А над планетой с первой космической скоростью уже мчался первый искусственный спутник Земли, возвещая о начале новой эры. Никаких там «бип-бип-бип», разумеется, не было, но яркий объект, пересекающий ночное небо, говорил людям о том, что свершилось доселе небывалое.
28 июня 1941 года, утро. Москва, Кремль, кабинет Верховного главнокомандующегоПрисутствуют лично:
– Верховный главнокомандующий Иосиф Виссарионович Сталин;
– начальник Генерального штаба маршал Борис Михайлович Шапошников;
– нарком внутренних дел генеральный комиссар госбезопасности Лаврентий Павлович Берия;
– нарком иностранных дел Вячеслав Михайлович Молотов.
Присутствуют в режиме видеоконференцсвязи:
– командующий Северо-Западным фронтом генерал-лейтенант Иван Степанович Конев;
– командующий Юго-Западным фронтом генерал армии Георгий Константинович Жуков;
– командующий Западным фронтом генерал-полковник Владимир Анатольевич Шаманов;
– начальник штаба Западного фронта генерал-майор Александр Михайлович Василевский;
– командующий группой армий осназ маршал СССР Семен Михайлович Буденный.
Верховный главнокомандующий посмотрел на собравшихся. И тех, кто присутствовал лично, и тех, чьи лица отображались на больших дисплеях для видеоконференций. Убедившись, что все на месте, Сталин взглянул на маршала Шапошникова и утвердительно кивнул.
– Борис Михайлович, – сказал он, – доложите обстановку на фронтах, сложившуюся на сегодняшний день.
Шапошников встал, подошел к висящей на стене большой карте, раздернул шторки и взял в руки указку.
– На Заполярном, Карельском и Северном фронтах в настоящий момент боевые действия пока не ведутся. Наши войска на этих фронтах, а также на полуострове Ханко приведены в полную боевую готовность и заняли оборонительные рубежи. Северный флот приступил к операции по нарушению вражеского судоходства вдоль побережья Норвегии. Финские войска по ту сторону границы также полностью отмобилизованы, приведены в боевую готовность и придвинулись к границе. Но приказа из Хельсинки начать боевые действия так и не поступило. Немецкая группировка на территории Финляндии состоит пока лишь из корпуса горных егерей генерала Дитля и нескольких аэродромов подскока, которые финны предоставили немецкой бомбардировочной авиации для осуществления воздушных налетов на Ленинград.
– Не решаются, значит, белофинны вступить в войну, – задумчиво произнес Сталин, – с одной стороны, это неплохо, ибо и без них на других участках фронта хватает хлопот. А с другой стороны, как теперь прикажете возвращать Финляндию в состав СССР? На каком основании?
– Потом можно будет, – сказал Молотов, – чуть позже предъявить финнам ультиматум, чтобы они разоружили и интернировали находящиеся на их территории немецкие войска. А в случае отказа объявить им войну, поскольку эти войска угрожают нашей территории…
– Если у нас не будет иного выхода, мы, пожалуй, так и поступим, – согласился Верховный, – но хотелось бы, чтобы финны напали на нас, и этот факт потом нельзя было бы оспорить в каком угодно суде.
– К сожалению, это невозможно, – покачал головой Шапошников. – По данным нашей разведки, те союзники Гитлера – Финляндия, Словакия и Венгрия, – которые не начали боевые действия на рассвете 22 июня, в настоящий момент уже этого не сделают. А их армейские части, сосредоточенные в приграничной полосе, имеют уже не наступательную, а чисто оборонительную конфигурацию.
– Наша разведка, – вступил в разговор Берия, – докладывает о том же. Перестарались товарищи из будущего во время своих бомбовых ударов по Германии. Всем в Европе известно, что творилось в Берлине после их налетов. Кроме того, приграничное сражение тоже оказалось не похожим на те, что происходили в Польше и во Франции. Паника – это самое мягкое название того, что сейчас происходит у сателлитов Гитлера.
– Я подтверждаю это, товарищ Сталин, – кивнул Молотов, – финский, словацкий, шведский и венгерский послы, можно сказать, днюют и ночуют в НКИДе, передавая послания своих руководителей нашему руководству и отправляя им ответы.
