завыли снова. От жуткого хора хищников у него стыла кровь. Сжимая в руке пистолет он, остановился. Вой раздался вновь, на этот раз значительно ближе, и к нему уже примешивалось злобное ворчание. Кто-то из тварей рявкнул, и Денис от неожиданности отпрянул. Здоровая нога зацепила торчащий корень, и он, нелепо взмахнув руками, повалился в кусты. Боль не заставила себя долго ждать, и Денис закричал.
Скривившись, он встал на четвереньки и пополз обратно. «Костыль» остался в колее, Денис позабыл обо всем на свете, он уже чувствовал за своей взмокшей от пота спиной горячее дыхание лесных тварей. Сейчас им двигало одно-единственное чувство – поскорее забраться в машину и закрыть все двери. Руки натыкались на острые сучки, брюки на коленях быстро изорвались, превратившись в лохмотья. Он попытался было бежать, но из-за жуткой боли снова опустился на четвереньки.
Когда он дополз до машины, силы его были на исходе. Надежда на то, что ему удастся выбраться из этого проклятого места, безнадежно исчезла. Голова раскалывалась от леденящего кровь воя, который, казалось, длился до бесконечности, Денису чудилось, что весь лес полон этими голодными тварями, только и ждущими, чтобы он на мгновение замешкался, оставив открытыми шею или живот, и они могли бы разорвать его в кровавые клочья. Каждым волоском своей кожи мужчина ощущал, как волки в ярости щелкали зубами, захлебываясь слюной в предвкушении предстоящей трапезы.
В последнем усилии он открыл дверцу автомобиля и ввалился внутрь салона. Задыхаясь, он захлопнул за собой дверь. В тот же миг дверь зацарапали черные лапы, и перед его насмерть перепуганным лицом появилась волчья морда. Закусив губу, Денис поднял пистолет и выстрелил. Глухое ворчание сменилось жалобным воем, и оскаленная пасть исчезла. Он поднял стекло до упора, после чего заблокировал дверь. Затем он закрыл вторую дверь со стороны пассажира, и в этот момент до его слуха донеслись чавкающие звуки. Мужчина застыл, чувствуя, как на его голове зашевелились волосы.
«Это Серега. Очнулся и жрет что-то», – в трансе думал он, поворачиваясь назад. Чавкающие звуки усилились, затем послышалось тихое рычание. Слабый лунный свет, пробивающийся сквозь деревья позволил ему разглядеть, что в приоткрытую заднюю дверь всунулась еще одна тварь – вцепившись зубами в лодыжку Сереги, она трясла ею, пытаясь вырвать кусок мяса. Со стороны могло показаться, что сонный Серега дрыгает ногой, пытаясь отогнать надоевшую ему дворнягу, которой вздумалось поиграть с его пяткой. Но Серега не спал, он был мертв, а дворняга была огромным волком, рвущим на части его мертвую плоть.
Денис дважды выстрелил. Первая пуля вошла в ногу Сереги, вторая попала волку ровно между глаз. Выпустив из пасти разодранную ногу трупа, животное сползло вниз. Денис нашел в себе силы дотянуться до задней двери и захлопнуть ее. Он успел заметить, что за окном появились черные тени, они бесшумно метались вокруг автомобиля, как ночные призраки.
В полном изнеможении он откинулся на сиденье и облизал сухие губы. Так вас, сучье племя. По крайней мере, первый раунд за ним. Пистолет выпал из ослабевших пальцев, и он провалился в спасительную темноту беспамятства.
22
Ярик проснулся около семи утра. Некоторое время он неподвижно лежал, всматриваясь в огромные ели, которые упирались своими мохнатыми верхушками в девственно-лазурное небо. Несмотря на раннее время, лес уже давно проснулся – слышался беспечный щебет птиц, где-то вдалеке упорно трудился дятел, со стороны реки изредка доносились всплески, производимые рыбами. Солнечный лучик, проникнув сквозь густые заросли, ласково коснулся кожи юноши. Ярик глубоко вздохнул и приподнялся. Рута, уткнувшись в его плечо, что-то пробормотала спросонья и приоткрыла глаза.
– Доброе утро! – улыбнулся Ярик.
– Привет, – хрипловато ответила девушка.
– Как спалось?
– Нормально, – отозвалась она. – Мне не в новинку спать на земле.
Рута выбралась из спального мешка. Достав из внутреннего кармана куртки расческу, она принялась за свои волосы.
– Пошли, ковбой, ополоснемся, – сказала она, закончив причесываться.
– Я проверю Митрича, – покачал головой Ярик, но она взяла его за руку:
– Проверишь после. Извини, но ты не пахнешь розами. Я не сделаю с тобой и шагу, пока ты не помоешься.
