— Тихо! Ты совсем ничего не боишься?
Теперь вот боюсь…
— Ты кто? — спросила все равно вслух.
— Это меня они оживляли… А как ты здесь оказалась — большой вопрос. Но ты не нарывайся, белыми духами леса прошу, только не нарывайся…
Она захныкала. Я же, как оказалось, еще не устала удивляться:
— Тайи-иш… как тебя там? Это ты, что ли?
— Я, — нет, она точно хныкала.
— А что же раньше молчала?
— Боялась. А когда в себя пришла, ты уже тут во всю буянила!
— Я буянила?
Она замолчала и больше не отвечала мне. Я, кстати говоря, тоже желанием общаться не горела. Это же надо, тут все время сидела и хоть бы совет какой подкинула! Боялась она. Ну да. А я здесь, получается, в самой привычной для себя обстановке буянила.
Когда из коридора раздался хохот, я поспешила снова закутаться в плед и вжаться в стену. Спаситель честной компании пребывал отчего-то в самом веселом расположении духа:
— Придурки! Кретины отмороженные! У вас на троих ни одной извилины не нашлось?
И со смехом же ввалился в каморку, остальные спешно закрыли дверь и подтолкнули его ко мне. Новенький был заметно старше предыдущих — примерно мой ровесник. Почти приятный на вид блондинчик, если бы не ситуация, уродующая сейчас любое восприятие. Своим смехом он вводил младших в краску и не стеснялся в выражениях:
— Идиоты с мозгами древнего мохряка! Тупоголовые…
Ридди, который и до сих пор демонстрировал наибольшую отвагу, перебил:
— Кузен! Ты взял с нас тридцать процентов нашей стипендии до конца года для того, чтобы нас оскорблять?
— Тридцать? — тот в ответ расхохотался еще веселее. — Уже пятьдесят!
— Что?
— Я говорю советы, а вы слушайте и в уме подсчитывайте. Трупы для дипломной работы некроманта берут из утвержденного списка! Проверяют, чтоб до седьмого колена ведьминской крови не было и иных подозрений на связь с духами, чтобы исключить возвращения не-человеком. Подписи родни собирают… И, скажу я вам, далеко не всегда наследнички подписываются под желанием воскресить так вовремя почившего богатого дядюшку…
— Эльрик, ты можешь короче? Что нам делать?
— Что вам делать, идиоты? Так не перебивайте, внемлите мне. За воскрешение трупа вне утвержденного списка вас вышвырнут из академии, а ее тихонько придушат. За воровство трупа — штраф. Такой, что еще ваши правнуки вас недобрым словом будут поминать. А если она гакой обратится да кого-нибудь сожрет, то вас самих в лучшем случае придушат. Слышите в моих словах про пятьдесят процентов?
Побледневший Ридди кивнул за всю троицу:
— З-за м-молчание?
— За молчание, за мычание… — Эльрик не дождавшись полного согласия, шагнул ко мне и присел на корточки, внимательно разглядывая. — Она человеческой речью владеет?
— Еще как владеет! — будто обрадовался один из приговоренных.
Эльрик наклонился ко мне сильнее:
— Рожа у нее знакомая…
— Так ведь это Тайишка! Служанка седьмой принцессы. Хорошая девушка, тихая… да и сирота. Вот мы и решили, что всем только в радость будет, если мы ее вот так неожиданно вернем…
— Что-то не вижу я ее радости, — Эльрик хоть смеяться перестал, но улыбался так же широко. — Ладно. Ты помнишь свое имя?
Внутри меня молчало, потому пришлось отвечать мне:
— Оля.
Он удивился, но обернулся к остальным:
— Новость первая: она не гака.
— П-почему?
— Потому что сейчас она обгладывала бы ваши косточки, а не несла эту чушь. Вы ведь даже руки ей не связали, кретины! — он снова повернулся ко мне. — А поподробнее о себе можешь?
Это я могу. Почему бы и не поговорить, когда тебя насильно куда-то притащили и заперли? Да и голос мой был твердым:
— Соколова Ольга Сергеевна, ваш благородие. Живу в Москве, студентка третьего курса международно-финансового, профорг факультета, уроженка Томска…
— Чего уроженка?
— Томска, ваш благородие, Томска. Того, который в Томской области. Номер паспорта надо? Кем и когда выдан...
К счастью, его глаза теперь тоже округлились, и это приносило заметное моральное удовлетворение. Он даже со своими подопечными говорил без прежней иронии:
— Совершенно точно не гака… И не ведьма. Как ты сказала, тебя зовут?
— Оля. Но ты можешь звать меня Соколова Ольга Сергеевна.
— Ребят… — он теперь не отрывал от меня взгляда. — Я ошибся. Вы не просто идиоты… я даже сравнение не могу подобрать, соответствующее вашему умственному развитию… А у меня богатый словарный запас, уж поверьте…
— Что происходит, Эльрик? — завизжало за его спиной.
— Вы не ту вернули. Не вашу Тайишку…
— А кого? — ничего не понимали главные ничего не понимающие в комнате. — Асура? Ёки? Другого демона?
Эльрик показательно тяжело вздохнул:
— Да вы точно идиоты… Это же вообще другие штаммы демонизма. Асурами не становятся, асурами рождаются. А это… просто чужестранка из какой-то Омской Территории…
— Томской! — я не могла промолчать. — Области! А Омская область находится рядом!
— Слыхали? — он снова смеялся. — Рядом находится, а мы и не знали! В общем, она скорее всего тоже сегодня померла, да вы ее случайно заклинанием и зацепили, вместо своей Тайишки.
Я хотела поправить «вместе со своей Тайишкой», но осеклась. И голос внутри меня предостерегающе зашипел. Да и в самом деле, откуда же мне знать, от какой информации нам обеим станет хуже? Но против другого я возражала точно:
— Я не померла! Они сами меня сюда… всосали.
Он снова заинтересованно глянул на меня, а потом будто поймал новую мысль:
— Ребят, а зеркало у вас есть? Тащите зеркало!
Ему тут же притаранили небольшой кусок темноватого отражающего стекла, позволив Эльрику направить его на меня.
— Смотри-ка, чужестранка, это теперь ты.
Хоть изображение и оставляло желать лучшего, но я с удивлением вглядывалась все пристальнее. Так это и была я. Всегдашняя я. Немного потрепанная, сильно лохматая, глаза подозрительно опухшие, но дайте мне полчаса в душе и привычный арсенал косметики — и я снова стану собой. Только волосы длиннее. Где-то на уровне интуиции по затылку било осознание — вот тут и есть разгадка. Тайишка эта как две капли воды похожа на меня! И, быть может, именно потому меня в нее и всосало. Но эти рассуждения имели бы смысл только в том случае, если все происходящее реально, а не затянувшийся кошмар…
Эльрик смеялся над моим удивлением — видимо, полагал, что я так новому образу изумляюсь. На фоне стен мерцали трясущиеся неудачники. А я все смотрела и
