Половина купола почернела – та, что была напротив проекции кукольника, к нескрываемой досаде Луиса. Он нашарил рычаг, вращавший кушетку, и подумал, что ему понадобилось бы две головы с независимыми друг от друга глазами, чтобы одновременно отслеживать обе части купола. На потемневшей стороне появился маленький сверкающий диск посреди усыпанного звездами космоса.
Диск был окружен кольцом. Картина ничем не отличалась от увеличенной голограммы в кармане Луиса Ву.
Миниатюрный, сияющий белизной источник света во многом напоминал Солнце, видимое из окрестностей Юпитера. Диаметр кольца был огромен – оно охватывало половину темной стороны купола, но ширина его составляла немногим больше, чем размеры источника света у его оси. Ближняя его сторона была черной и с резко очерченными краями. Дальняя тянулась сквозь космос, словно бледно-голубая лента.
Луис постепенно уже начал привыкать к чудесам, но еще не настолько, чтобы строить нелепые догадки, поэтому просто спросил:
– Похоже на звезду, окруженную кольцом. Что это?
Ответ Хирона нисколько его не удивил.
– Это и есть звезда, окруженная кольцом. Кольцом из твердого вещества. Искусственным.
Тила Браун хлопнула в ладоши и рассмеялась. Подавив смех несколько мгновений спустя, она попыталась обрести серьезный вид, но в глазах остался озорной блеск. Луис прекрасно ее понимал – он сам испытывал не меньшую радость. Звезда в кольце стала личной игрушкой для них обоих, чем-то новым в унылой вселенной.
(«Берем голубую рождественскую ленту шириной в дюйм, вроде тех, которыми обвязывают подарки, – думал Луис. – Ставим на голый пол зажженную свечу. Отматываем пятьдесят футов ленты и окружаем ею свечу, установив ленту на ребро, так что свет отражается от ее внутренней стороны».)
Хвост кзина беспрестанно ходил туда-сюда, туда-сюда.
(«И все-таки там в середине вовсе не свеча, а целое солнце!»)
– На данный момент вам известно, – продолжал Хирон, – что мы движемся на север вдоль галактической оси в течение последних двухсот четырех ваших земных лет. В годах кзинов это будет…
– Двести семнадцать.
– Да. В течение всего этого времени мы, разумеется, наблюдали за простирающимся перед нами космосом, чтобы избежать возможных опасностей. Мы знали, что звезда ЕС-1752 окружена нехарактерно плотным и узким поясом темной материи. Предполагалось, что кольцо состоит из пыли или камней, однако нас удивила его правильная форма. Около девяноста дней назад наша флотилия достигла той точки, где кольцо перекрывало саму звезду. Мы увидели, что оно имеет четко очерченные края. Дальнейшие исследования показали, что кольцо состоит не из газа и пыли, даже не из астероидной породы, но представляет собой сплошную, весьма прочную ленту. Естественно, это повергло нас в ужас.
– Как вам удалось определить его прочность? – спросил Говорящий-с-Животными.
– Основываясь на данных спектрального анализа и смещениях частот, мы вычислили относительную разницу скоростей. Кольцо вращается вокруг звезды со скоростью семьсот семьдесят миль в секунду – достаточно высокой, чтобы скомпенсировать тяготение звезды и обеспечить добавочное центростремительное ускорение в девять целых и девяносто четыре сотых метра в секунду за секунду. Вы представьте, какая требуется прочность на разрыв, чтобы подобная структура не рассыпалась на части!
– Гравитация, – сказал Луис.
– Похоже на то.
– Гравитация. Чуть меньше земной силы тяжести. Кто-то там живет, на внутренней поверхности. Ничего себе… – развил свою мысль Луис, только теперь по-настоящему осознавая масштабы открытия, и тотчас же почувствовал, как зашевелились волосы у него на затылке.
Послышался свист рассекшего воздух хвоста кзина.