Ярик усмехнулся. Ладно, пять минут ничего не изменят, да и Митрич наверняка еще спит. Взявшись за руки словно дети, они вышли на залитую утренним солнцем полянку. В траве всеми цветами радуги сверкали и переливались в солнечных лучах застывшие капли росы, похожие на сказочные бриллианты. По реке перекати-полем неслись бледно-серые клочья тумана.
Посмотрев друг на друга, Ярик и Рута сорвали с себя одежду и нагишом с визгом бросились в воду, поднимая тучи брызг. У Ярика вмиг перехватило дыхание – вода не просто холодная, она была ледяная, будто еще ночью река была покрыта льдом.
Набрав в легкие побольше воздуха, молодой человек нырнул с головой в воду. Тело закололо миллионами игл, заставляя более энергично циркулировать кровь по сосудам и артериям, и эти ощущения были божественными. Уже запоздало Ярик подумал о том, что перебинтованную руку, в общем-то, не следовало бы мочить, но мысль тут же исчезла. Все – и рука, и Митрич с этой психопаткой Лаской, и даже мысль о том, что в этом виде их может застать Гена со своим батяней, – все отошло на второй план. Сейчас эти проблемы казались Ярику сущей чепухой, не серьезней прыщика на заднице. Юноша видел перед собой только Руту, ее восхитительно стройное, сильное, как у молодой пантеры, тело, медные волосы, жгучие выразительные глаза и мягкие, вкусные губы, слегка припухшие от вчерашних поцелуев… Ярик подплыл поближе и обнял девушку. Она обхватила его плечи руками, и их губы сошлись в долгом страстном поцелуе. Ярик крепко прижал ее к себе, сходя с ума от вновь охватившего желания; он начинал думать, что так было всегда и так всегда будет…
Когда они выбрались на берег, было уже полвосьмого. Одеваясь, молодые люди услышали шум работающей моторной лодки. Ярик замер. Звук шел со стороны лагеря Гены и его семейства.
– Давай в лес! – приглушенно скомандовал он Руте, и они нырнули в чащу.
Сквозь листву они увидели лодку, которая пролетела как метеор. Тем не менее Ярик успел разглядеть в ней троих человек, одним из которых был, несомненно, Гена. Ярику казалось, что паренек не сводит глаз с того места, где вчера им довелось повстречаться.
– Мы так и будем прятаться от всех, как крысы? – каким-то усталым голосом поинтересовалась Рута. Она пригладила мокрые волосы и спросила: – У тебя есть какие-нибудь предложения, ковбой?
Ярик все еще смотрел вслед умчавшейся лодке, затем перевел взгляд на девушку.
– Думаю, что есть. – Он зачем-то подергал за краешек мокрого бинта, с которого все еще капала вода. – Я вчера долго думал и кое-что вспомнил. Когда-то у нас была группа – так, ничего особенного. Мы больше были озабочены тем, как побухать и снять девочек, чем нашим творчеством. С нами был один паренек. – Ярик развязал шнурок, сдерживающий его густые волосы. – Дай расческу, – попросил он. – У этого паренька, Рената, есть небольшой домик, – продолжал он, расчесывая свою длинную гриву. – Вчера, когда я листал карту, я наткнулся на трассу № 78. Если ехать по ней на север, через пять-шесть километров будет Т-образный перекресток. Слева находится деревня Волино, рядом Разумово, там и стоит дача Рената. Так вот, эта трасса находится за этим лесом. Если нам повезет и мы преодолеем эти чертовы пять километров… – Ярик запнулся, словно испугался собственных слов.
Рута задумчиво смотрела на юношу, словно строгий профессор на экзамене, решающий, какую оценку заслуживает студент.
– Оговорюсь сразу, – сказал Ярик. – Ренат не мой друг. Он мне не брат и никакой другой родственник. Я не видел его два года, может, и больше. Мы просто играли с ним в одной группе, вот и все. Как-то раз я даже здорово отмутузил его, но, полагаю, он этого уже не помнит. Весьма вероятно, что его дача находится там и по сей день. Но я не исключаю и возможности, что от нее остались одни головешки – Ренат много курит. Может, он сам давно умер. Но для нас это единственный шанс затаиться на некоторое время, пока буря не уляжется.
– Значит, сейчас наша цель – шоссе № 78. Так? – Рута смотрела Ярику прямо в глаза.
Юноша неожиданно почувствовал нахлынувшее на него странное чувство.
– Рута, ты отдаешь себе отчет, во что ввязываешься? – мягко спросил он. – Зачем тебе все это? Ты
