Вайолет провела по нему пальцем и почувствовала интенсивное тепло.
— Я словно смог прочитать его мысли, — продолжил мальчик. — Хотя слово «мысли» тут, наверно, не очень уместно, потому что животные не думают, как мы. Но я почувствовал его присутствие и понял, чего он боится.
— Як? Боится? — удивилась Шейла.
— Он боялся, что мы причиним вред его детёнышам. Но когда он понял, что опасаться нечего…
— Ты хочешь сказать, что и он сумел прочитать твои мысли?
Вэлиант затряс головой.
— Я не знаю… — Мальчик был растерян, тут он поднял глаза к небу и воскликнул: — Персиваль! Он вернулся!
Через мгновение из-за вершины горы показался сокол.
— И-и-и-и, — раздался его крик.
Вэлиант указал на нагромождение скал, за которыми тропинка резко сворачивала.
— За тем поворотом мы увидим монастырь, — уверенно заявил он.
Девочки посмотрели на него с недоверием. Но стоило им обойти скалы, как они убедились, что Вэлиант снова оказался прав.
— Хорошо… — сказала Вайолет. — Теперь мы знаем, для чего нужен твой браслет.
Перед ними простиралась широкая долина, вдали виднелся монастырь.
Вэлиант проводил взглядом удаляющегося сокола. Голубой камень на его браслете перестал пульсировать.
— Мы ещё очень далеко, — сказала Шейла, — надо прибавить шагу, если хотим дойти туда до заката.
Вайолет снова двинулась первой. Но на этот раз она шагала, задумавшись, не обращая внимания на окружающий пейзаж. С тех пор как они оказались в Тибете, у неё из головы не выходил один вопрос… Почему лорд Кларенс и Дживс выбрали среди миллионов лондонских ребят именно их троих для того, чтобы помочь йети?
И после всего того, что за последние часы произошло с Шейлой и Вэлиантом, Вайолет, кажется, нашла ответ.
Скрудж разложила на походном столике подробную карту высокогорья.
— Ребята направляются сюда, — сказала она Калисте Мак-Каллах.
— Что это за красный треугольник?
— Типичная тибетская гомпа, разумеется.
— Что типичное? — взлетел до пятидесяти децибел голос Калисты Мак-Каллах.
Она терпеть не могла, когда Скрудж щеголяла своей образованностью.
— Простите, командир, я хотела сказать — буддийский монастырь.
— А! Одно из тех странных мест, где монахи питаются лишь салатиками, травками, корешоч-ками и прочей ерундой?
— Да, капитан.
— Вегетарианцы! Тьфу! Народишко, неспособный оценить хороший бифштекс с кровью!
Скрудж предусмотрительно удержалась от любых комментариев, и капитан снова склонилась над картой.
— Но зачем они туда идут?
Она снова повернулась к ординарцу.
— Отправь туда двух агентов на мотоциклах, — приказала она. — Я хочу, чтобы они присматривали за монастырём. И за детьми. Не хотелось бы, чтобы этот последний работающий микрочип подложил нам свинью именно сейчас!
Скрудж вышла из палатки, но, оказавшись снаружи, не бросилась сразу выполнять приказ, а остановилась и пару раз глубоко вздохнула.
Когда она была моложе и ещё не завербовалась в «Раптор», она совершила длинное путешествие по Тибету.
Она гостила у монахов большой гомпы в Лхасе, исторической столице Тибета, находящейся во многих сотнях километров отсюда, и прекрасно чувствовала себя на вегетарианской диете.
Но она никогда не решилась бы перечить капитану.
Она откашлялась, подозвала агента, отвечавшую за транспорт, и приказала разогревать двигатели гоночных мотоциклов.
Когда Трое Путешественников добрались до цели, они уже совсем обессилели.
Ещё в самом начале подъёма у Шейлы стало сводить судорогой ноги, тогда Вайолет посадила её себе на плечи и, бодро, как прежде, продолжила путь.
Но и она в конце концов выбилась из сил.
— Ах! — выдохнула она, падая на землю. — Я сама не верила, что дойду!
— Спасибо, — пролепетала Шейла, растянувшись рядом.
— Уф! Как раз вовремя, — пробормотал Вэлиант, присаживаясь на корточки. Ведь последний неясный свет сумерек угасал за горами. Ещё несколько минут — и станет совсем темно и невыносимо холодно.
— Пошли искать кого-нибудь? — предложил Вэлиант.
Самдингский монастырь представлял собой большое здание, построенное в форме буквы «Г», с белыми стенами, на которых выделялись детали цвета охры и позолота. На крышах, выполненных на манер террас, возвышались многочисленные дымоходы. Но ни один из них не дымился.
Трое Путешественников с трудом поднялись, вышли на просторную площадку перед зданием и остановились у ступеней.
— Вам не кажется, что где-то разговаривают? — спросила Вайолет.
Шейла вся обратилась в слух.
— Это всего лишь ветер… — сказала она.
— Нет, я тоже слышу голоса, — возразил Вэлиант.
Они поднялись по лестнице и увидели жёлтую дверь, из-за которой пробивался лучик света.
Ребята остановились в нерешительности.
Теперь голоса были отчётливо слышны.
— Слышите? — спросил Вэлиант. — Кажется, там кто-то ссорится.
И тут же, словно в опровержение слов мальчика, до них донеслись громкие аплодисменты.
— Зайдём! — решила не тянуть больше время Вайолет.
Они оказались в большом зале, освещённом бронзовым светильником, свисающим с потолка, и огромным количеством свечей в глиняных плошках. Стены были окрашены в красный цвет и декорированы драпировками из жёлтого и зелёного шёлка.
— Мы в монастырском храме, — прошептала Шейла.
У стены они увидели позолоченную статую, высота которой была не меньше десяти метров, — сидящий со скрещенными ногами мужчина с любезной улыбкой и раскрашенными в голубой цвет глазами и бровями.
— Это статуя Будды, божества, которому поклоняются жители Тибета, — объяснила Шейла.
В глубине зала на низеньких деревянных скамеечках сидели человек двадцать монахов в длинных красных одеяниях. Они казались столь увлечёнными своей оживлённой дискуссией, что никто не заметил присутствия ребят.
Хотя на самом деле говорили только двое.
Пожилой монах с книгой в руке задавал вопросы, а второй, гораздо моложе, отвечал взволнованным голосом.
— О чём они говорят? — едва слышно спросила Вайолет у Шейлы.
— Я не очень хорошо понимаю. Мне кажется, они устраивают этому молодому монаху что-то вроде экзамена. Когда он отвечает правильно, они аплодируют. Если же он ошибается…