– А при чем тут шведы? – удивился Верховный. – Им-то чего бояться?
– Видимо, есть чего, – с дисплея усмехнулся генерал Шаманов, – ведь всю войну они снабжали немцев железной рудой через Нарвик, обеспечивали контрабанду критически важных для немецкой военной промышленности видов сырья и комплектующих. Накануне поражения через шведскую территорию и со шведскими документами бежали многие видные нацисты… Возможно, что-то в нашем прошлом осталось тайной, но нынешние власти Швеции об этом не знают, оттого и заранее подстраховываются.
– А, ладно, – махнул рукой Верховный, – шведы так шведы. Вам, товарищ Берия, следует выяснить все то, что эти шведы скрывают, чтобы в случае необходимости можно было судить пособников нацистов открытым международным судом…
Сказав это, вождь сделал паузу, будто обдумывал что-то, но потом продолжил беседу, обратившись к маршалу Шапошникову.
– Борис Михайлович, – сказал он, – продолжайте ваш доклад. Что происходит на других фронтах?
– Северо-Западный фронт под командованием генерал-лейтенанта Конева и Балтийский флот под командованием контр-адмирала Трибуца в настоящий момент успешно удерживают линию фронта по госгранице от Балтийского моря до среднего течения реки Неман. В районе Мемеля, где противник не ожидал наших решительных действий, комбинированными действиями флота, морского десанта, сухопутных войск и авиации захвачена большая часть города с портом и железнодорожным вокзалом, на остальной территории города идут ожесточенные уличные бои, сковывающие значительную часть резервов группы армий «Север». Это первый немецкий город, захваченный Красной Армией, и Гитлер любой ценой приказал отбить его обратно.
При этом следует иметь в виду, что атаки на направлении главного удара группы армий «Север» были прекращены еще три дня назад. Основное ударное соединение группы армий «Север» – 4-я танковая группа генерала Гепнера, полностью обескровлено и не имеет возможности вести дальнейшие наступательные действия. Безвозвратные потери 4-й танковой группы составляют до 70 % боевой техники и до половины всего личного состава – больше, чем в любом другом немецком механизированном соединении.
К тому же большая часть войск 4-й танковой группы и 18-й полевой армии противника оказалась зажата в узкой полосе между госграницей, на которой упорно обороняются наши войска, и нижним течением реки Неман, на котором в результате действия нашей авиации были разрушены все мосты и временные переправы. Находясь в таких невыгодных условиях, немецкие войска испытывают острый дефицит всего необходимого для войны и не в состоянии вести активные боевые действия. Поэтому мы можем считать их наступательный потенциал полностью исчерпанным.
Южнее линия фронта проходит по реке Неман, через Каунас к Алитусу, где против нашей 11-й армии действует 3-я танковая группа генерала Гота, тоже в значительной степени ослабленная ожесточенными арьергардными боями, которые вели отходящие на рубеж Немана части РККА и Экспедиционного корпуса потомков. Все попытки генерала Гота навести переправы и форсировать Неман у Алитуса и Друскининкая были отбиты с большими потерями для противника.
Благодаря тому что пути снабжения и тыловые склады 3-й танковой группы в Сувалкинском выступе с первых же минут войны и по настоящее время подвергаются ударам нашей дальнобойной артиллерии, 3-я танковая группа оказалась оторванной от баз снабжения и использует уже почти израсходованный неприкосновенный возимый запас боеприпасов, медикаментов и продовольствия. Дороги в тылу у наступающих немецких частей в дневное и в ночное время полностью контролируются нашей авиацией.
Положение находящихся в Белостокском выступе наших 3-й и 10-й армий можно считать вполне удовлетворительным. Наступление 9-й армии немцев в направлении Гродно было отбито с большими потерями для противника. Сейчас линия фронта в Белостокском выступе в основном повторяет линию госграницы. Попытка прорыва немцев на левом фланге 10-й армии у Цехановца в полосе действия нашего 5-го стрелкового корпуса еще в первые дни войны была локализована решительными действиями командования фронта и 10-й армии, а потом полностью ликвидирована несколькими последовательными контрударами.
Еще южнее, в полосе противоборства нашей 4-й армии с немецкой 2-й танковой группой Гудериана, сложилась тяжелая, но контролируемая
