Прошло секунд тридцать и камень сменил цвет, на зелёный, что как все знали, обозначает наличие дара. Нулёвка, как принято называть таких как я... Смерд, в котором проснулся дар творца и который нужно ещё обуздать и поставить себе на службу, что удаётся не всем. Далеко не всем! Последствия провала бывают разными.
- Отлично! – сказал, сидящий справа бюрократ. – Одарённый, нулевой ранг, Хан Болотный, сирота, воспитанник интерната имени Боярина Кутузова. Долг перед Боярином – десять тысяч золотых. Рекомендую направить его в училище города Старомест, по основной специализации: ведьмак, так как их сейчас недобор. По окончании училища, отправить на передовую. С учётом долга перед Кутузовыми, срок службы увеличивается с десяти, до пятнадцати лет.
- Что скажет социальная служба?
- Не возражаю, – не глядя на меня, процедил тот.
- Подтверждаю, – сказал усатый. – Нанести татуировку! – приказал он и камень ожил, испустив дымок, что впитался мне в запястье, создав узор из кривых линий, чёрного цвета. После небрежно всучили браслет ОКО, мечту всех мальчишек и девчонок интерната и выпнули в жизнь.
Эпизод пятый. Первые дни в училище были адом! Вместо таинственной магии, нас будили в шесть утра, заставляя бегать, прыгать и тянуться. Обед и снова это повторялось.... И так, изо дня в день, в течение трёх месяцев, пока мы не окрепли и не вошли в ритм. Тогда – то мы и познакомились с наставником, что приказал нам называть себя ‘Старик’.
Наша разношёрстная группа, состоящая как из десятилеток вроде меня, так и двадцатилетних рабов, с закупами, слушала его через пень колоду. Лишь я, Серёга Петров и ‘Гвоздь’ (Михаил Мороз), мотали на ус.
- Знания и опыт! Вот ваша цель! Тот, кто будет тренироваться, до кровавых мозолей! Тот, кто будет напрягать извилины до инсульта! Лишь они, имеют все шансы отслужить не став калекой!!! – помолчав, он продолжил. – Вы все ведьмаки, что будут сражаться в ближнем бою и разить врагов алхимической гадостью, что сможете сварить своими хилыми силами. Чтобы выжить, вам нужно не только знать, как усиливать себя, прыгая на высоту пяти метров или иметь взор, как у орла, но и учить медицину, артефакторику, химерологию и десяток других специальностей, что дают в нашем заведении. Знания стоят денег! Здесь же, вами уже всё оплачено! Возьмитё всё! Всё что можно и тогда, вам не придётся, ходит на костыле, с выжженным источником, побираясь в городе!
Отступление 2
У меня было много странностей, но наверно самая большая и тщательно скрываемая – это мои сны. Сколько я помню себя, меня постоянно донимали странные видения! Самолёты, пролетающие над головой со скоростью, что глаз не уследит. Мобили, разъезжающие по городу, как будто, так и надо. Поезда! Длинные, как змеи, повозки – путешествующие по стальным тропам. Император Путин и много ещё чего... Сперва я старался не обращать на это внимания, но снов становилось всё больше, а словечки, подхваченные там, в грёзах, стали употребляться в разговорах, что я и сам не заметил. Ловил только странные взгляды окружающих. Хорошо хоть у виска не показывали. Многим они мне помогли, но и детство как таковое отобрали.
В книгах ответа не было. У меня были теории конечно! Реинкарнация. Может, я помню свою прошлую жизнь? Вот она и всплывает, капля за каплей??? Ответа я так и не нашёл... Но знаниями пользовался, как своими. Не знаю, как бы я выжил без них в этом безумном мире. Мире, где есть магия! А жизнь человека – ничто!
Глава 2
- Долго ты там копаться будешь? – заныл ‘Гвоздь’, перед дверью в туалет.
Хороший он мужик, хоть и вор, двадцати семи лет, что увёл у благородного золотые часы и попался, за что и загремел в наше училище, так как во время наказания, в сто плетей, у него открылся дар, и раны стали заживать прямо на глазах. Пострадавший выгодно продал его в армию, выручив не меньше пяти тысяч золотых кругляшей. Повезло ему...
- Щас! – крикнул я, вытирая голову и закидывая махровое полотенце на плечо. Длинные волосы, это проблема. И зачем я их отращиваю?
В нашем бараке, всего три душевых, совмещённых с туалетом, так что приходилось мыться быстро. Очень быстро! Не уединишься. В интернате было уютней, хоть и спросил род Кутузовых – по окончании, непомерную цену. Выплачивать её будут воспитанники долго... Пять лет службы дополнительно! И это для одарённых, что попали в армию, но ведь есть и обычные смерды, без дара! Можно сказать – они попали в рабство к этому роду до конца своих дней. Жаль их...
- Чем сегодня займёшься? – спросил Серый, стоящий за Михаилом, и протирающий слипшиеся от недосыпа глаза. Вылитый китаец!
- Тем – же, что и вы. Занятия со ‘Стариком’ до обеда.
Наш дед, как и мы, был ведьмаком – магом, что мог усиливать себя. Делать кожу прочней, прыгать выше, бежать быстрей и так далее. Ну а специфические эликсиры, что должны вариться собственной рукой, увеличивало эти способности ещё на порядок, хоть и на короткий срок.
- Это понятно, рукоблуд, ты наш! Потом – то что? – закатил он глаза, почесав пузо, по которому вечно лупит наставник, пытаясь, отучить друга жрать в три горла.
И да, я не машу мечом, как ‘Гвоздь’ с Серёгой. Ещё на том, далёком первом занятии, наставник дал нам выбор. Или вы махаете железкой, учась усиливать свой удар, придавая лезвию дополнительные свойства: вроде кислотного ожога или очистительного света, но при потере меча, становитесь уязвимы, так как за три года научить ещё и бою без оружия не выйдет. Времени мало. Или рукоблудите, как он тогда схохмил.
Я выбрал махать кулаками. Тело – ваше оружие! Изменённый армейский рукопашный бой для ведьмаков. Эффективно, но не эффектно. То, что доктор прописал.
- Суббота. Увольнительная. Лес, – задрав нос к потолку продекламировал я, за что и словил щелбан в оное место. Детское тело, да – же с воспоминаниями тридцатилетнего парня, берёт своё. Я не обиделся.
- Снова будешь пугать деревенских, шатаясь по лесу и собирая цветочки в своём костюме лешего?
- Да. Ингредиентов нам дают мало и самых дешёвых. Сам знаешь! А экспериментировать я люблю. Так что ещё раз да, да и да!
- И зачем ты взял дополнительно зельеварение? – покачали они головами в унисон. – Девчачье дело, – скорчил рожу Миша ‘Гвоздь’.
- А варить наши эликсиры не девчачье? – Удивился я.