Людям не впервые доводилось встречаться с теми, кто их превосходил. И пока что им везло…
Внезапно Луис встал и направился к стене купола. Это ничем ему не помогло – кольцо и звезда удалялись при его приближении, пока он не коснулся гладкой поверхности. Но он заметил кое-что, чего не видел раньше.
Кольцо напоминало шахматную доску – его голубую внешнюю сторону покрывали прямоугольные тени правильной формы.
– Можете сделать изображение получше?
– Мы можем его увеличить, – ответил голос-контральто.
Звезда класса G2 прыгнула вперед, затем метнулась вправо, так что Луис теперь смотрел на освещенную внутреннюю поверхность кольца. Картинка была размытой, и он мог лишь предполагать, что яркие белые участки – возможно, облака, более темные – суша, а голубые – море.
Куда лучше были видны тени на внешней поверхности. Казалось, будто кольцо разбито на прямоугольники – за длинной голубой полосой следовала более короткая темно-синяя, а за ней снова длинная голубая. Точки и тире.
– Что-то ведь отбрасывает эти тени, – заметил Луис. – Какие-то объекты на орбите?
– Именно так. На орбите, намного ближе к звезде, вращаются двадцать правильных прямоугольников, образуя розетту Клемперера. Их назначение нам неизвестно.
– Вы и не смогли бы его понять – слишком много времени прошло с тех пор, как у вас было собственное солнце. Эти прямоугольники на орбите наверняка отделяют день от ночи. Иначе на кольце всегда был бы полдень.
– Теперь ты понимаешь, почему мы обратились к вам за помощью? Твоя инопланетная проницательность – величайшая ценность для нас.
– Да, ну и насколько громоздко это кольцо? Вы исследовали его основательно? Посылали зонды?
– Мы изучили его, насколько смогли, не замедляя скорости нашего движения и не привлекая к себе внимания. Зонды мы, естественно, не посылали. Пришлось бы управлять ими на расстоянии с помощью гиперволн, и их след мог бы привести к нам.
– Гиперволновой сигнал нельзя отследить. Это теоретически невозможно.
– У тех, кто построил кольцо, могут быть иные теории.
– Гм…
– Но мы исследовали его с помощью других средств…
При этих словах Хирона изображение на стене купола сменилось на черно-белое, с зыбкими очертаниями.
– …мы сделали его фотографические и голографические снимки во всех электромагнитных диапазонах. Если вам интересно…
– Что-то на них не видно подробностей.
– Да, много искажений от гравитационных полей, солнечного ветра, а также межзвездной пыли и газа. Наши телескопы неспособны на большее.
– Значит, вы не так уж и много узнали.
– Я бы сказал – достаточно. В том числе нечто весьма странное – кольцо, судя по всему, задерживает порядка сорока процентов нейтрино.
Тила непонимающе уставилась на Хирона, но Говорящий издал удивленное ворчание, а Луис негромко присвистнул.
Подобное казалось невозможным.
Обычное вещество, даже сжатое в миллионы раз в ядре звезды, практически не могло остановить поток нейтрино. Любой нейтрино с вероятностью пятьдесят на пятьдесят был способен преодолеть слой свинца толщиной в несколько световых лет. Объект в стазисном поле Поработителей отражал все нейтрино, как и корпус производства компании «Дженерал продактс».
Но ничто во вселенной не в состоянии было остановить сорок процентов нейтрино, пропустив все остальные.
– Это что-то новенькое, – заметил Луис. – Хирон, как велико это кольцо? Оно очень массивно?
– Его масса составляет два на десять в тридцатой степени граммов, радиус – девяносто пять сотых на десять в восьмой степени миль, а ширина – чуть меньше десяти в шестой миль.
Луису не хотелось мыслить абстрактными степенями, и он попытался перевести числа в образы.
Он был прав, представляя себе рождественскую ленту шириной в дюйм, поставленную на ребро и свернутую в петлю. Радиус кольца был девяносто
