Потому что глубоко внутри она, конечно, понимала, что они этого не заслуживают. Они очевидно этого не заслуживают.
По сути, она даже хуже, чем доктор Саперштайн. Он относился к репликам как к предметам. Но он хотя бы не притворялся.
Доктор О’Доннелл притворялась, что реплики что-то значат для нее, и хотела, чтоб они ее за это любили.
Женщина с пассажирского сиденья приблизилась к ним. Пальто у нее на талии смялось.
– Это какое-то медицинское исследование? – спросила она.
Доктор О’Доннелл улыбнулась, и Лира не могла поверить, что когда-то любила эту улыбку.
– Абсолютно верно, – сказала она. – Медицинское исследование. Тестирование фармацевтических средств. Все только добровольно.
– Она лжет. – Лира наконец обрела способность дышать. Но речь требовала от нее таких усилий, что каждое слово казалось маленьким взрывом. – Она держала нас взаперти. Она… она нас не отпустит. Не верьте ей.
Доктор О’Доннелл даже не взглянула на нее.
– Паранойя, как я и сказала.
Пожарные обменялись взглядами.
– Они кажутся довольно подавленными, – засомневался мужчина. Но Лира готова была поклясться, что он тянет время.
– Конечно, они подавлены, – ответила доктор. – У них плохая реакция на новый препарат.
Голос ее звучал спокойно. И сама она казалась спокойной. А как выглядели они с Орионом, даже трудно было вообразить.
– И я не могу помочь им, пока мы не вернем их в здание. Они нуждаются в наблюдении. Нужно следить за их сердечным ритмом.
Лира сразу поняла, что доктор О’Доннелл одержала верх. Она увидела, что пожарные поверили ей. Они стряхнули свои сомнения, словно какой-то раздражитель.
– Пожалуйста… – попытался Орион, но его голос сорвался, и Лира увидела, что он тоже все понял.
– Спасибо, что приехали, – сказала доктор О’Доннелл. – Мы вам очень признательны.
Пожарные уже вернулись к своему грузовику. И, хотя они отошли всего на несколько шагов, Лире казалось, что они уже исчезли из ее жизни и превратились в воспоминание.
– Подождите! – закричала она им из своего колодца, затопленного страхом и гневом. – Подождите, – попросила она еще раз, когда оба они обернулись к ней.
Доктор О’Доннелл продолжала играть свою роль, стараясь не давать волю раздражению.
– Серьезно, нам срочно нужно отвести их внутрь…
– Она обещала, что разрешит мне позвонить маме, – выпалила Лира. Орион заметно напрягся.
Доктор О’Доннелл изумленно посмотрела на нее. Казалось, неосторожным движением кто-то смахнул с нее маску.
– Она обещала, – снова солгала Лира, уже намного увереннее. Если доктор О’Доннелл умеет мастерски сочинять истории, почему бы и Лире не попробовать себя в роли автора. Тогда, возможно, дальше игра пойдет по ее правилам. – Она сказала, если мне будет страшно, я смогу позвонить маме.
Доктор облизнула губы.
– Я никогда…
Но на этот раз пожарные заняли сторону Лиры…
– Бога ради, разрешите девочке связаться с матерью, – сказал мужчина.
На полсекунды О’Доннелл и Лира встретились глазами. Доктор прищурилась, словно смотрела на девушку сквозь густой туман. Хотела бы Лира знать, что она увидела. Что Лира была молода и глупа? Что она умирала? Прямо как Каллиопа и птенец много лет назад. «Лучше ее убить», – сказала тогда Каллиопа. И многие недели после этого Лиру мучил кошмар, в котором птичка оживала и, превратившись в огромного монстра, являлась в их спальню, чтобы выклевать глаза.
Доктор О’Доннелл по-прежнему выглядела ошеломленной. Она ведь знала, что у Лиры нет матери.
Может, поэтому она и решила сдаться.
– Ладно, – она пожала плечами.
Докторша достала свой телефон и, набрав пин-код, молча протянула его Лире.
