Полина слушала и соглашалась с доводами Жени. Она дала себе слово перестать думать об этом и просто продолжать жить. У нее есть все, что нужно для счастья – муж, дети, дом. Хватит уже чесать там, где не чешется, напрашиваться на неприятности и искать проблемы.
В конце ноября началась настоящая зима: замело, завьюжило, да и мороз ударил нешуточный, натянул на землю ледяную смирительную рубашку. Вечерами Полина наблюдала, как снежинки на бреющем полете пролетают мимо окна, белыми бабочками кружатся в свете фонаря.
Она купила Алику зимние ботинки и ярко-синий, отороченный светлым мехом пуховик.
– У меня никогда не было таких красивых вещей! – сказал он, разглядывая себя в зеркале.
– Тебе очень идет, – ответила Полина. – И к глазам подходит.
Алик улыбнулся, на щеках появились ямочки.
«Какой все-таки красивый ребенок, – подумала она. – А на Женю похож, будто родной сын».
Это многие замечали: у обоих темные волосы, широкие брови, голубые глаза. Но у Жени они не настолько глубокого синего цвета, как у Алика.
Соня прошла мимо них и ничего не сказала. Отношения между детьми по-прежнему оставались прохладными: каждый держался особняком. По крайней мере, думала Полина, до открытых конфликтов не доходило – и то хорошо.
Внутреннее напряжение, которое в течение всей осени ощущала Полина, понемногу стало отпускать ее. Наверное, Женя оказался прав, все дело было в адаптации: им всем понадобилось время, чтобы привыкнуть друг к другу, и теперь все будет становиться лучше день ото дня.
– Мне кажется, мы никогда раньше не были так счастливы! – сказал Женя. – Как будто все сейчас так, как нужно.
Полина согласилась с ним, почти не покривив душой. Разговор этот произошел вечером девятого декабря. И той же ночью, поднявшись с постели, чтобы сходить в туалет, она впервые лицом к лицу столкнулась с чем-то неизведанным.
Творится неладное – вот как она стала определять то, что случилось.
Неладное – иначе и не скажешь. Тревожное, бессмысленное, пугающее. Пугающее особенно сильно потому, что непонятно: действительно ли это происходило в их доме или только в ее голове?..
Проснувшись, Полина посмотрела на часы: половина третьего ночи. Вставать не хотелось, но с природой не поспоришь. Полежав минутку, она осторожно встала, автоматически, привычным движением взяла с ночного столика очки, надела их и вышла из спальни. Женя пробормотал что-то во сне и повернулся на другой бок.
В квартире было тихо и темно. Только тикают часы в гостиной. Кто-то из коллег подарил Жене на тридцатилетие ходики «под старину». Они долго не могли решить, куда их пристроить: часы не желали гармонировать со всей остальной обстановкой, но вместе с тем очень нравились Полине. В итоге, приобретя электрокамин, они повесили ходики над ним.
Тиканье было единственным звуком, который слышала Полина, заходя в ванную, но когда вышла обратно, услышала, что к нему примешивается еще что-то. Она выключила свет и постояла на пороге, прислушиваясь. Какой-то шорох, вроде поскребывания. Как будто кто-то тихонько царапал когтями поверхности. Звук шел из кухни.
«Хоббит?» – глупо подумала она, но тут же вспомнила, что кота нет уже больше двух месяцев. Тогда что это? Крысы? Что за чушь! Ни крыс, ни мышей, ни тараканов – всей этой гадости у них и в помине не было.
Поколебавшись минуту – разбудить Женю или пойти посмотреть самой? – Полина выбрала второе. Незачем тревожить мужа по пустякам. Пусть спит, ему и так вставать через три часа.
Проходя по коридору мимо детской, Полина замедлила шаг и минутку постояла под дверью. Там стояла тишина, но тишина живая. В пустых комнатах и в тех, где есть люди, пусть даже они лишь легонько, неслышно дышат во сне, тишина звучит по-разному.
Полина двинулась дальше. Звук становился слышнее, приближался. Значит, в самом деле, загадочное что-то скребется именно в кухне.
Страха не было, только легкое беспокойство, и тем не менее Полина пожалела, что идет с пустыми руками. Хоть бы скалку взять или зонт… Но мысль запоздала: она уже вошла в кухню. Раздвижная дверь была открыта, и Полина шагнула на порог.
Шторы были плотно задвинуты, но она ясно видела очертания знакомых предметов. Темная фигура, стоящая возле стола, бросилась ей в глаза сразу. Она казалась жирным густым мазком черной краски, четко выделявшимся во мраке кухни.
Рука фигуры двигалась – существо царапало когтями по столу.
Но почему она подумала именно так – «существо»?
Ведь это может быть человек невысокого роста – ребенок. Или взрослый, который сильно согнулся, скрючился.
Но здесь нет других взрослых, кроме нее и Жени, а Женя спит, он в спальне. Значит, кто-то из детей?
Эти мысли, не мысли даже, а их обрывки, пронеслись в голове в мгновение ока. В желудке заворочался холодный ком страха.
«Прекрати! – одернула она себя. – Это Алик – больше некому. Снова начались приступы лунатизма, только и всего».
– Алик? – шепотом позвала она и вспомнила, что лунатиков нельзя будить. Нужно осторожно проводить ребенка в его комнату. Полина сделала шаг по направлению к нему, потом другой. Темная фигура все так же производила свои непонятные манипуляции.
Полина медленно приближалась, как вдруг Алик (это ведь он, больше некому!) сделал судорожное, ломаное движение, подавшись ей навстречу. Она вздрогнула от неожиданности, отпрянула, ударившись спиной о холодильник, и не удержалась от крика.
В то же самое мгновение зажегся свет. Кухню залило желтоватое свечение, и Полина, чьи глаза привыкли к темноте, на секунду прикрыла их.
– Полина? – проговорил детский голос.
– Что случилось? – Это уже Женя.
Она растерянно озиралась по сторонам, щурясь на свету, будто кошка на солнцепеке. Как такое может быть?
Никакой темной фигуры, которая только что стояла возле стола в метре от нее, теперь не было. Куда она могла деться, непонятно. Алик в пижаме и тапочках застыл в дверях кухни. Женя был тут же – стоял, положив руки на плечи мальчика. Оба они с выражением полнейшего недоумения смотрели на нее.
Стулья стояли не так, как она их оставляла с вечера: вместо того чтобы окружать стол, они были сдвинуты в кучу возле одной из стен.
– Я… – Полина никак не могла сообразить, что случилось. Она потрясла головой, сняла очки и потерла глаза. – Я ходила в туалет, а потом… услышала звук. Как будто кто-то скребется в кухне. Пошла проверить. Вот тут, – она показала где. – Тут кто-то стоял и водил руками по столу. Я подумала, что это Алик снова начал ходить во сне, и пошла к нему, чтобы уложить в кровать.
– Я спал у себя в комнате, – удивленно
