За минувшие годы я позабыла, что мы еще и дружили. Кейд был не только красивым, но и веселым, бесшабашным, остроумным. После нескольких напряженных дней посидеть на диване и подурачиться было тем, что доктор прописал.
Эмма наконец-то уснула в одеяле на моих коленях, и я не сильно отставала от нее. Я не помнила, как заснула, но когда проснулась, моя голова покоилась между широким сильным плечом Кейда и его твердой грудью. Он приобнял меня, устраивая удобнее.
Мы не обнимались в буквальном смысле слова, но врать не стану, я притворялась спящей, лишь бы растянуть момент. Было потрясающе чувствовать целомудренную крепкую связь с другим человеком, особенно с тем, о ком я раньше заботилась как ни о ком другом.
Голос разума тихо велел не усугублять ситуацию, но я просто не могла заставить себя отодвинуться.
От глубоких вдохов Кейда моя голова слегка покачивалась. Я слушала его дыхание, блаженно греясь в тепле большого тела. Аромат Кейда обволакивал меня, как густая карамель со знакомым запахом, воскрешавшим заветные воспоминания.
В конце концов, Эмма поерзала из-за быстро наполнившегося подгузника, и внезапно мои органы чувств атаковала ничуть не очаровательная реальность.
Я застонала и, больше не притворяясь спящей, отстранилась от Кейда. Он пожал плечами и пододвинулся, позволяя мне встать. Вероятно, Кейд решил, что меня раздражала необходимость менять подгузник.
Но дело было отнюдь не в этом. Забота об Эмме не обременяла меня. Я даже наслаждалась. Развитие бизнеса приносило удовлетворение, но уход за беспомощным маленьким человечком давал почувствовать себя…нужной. Как бы это назвать...
Возможно, цельной?
Странное ощущение, и хоть я не была к нему готова, оно мне очень нравилось.
Вставая, я застонала от понимания того, что придуманному иллюзорному миру, где мы с Кейдом и Эммой были настоящей семьей, в итоге придет конец.
Чем больше времени мы проводили вместе, тем меньше я хотела, чтобы неделя заканчивалась. Вернув меня в реальность, Эмма на моих руках по-детски улыбнулась, и я не смогла не улыбнуться в ответ.
— Так бы мы и жили, если бы Кейд остался? — спросила я, глядя в великолепные глаза того же карего цвета, что и у Кейда. — Тебе передалось ваше семейное отточенное спокойствие, которое в мгновение ока может превратиться в страсть. Да. Именно. Но ты страстно желаешь только поесть и сменить подгузник.
— Справедливости ради хочу заметить, что всем нам нравятся чистые подгузники, — прогремел из коридора голос Кейда.
— Черт тебя дери! — пискнула я. Как ни странно, даже испугавшись, я вела себя тихо, чтобы не разбудить Эмму.
Прислонившись к косяку, Кейд скрестил руки на груди со своей фирменной самодовольной ухмылкой.
— Ты что, ниндзя?
— Возможно, — он небрежно пожал плечами, наслаждаясь моей реакцией. — Ты бы видела меня в пижаме с черепашками ниндзя. Я был силой, с которой приходится считаться.
— Бьюсь об заклад, в десять лет ты был очень страшен, — мельком глянув на Эмму, я покачала ее и успокоила. Я едва подавила мечтательную улыбку при мысли о том, каким умилительным был Кейд, изображавший в гостиной приемы каратэ.
— Меть выше, — нахмурился он, изобразив обиду. — Я купил эту пижаму в прошлом году.
Я недоверчиво выгнула бровь.
— На Хэллоуин мой отряд устроил вечеринку, — Кейд отвел взгляд, и на миг его самодовольство сменилось застенчивостью. Но он быстро оправился и вернулся в прежнее русло. — Я был не подростком, а самым настоящим мутантом-ниндзя-пехотинцем.
— Неужели? — хохотнула я, когда мое бурное воображение нарисовало картину во всех деталях. — И какое же у тебя было оружие?
— Винтовка M4A1, — подмигнул Кейд и, осмотрев кабинет, оттолкнулся от косяка. — Чтобы все было честно, я вынул пули.
Судя по языку тела, он колебался. Под его небрежностью крылись старые шрамы, так и не зажившие до конца. Вероятно, поэтому Кейд до сих пор не запаковал вещи в кабинете.
Да, я все еще злилась на него из-за нашего расставания, но также невольно сочувствовала ему. От того, что они с братом не ладили, не переставали быть семьей. Я не представляла, каково пережить такую потерю. Не облегчало задачу и то, что рождественский сезон был в самом разгаре.
— Эй. Я знаю, что ты не успела привезти сюда свои вещи… — снова развеселившись, Кейд потянулся к заднему карману.
Я не возражала. Мне не хотелось, чтобы он терзался болезненными эмоциями. Я умирала от желания помочь Кейду, но напомнила себе, что наша дружба осталась в прошлом, не говоря уже о любви.
Осознание ситуации ранило гораздо сильнее, чем следовало. Когда-то мы были друг для друга всем.
— Что это? — спросила я, забрав у Кейда диск.
— Сборник. Я записал его для тебя миллион лет назад, плюс-минус, — фыркнул он, видимо, считая нелепым ворошить прошлое. — Я нашел его в одном из ящиков в подвале.
— Серьезно? — я забрала у него сборник с благоговением Индианы Джонса, взявшего в руки древний экспонат. Перевернув диск, я прочитала написанный от руки список песен. — О Боже. Livin’ La Vida Loca, The Boy is Mine, Brandy and Monica, Mambo Number Five? Ты издеваешься?
— Я записал его в выпускном классе. Песни конца девяностых и начала нулевых, поэтому ты, конечно, их уже возненавидела.
— О, разумеется. Скажи, у тебя есть магнитофон? — я возбужденно блеснула глазами, давая понять, что буду настаивать.
Кейд глубоко вздохнул и кивнул.
Посмотрев вверх, он потянулся к полке и достал маленький магнитофон. Я понятия не имела, зачем его брат хранил такую древность. Вытерев с крышки пыль, Кейд нажал на кнопку. Пускай с задержкой, но огонек загорелся, и из старых круглых динамиков раздалось статистическое потрескивание. Даже оно вызывало ностальгию.
— Ура! — тихо возликовала я, когда Кейд вставил диск и включил Fresh Prince Of Bel-Air.
— Итак, эта история о том, как моя жизнь перевернулось вверх дном. И я хотел бы на минутку просто присесть прямо тут. Я расскажу вам, как стал принцем города Бель-Эйр, — хором запели мы.
Почти десятилетие ни один из нас не вспоминал об этой песне, но слова, похоже, въелись в нашу ДНК. Мы просто не могли не подпевать. И тут же нам словно вновь исполнилось семнадцать.
Было так легко потеряться с Кейдом в этой атмосфере.
Мы прослушали — иногда даже пританцовывая — почти все песни с диска, пока я не поняла, что мой телефон, поставленный на вибрацию, разрывался от звонков. Десять пропущенных вызовов с номера, которого не было в моем списке контактов. Я не знала, кто пытался дозвониться до меня и