Лира умела запоминать ряды цифр. Этому она научилась в Хэвене. Доктора регулярно проводили такой тест, чтобы отследить, как быстро прионы разрушают ее мозг. А еще она умела наблюдать. Она не училась этому намеренно, это получалось само собой.
А реальный мир научил ее лгать.
Лира набирала номер очень медленно, чтобы быть уверенной, что она не ошибается.
Доктор О’Доннелл нахмурилась.
– Если честно, это не принято, и…
Но пожарные молча оставались на своих местах, наблюдая за происходящим.
Лира поднесла телефон к уху и с силой прижала, словно это была одна из ракушек Кассиопеи.
Один гудок, второй.
– Ну, ответь же, пожалуйста.
Доктор О’Доннелл теряла терпение. У нее задрожала губа.
– Ладно, хватит.
– Подождите, – попросила Лира. Сердце у нее билось так громко, что заглушало гудки.
«Ответь же».
В эту секунду в трубке раздалось бормотание и кашель.
– Рейнхардт, – его голос звучал сухо, но вместе с тем дарил ощущение комфорта, словно песок.
Она закрыла глаза и представила себе, как его имя медленно поднимается в темноте, освещая все вокруг, словно звезда, увиденная через телескоп.
– Детектив Кевин Рейнхардт, – повторил он. – Слушаю.
В горле у Лиры пересохло. Говорить было больно. Когда она снова открыла глаза, на нее пристально смотрела доктор О’Доннелл. Шокированная.
– Вы подобрали меня в Нэшвилле, – сказала Лира. – Вы говорили, я могу позвонить, если мне нужна будет помощь.
Все вокруг застыли: Орион, наблюдающий за ней, пожарные и доктор с недовольным лицом. Только насекомые по-прежнему жужжали вокруг, напоминая шум мотора.
Лира сделала глубокий вдох. Ее никто никогда не учил молиться, но в тот момент, сама того не осознавая, она молилась.
– Мне нужна ваша помощь, – сказала она.
Глава 24
Какое-то время с ними на дороге оставались те самые пожарные. Они переговаривались с кем-то по рациям, держались в стороне и осторожно поглядывали на Лиру и Ориона, словно те были рыбами, которые могли испугаться излишнего внимания и исчезнуть.
Затем их сменила женщина-коп. У нее был высокий лоб, а крупный длинный нос напоминал свисающий с ветки плод. Она хотела поговорить, узнать подробности, узнать точку зрения Лиры.
Но, хотя женщина и была добра и нравилась Лире с этим необычным носом, девушка не хотела разговаривать ни с кем, кроме детектива Рейнхардта. Она даже не хотела садиться в полицейскую машину, потому что устала от незнакомцев и их дверей. Поэтому они с Орионом просто присели на бордюр в нескольких шагах от припаркованной полицейской машины, глядя на дорогу рядом с КАСЕК. Женщина-полицейский терпеливо объяснила Лире и Ориону, что доктору О’Доннелл и ее сотрудникам нечего предъявить, пока они не расскажут, в чем суть проблемы.
Но нельзя было сказать, что у них по-прежнему все в порядке. КАСЕК перестал быть неприметным. Лира держала руки в карманах, прикасаясь к документам, запискам, цифрам. К доказательствам.
Сотрудники института, которые работали в ночную смену и забегали взглянуть на Лиру и Ориона, теперь рассаживались по машинам и исчезали. Они напоминали тараканов, которые разбегались по кухне, когда включался свет.
Лира пыталась вычислить машину доктора О’Доннелл среди пяти или шести десятков проезжающих мимо. Но все машины выглядели для нее одинаково. Да и водители внутри их тоже ничем не отличались друг от друга. Тени, которые наваливались на руль, надеясь, что так машина поедет быстрее. Будто они могли сбежать от того, что надвигалось на них, просто нажав на газ.
Он приехал за час до рассвета.
Они ждали в его машине, пока он разговаривал с женщиной, которая провела с
