитана, свой шаромаг я взяла с собой, и сейчас он находился у меня в сумке.
— Шаромаг является примитивным артефактом, показывающим основную составляющую магии живого существа, — толкал речь капитан Вагхан, прогуливаясь меж рядов. — Пока вы усвоили лишь азы ремесла ловцов, и шаромаг может помочь вам в изучении собственной магии. Используя его, вы будете наглядно видеть изменения своих магических кристаллов, которые составляют суть любой магии.
Оказавшись перед своим столом, он без перехода спросил:
— Кто может подробнее рассказать о сути магии и ее материальной составляющей? Кадет Талмор, пожалуйста.
В мою сторону он даже не смотрел, поэтому его слова стали неожиданностью. Тем не менее я поднялась с места и, вспомнив все, что узнала по этому поводу из учебников, произнесла:
— Все живые организмы состоят из биологических клеток, которые можно взять за основную составляющую. В магии основной материальной составляющей также являются клетки, только они имеют другую структуру. В зависимости от направленности магии обладателя им свойственны разные виды и формы. Нарастая друг на друга, такие клетки образуют кристаллы, которые мы можем увидеть в шаромагах. С приобретением опыта и оттачиванием навыков кристаллы могут видоизменяться, а в редких случаях — даже меняться полностью.
— Кадет Талмор получает бонус к итоговому зачету месяца, — удовлетворенно кивнул капитан Вагхан. — Продолжим.
Пока он более детально останавливался на освещенном мной вопросе, я походила на морского светлячка. Буквально светилась от гордости, которая так и распирала! Эта тема была новой, и мои скромные познания базировались исключительно на моем же учебном рвении.
Перейдя к другой части лекции, капитан повернулся к доске и принялся чертить на ней базовую схему кристалла, которую велел за ним перерисовывать.
Я опустила взгляд на тетрадь и только взялась за перо, как вдруг прямо на раскрытые страницы упала скомканная бумажка. Бросив быстрый взгляд на капитана Вагхана, я осторожно ее развернула и, увидев содержимое, обомлела.
«Отправляйся обратно в трущобы, безродная выскочка!» — гласило послание, выведенное неровными печатными буквами. Чуть ниже автор даже не поленился сделать рисунок: знак Лайара, символизирующий смерть.
Когда я завертелась, выискивая взглядом того, кто бы мог это написать, все кадеты старательно перерисовывали схему, уткнувшись в тетради.
Полученная записка не вызвала ни страха, ни злости, ни раздражения. Только укол разочарования — все, с кем я проходила обучение и служила в одном отряде, казались честными и порядочными. Было крайне сложно поверить, что некто мог оказаться мало того что завистником, так еще и трусом, боящимся выплюнуть свой
