– Я и не осознавал, что страхи так сильно распространились, – пробормотал он. – В отличие от Бронте с Кенриком, я редко выхожу в свет. Видимо, поэтому они так настаивают на перевозке аликорна.
Софи проследила взглядом за матерью, затаскивающей двоих детей в ближайшее строение.
– Вы серьезно считаете, что блестящая летающая лошадь поможет?
– Ты удивишься, как сильна может быть надежда, Софи.
Вообще-то, она испытала это на своей шкуре.
– Не упустите ее, пожалуйста, – прошептала она, и, свернув в узкий переулок вслед за Териком, остановилась у неотличимого от остальных здания, на простой серой двери которого была начертана не известная Софи руна.
Старейшина Терик коснулся ладонью небольшой черной панели рядом с руной, и дверь со щелчком открылась.
– Сам я ничего не осматривал. Но меня заверили, что здесь хранятся все твои вещи из Запретных городов.
Софи кивнула и вошла в слабо освещенную комнату, тут же ощущая, как внезапно пересохло во рту.
Она будто вернулась назад во времени.
У входа стояли старый диван, журнальный столик и телевизор, в котором было не так уж много каналов, но который отец отказывался выбрасывать, пока он работал. Коридор впереди вел к кухне, а справа располагалась лестница к спальням. Эльфы как будто полностью вырезали обстановку ее прежнего дома и перенесли его сюда вплоть до ковров и картин. Но ведь они на такое не способны, да?
– Я и не думала, что они забрали все, – прошептала Софи.
– Ну а как же. Мы не знали, что важно, а что нет. Хотя, кажется, здесь ничего существенного нет.
Софи понадеялась, что он ошибается, поднялась по лестнице и направилась по коридору к старой спальне. Отчасти она ожидала увидеть Марти – пушистого серого кота родителей – свернувшимся у двери. Но в доме было пусто и пыльно, и в него явно давно не заходили – и от этого становилось печальнее, чем хотелось бы признавать.
Она потянулась к дверной ручке и, помедлив секунду, повернула ее.
– Все в порядке? – спросил старейшина Терик.
– Да… просто… можно мне побыть пару минут одной?
Едва слова слетели с губ, она осознала, что только что попросила уйти члена Совета.
– Простите, я не хотела…
– Ничего, – с улыбкой ответил тот. – Не торопись.
Судя по всему, Сандор хотел остаться, но старейшина Терик положил руку ему на плечо, и тот со вздохом произнес:
– Побуду внизу.
– Спасибо, – шепнула Софи, и они ушли.
По пустым коридорам разнеслись звуки их тяжелых шагов, а заслышав скрип диванных пружин, Софи не сдержала улыбку, пытаясь представить гоблина и эльфийского аристократа, отдыхающих в ее старой гостиной. Затем она расправила плечи, открыла дверь и вошла, опасаясь поднять взгляд, пока не закрыла за собой дверь.
Рот у нее раскрылся.
Ее комната была воссоздана до мельчайших деталей: даже игрушки были привычно выстроены по высоте – хотя место Эллы пустовало. Софи опустилась на кровать и провела руками по рваному желто-синему стеганому одеялу, которое ей сшила мама. Ткань была грубее, чем эльфийская, к которой она успела привыкнуть, и было заметно пятно, оставшееся от давно пролитого сока, но ей все равно хотелось свернуться калачиком и зарыться в него носом.
Она даже не осознавала, сколько всего оставила позади.
Учебники, тетради, награды и медали из человеческих школ. Безвкусные безделушки и фигурки, собранные родителями за многие годы. Глупые поделки, которые она сделала с мамой и сестрой. Книги, настолько зачитанные, что их корешки помялись и потерлись – хотя теперь волшебники, драконы и полубоги с обложек казались нелепыми.
На самом деле нелепым казалось все. А еще скучным, пыльным и абсолютно бесполезным – по крайней мере в ее новом мире силы и света.
Сложно было отогнать чувство бесполезности от себя самой.
Она стиснула свой регистрационный медальон – доказательство, что, несмотря на различия, она все равно нашла дом. А потом она встала, расправила помявшееся под ней одеяло и сосредоточилась на причине, по которой пришла.
Она открыла нижний ящик стола, закашлявшись от поднявшегося столба пыли и кошачьей шерсти. Он был забит тетрадками, старыми школьными работами и зарядками от телефонов, и Софи уже начала волноваться, что дневника нет, как пальцы скользнули по шершавой от блесток поверхности.
Она невольно улыбнулась при виде ярко-розовой обложки со сверкающими единорогами. Их фиолетовые глаза и радужные гривы с хвостами были почти настолько же нелепы, как радужные дороги под их ногами и летающие в небе сердечки. Софи хотелось просмотреть дневник страница за страницей, но она не знала, стоит ли так задерживать старейшину Терика.
Она направилась к выходу, и крохотной ее части захотелось забрать больше всего – больше воспоминаний, больше вещей, принадлежащих ей.
Но ей ли?
Или ее прошлому?
Она вновь огляделась. А затем развернулась и ушла.
– Ты это искала? – спросил старейшина Терик, когда она спустилась по лестнице. Он указал на дневник, который Софи прижимала к груди, и та кивнула.
– Можно посмотреть?
Софи замерла.
– Все хорошо, – заверил он. – Просто хочу удовлетворить собственное любопытство, ничего более. На самом деле, – он потянулся и, сняв свою тиару, протянул ее Софи, – давай меняться. Следующие несколько минут считай меня простым жителем.
Она сжала дневник сильнее, совершенно не желая делиться своим секретом. Но Терик доверился ей и привел сюда без всяких вопросов. Разве нельзя было отплатить тем же? К тому же все написанные ею руны были шифровкой «Черного лебедя». Вряд ли он сможет их понять.
И все же она забрала тиару и, отдав дневник дрожащими руками, уставилась на свое искаженное отражение в огромных изумрудах. Старейшина Терик пролистал страницы.
А заем пролистал их снова.
И снова.
Наконец он рассмеялся.
– Ну, насколько я вижу, помимо весьма забавных записей о том, как тебя доставала младшая сестра, здесь нет ничего важного. Хотя в конце не хватает пары страниц.
Он протянул Софи дневник и указал на корешки вырванных страниц. Она абсолютно не помнила, как вырывала их.
В глазах стояли слезы – но отнюдь не печали.
Слезы гнева.
– Полагаю, ты не хочешь говорить, что надеялась отыскать, – тихо спросил старейшина Терик. – Не забывай – тиару я все еще не надел.
– Уже неважно. Ничего здесь нет.
Она попыталась не думать о толстом, морщинистом мистере Форкле, крадущемся по дому, пока ее не было, и вырывающем страницы.
А может, она была дома.
Она тут же представила, как он нависает над ней во сне. Когда еще он успел бы стереть ее воспоминания?
– Вы в порядке, мисс Фостер? – спросил Сандор, когда она покачнулась.
Может, в тот день в Париже мистер Форкл о ней и беспокоился, но все же и представить было сложно, как сильно он вмешался в ее жизнь. Становилось жутко.
Ей надо было отсюда уйти.
– Спасибо, что привели меня сюда, – сказала она, передавая старейшине Терику его тиару и вытаскивая домашний кристалл.
– Всегда готов, Софи. И не забудь, – он протянул ей старый дневник.
У
