Не заканчивая круг, вновь сворачиваю в боксы. Тут уже ждут и налетают на машину, проверяя все и вся.
– Лэнс, у Фрэнка всегда такие же углы стояли? – указываю на крыло спереди.
– Почти, один раз чуть меньше делали, говорит, что не хватало прижима.
– Да, хреново нам. У нас совсем разные стили в управлении, я ему не помощник тут. Лэнс, надо опустить градусов на пять для начала, ход-то у нас сколько?
– Пятнадцать, – понимающе кивнул механик и сам полез с ключами устанавливать угол атаки переднего крыла. А спустя десять минут я прошел тот же поворот, что чуток меня напугал, с педалью в пол.
Завершив серию из двенадцати кругов, я вернулся в боксы. Вот теперь я отлично разглядел Энцо. Он стоит рядом, а вид такой задумчивый, ого, да у него секундомер в руках!
– Босс! – Лэнс с радостными глазами подбежал и склонился над кокпитом. – Это великолепно. Со второго круга все последующие были быстрее предыдущего.
– Это резина прогрелась, ну и я привык. Сколько? – задал я конкретный вопрос, что волновал.
– Одна минута, сорок три и пять десятых!
– Есть куда стремиться, что ж, попроси залить топлива и отпусти крыло еще на три-четыре градуса. – Это только так звучит, полторы секунды. Но в «Формуле» полторы секунды – это очень и очень много.
– Заднее не надо? – вопросительно смотрел на меня старший механ.
– А вот заднее надо чуть поднять, пока градуса на три, там посмотрим, – ответил я, но тут же исправился: – Лэнс, давай пять, лишнего не будет, у меня в пятом был занос на полметра, посмотрим, как теперь будет.
Через двадцать минут, нарезав всего четыре круга, я был остановлен сигналами флагов с обочины. Лэнс подлетел ко мне словно на крыльях.
– Гарри, это невероятно, – тот протянул мне секундомер. – Одна сорок две с хвостиком.
– Вот, это уже на дело похоже. Теперь сменить резину, отдохну полчаса, и имитация гонки, нужно проверить мотор, выдержит ли в таком темпе полную дистанцию.
Весь день я упрямо нарезал круги, ставя одно лучшее время за другим. К вечеру пообщался с Энцо.
– Меня предупреждали, что ты быстрый пилот, но я не думал, что настолько. Ты проходишь круги на полторы секунды быстрее, чем лучший из наших пилотов. И судя по имитации гонки, со стабильностью у тебя тоже все в порядке. Скажу честно, я уже опасаюсь тебя в следующей гонке. Очень жаль, что ты сам и пилот, и владелец команды, иначе я бы хотел, чтобы ты представлял мою конюшню, – ну, это он себе польстил, минимум две привожу, а не полторы.
– Это очень лестно для меня, но вы правильно сказали, у меня есть своя команда, и я намерен сделать ее лучшей. В этом сезоне, увы, это не удастся, но я выиграю оставшиеся гонки.
– Почему-то хочется в это верить, но остается еще факт того, что трассы все разные, всегда есть вероятность, что одна трасса подходит лучше, другая хуже.
– У меня подготовлены различные варианты настройки, я хорошо подумал.
– Мне понравилось решение с крыльями. Кто их придумал, ведь ни у кого такого нет? – Энцо был хоть и немного высокомерен, но все же такая заинтересованность в его глазах стоила дорого.
– Сам и придумал. Ведь здесь нет ничего сверхъестественного. Надо было увеличить прижимную силу и устойчивость, и нам это удалось.
– И ведь все эти элементы настраиваются?
– Да, конечно, было бы глупо ставить какие-то жесткие элементы, ведь не бывает одинаковых условий.
– Признаюсь, молодой человек, вы меня всерьез удивили. Откуда такие познания? Ведь раньше вы не участвовали в гонках, имею в виду с открытыми колесами. А тут налицо опыт, причем весьма и весьма серьезный.
– Я люблю моделировать, а так как имею неплохие возможности воплощать в реальность свои идеи, то просто пользуюсь этим, делая выводы и думая.
– Похвально, мне понравилась наша беседа. Вы будете против, если, скажем, наша команда попытается скопировать что-то с ваших машин? – Смотри какой он прямой. Ну, а что тут такого, я все ему изложил, ведь это и так произойдет, а тут честный вопрос.
– Да, пожалуйста, ведь мне же будет интереснее, когда и другие будут стремиться к совершенству. Что интересного в том, что одна машина в пелотоне быстрее всех на пару секунд? Скукота, нужна борьба!
– Я надеюсь, что наша встреча не последняя, – с улыбкой, явно оставшись довольным, комендаторе пожал мне руку.
А спустя несколько дней, участвуя в Гран-при, я совершил детскую ошибку. Оставалось всего десять кругов до финиша, я шел первым, как и предполагал. Сказался недостаток опыта в лидировании. Я просто задумался и отвлекся, вылетев в одном из поворотов. Вернуться-то я вернулся, но на это ушло непозволительно много времени, и на финише я был вторым. Почти догнав опытного Фанхио, я не смог найти дырку, чтобы обогнать, да и времени не осталось. Из последнего поворота мы вышли почти вровень, но соперник был внутри апекса, поэтому я и не смог. Что ж, такой опыт тоже необходим, радовало то, что Фрэнк на машине с новой подвеской, настроенной по моим советам, пришел третьим.
Тренировался я много, загубили два мотора, но все же я взял две последних гонки в чемпионате, не допуская на этот раз таких ошибок. Помогли незачетные гонки, в них я и набрался опыта.
По окончании сезона в «Формуле-1» мы всей нашей большой семьей-командой, вернулись в Штаты. Здорово, что за эти девять лет мы столько наворотили, остается куча времени для себя. В общем, жизнь била ключом, причем мне это явно нравилось. Я занимался любимым делом, вокруг родня, близкие, любимые люди, что еще надо для счастья? Но как оказалось позже, человек лишь полагает, а вот…
Стук в дверь, осторожный, негромкий, но достаточно уверенный, дал понять, что нужно открыть. Ночь на дворе, странно. У меня нет тут слуг или еще кого, поэтому, Оливия разбудив меня, указала на шум.
– Игорь, – она давно говорит по-русски дома и называет меня настоящим именем, – там кто-то стучит!
– Слышу, странно, что не звонят, – достав из прикроватной тумбочки К-45, лучший из наших пистолетов, я накинул халат и пошел вниз. Спали мы на втором этаже, но дом небольшой, все хорошо слышно. Подойдя к двери в темноте, я хотел было включить свет на крыльце, чтобы осветить пришедшего.
– Игорь, не включай свет, а то твои волкодавы набегут, – услышал я знакомый голос из-за двери.
– Не понял? – быстро открыв дверь, я уставился на человека, стоявшего на пороге. Тот был явно ранен, рука висела плетью, да и перекосило его здорово.
– Пустишь, вроде раньше предлагал? – спросил пришедший тихим, слабым голосом.
– Паша, ты откуда, мать твою? – я распахнул дверь шире и, подхватив под руку мужчину, вволок
