– Ба, я еще на пару дней задержусь, дом просто разваливается! – крикнул он из подвала и потом громко выругался – мужчина ударился об отломанный косяк двери.
Хозяйка, услышав своего внука, рукой утерла слезу. Ее родной мальчик, наконец, хоть недолго побудет дома.
#9. Неверная почва
Раннее утро, прекрасное своей тишиной, окутало Евандера прохладой, едва он открыл глаза. Молодой человек, проспавший от силы пару часов, резво выскочил из палатки, в которой стоял нестройный храп товарищей. Солнце едва взошло, но страж, неволей оказавшийся частью странной процессии, не был тем, кто проснулся первым, – по лагерю уже деловито сновали кухарки в белых передниках. Подготовка к завтраку шла полным ходом: с овощами для супа справлялись сразу две девушки – заточенные лезвия стальных ножей поблескивали в их руках; неподалеку высокий худощавый поваренок разделывал тушку зайца; главный повар, человек с пышной бородой, громким и звучным голосом отдавал распоряжения, и его не волновало, что эти приказы звучали на весь лагерь. На шум уже выглядывала из своего шатра лжепринцесса. Заспанная, с растрепанными волосами и в сорочке, поверх которой был наброшен только длинный темно-алый халат, Агата быстро нашла глазами источник криков. Евандер надеялся, что она не решится прямо сейчас пойти к повару и высказать возмущение, которое уже успело скопиться в темной головке, но ошибся – принцесса, грозно нахмурившись, стремительной птицей вылетела из шатра в сторону пылающего костра.
Стражу пришлось проявить недюжинную прыть, чтобы преградить лжепринцессе путь. Агата, чье недовольство резким пробуждением из-за громкого повара теперь переключилось на Евандера, молча уставилась на своего рыцаря.
– Доброе утро, Ваше Высочество! Утро излишне холодное, прошу вас, вернитесь в свой шатер за теплой одеждой. – Страж усердно играл роль заботливой мамочки, намереваясь вернуть девушку обратно, пока ее в таком постыдном виде не застали командиры. Но стоит только вспомнить, и начальство тут как тут – Силиус, обладавший особенностью неожиданно появляться как из-под земли, внезапно возник за спиной.
– Принцесса, – добродушный, полный бесконечного терпения голос командира заставил Агату обернуться. Все недовольство госпожи испарилось, и на ее лице отобразился страх. Евандер, впервые видевший Агату в обществе Силиуса, не понимал, с чего вдруг бойкая девица испугалась. Рука стража, вопреки здравому смыслу, дернулась к рукояти меча, но он вовремя спохватился. – Вернитесь в свой шатер и приведите себя в порядок. Госпожа всегда должна выглядеть безукоризненно, – продолжил рыцарь, и его потрескавшиеся губы расплылись в чарующей улыбке.
– Я должна выглядеть безукоризненно, – повторила Агата и покорно сдалась на милость служанкам, окружившим свою госпожу.
Евандер проводил глазами девушек в накрахмаленных платьях, чувствуя неприятное жжение в районе живота. Страх. Агата представлялась ему упрямой и избалованной особой, но сейчас походила на безобидную игрушку, и стражу подобное сравнение не нравилось.
– И тебе доброе утро, Евандер, – голос напомнил воину, что командир еще не ушел. Спохватившись, молодой страж приветствовал старшего по званию. – Смотрю, ты все такой же растерянный в присутствии принцессы. Понимаю, понимаю. – Мужчина с рыжеватыми волосами дружески похлопал новичка по плечу. – Но ты все же не забывай про обязанности. Негоже принцессе в таком виде находиться в компании мужчины. В следующий раз я не сочту это совпадением. Тебе ведь такой вариант не нравится, верно?
Получив заверения Евандера, что подобная ситуация больше не повторится, Силиус оставил стража предаваться раздумьям, а сам отправился восвояси.
После завтрака, который из-за количества людей на каждом привале превращался в маленькое пиршество на целый час, лагерь, наполненный привычным гулом, зажил своей жизнью: кухарки, будто спицы в бесконечном колесе «завтрак – обед – ужин», готовились к вечерней трапезе; охрана вокруг палаток периодически сменялась, и короткие доклады, получаемые Феликсом, не отличались друг от друга – гонцов из Мурусвальда, без которых они не могли двигаться дальше, на горизонте не было видно. Дорога между Халцеоном и ближайшим поселением, находившимся в десятках километров от их стоянки, была пустынной. В овраге протекала бурная река, и доступ к ней был ограничен, а потому по крутым склонам за пресной водой спускались только крепкие парни, которые были в состоянии проделывать такой путь по нескольку раз в день.
* * *Евандер заметил фигуру Феликса, почти черную в лучах уставшего солнца. Командир всматривался в даль, и в его позе чувствовалась такая напряженность, словно старый воин готов был в любую секунду вступить в бой. Евандер слышал много историй про Феликса, среди которых сложно было выделить одну.
Имя рыцаря, снискавшего славу еще в юные годы, было на слуху у всего королевства не одно десятилетие. Король Антоний, еще до женитьбы на прекрасной леди Ровене, страстно любил путешествовать. Молодой правитель лично объехал все королевство от Южных и до Северных ворот. Он видел начало могучей реки и озеро, которым она кончалась. Как-то монарх даже намеревался покорить пустыню, и только усилиями совета удалось отговорить его от безумной затеи. Феликс, впрочем как и Силиус, всегда сопровождал короля Антония в его странствиях и знал его лучше, чем леди Ровена, покорно ожидающая жениха в стенах замка. Знал Феликс и о мучениях юного монарха – мысли его разрывала скорбь о старшем брате. Принцу Кадмосу достались когти, Антонию же – корона. Нынешний монарх был всего на два года младше Кадмоса и не смог смириться со смертью брата.
Горечь и злость с годами скапливались в горячем сердце наследника трона, настаиваясь подобно яду. Потеря любимого брата, скорая кончина отца от невыносимой тоски, раннее восшествие на престол, смерть любимой жены – все это оставило отпечаток на характере правителя. Теперь его ожидала еще и потеря единственной дочери. Феликс был преданной тенью своего правителя и долгое время наблюдал за муками друга. Только наблюдал, пусть и не мог помочь, когда Антоний, заходясь в приступах бессилия и тоски, в очередной раз громил кабинет. Но в конце концов старый рыцарь устал наблюдать. Он жаждал действий.
Наконец вдали показались едва различимые в темноте быстро приближающиеся фигуры, в которых зоркий глаз рыцаря признал гонцов. Мужчина еле заметно улыбнулся – изнурительное ожидание завершилось.
* * *На дворе стояла поздняя ночь, а Феликс и Силиус совещались уже несколько часов, и их палатка, охраняемая не хуже шатра принцессы, выделялась ярким пятном в спящем лагере. Евандер, затаившись в темноте, вглядывался в тени людей. Страж мельком успел разглядеть двух мужчин, которые прибыли в лагерь, и отметил, что на
