– В книге сахариэльцев я прочел кое-что и о нынешнем положении дел. Как ни странно, некоторые важные эпизоды прошлого опущены, хотя я их хорошо помню.
Бианакит обронил спокойно:
– Я слышал, что люди – существа с непредсказуемой историей прошлого.
– Люди всегда приукрашивают свою историю, – согласился Азазель, – потому сейчас, когда сошлись в попытке глобализации, оказалось, что у всех своя и единственная правильная история мира, а остальные на деревьях сидели и бананы жрали. Но сахариэльцы!.. Они же не человеки! По крайней мере, Первые, что вели записи начальную тысячу лет.
– Они тоже приукрасили? – поинтересовался Михаил.
Азазель ответил медленно:
– Я предпочел бы этот вариант…
Михаил насторожился, взглянул с тревогой.
– Подозреваешь…
– Да, – ответил Азазель, – похоже, кто-то делал целенаправленно. Работает чей-то долгосрочный план.
– Но их почти всех убили, – напомнил Михаил.
– Не всех, – уточнил Азазель. – Не всех… Ладно, вы ешьте, а то, похоже, я аппетит отбил, а это преступно в современном мире, что борется с эпидемией ожирения. Пробелы в летописи очень нехарактерны для фанатиков, что ведут летопись с того дня, как мы спустились на гору Хермон…
Михаил сказал мрачно:
– С того дня, как ты соблазнил покинуть небеса ради жизни на Земле двести доверившихся тебе невинных существ, так и говори, ибо врать нехорошо.
– Че, – изумился Азазель, – правда?
– Правда, – подтвердил Михаил сурово и величаво. – Нехорошо!
Азазель с самым независимым видом пожал плечами.
– У всех свои головы. Конечно, мое красноречие велико, но никого не заставишь уронить топор себе на ногу.
Бианакит поинтересовался с сомнением:
– Что, в самом деле никого не мог заставить?
Азазель ухмыльнулся с таинственным видом, дескать, он скромный, себя никогда не хвалит, ну вот никогда, но вообще-то как-то давал уроки молодому Цицерону…
– Летопись, – сказал он, – велась от тех великих дней до нынешнего времени и, уверен, ведется и в этот момент, Кенгшоэль и Вапроэль уцелели, а они подберут еще сторонников своей благородной идеи… В их летописи есть упоминание насчет Общества «Ма Леама», что возникло где-то лет двести тому, но существует и сегодня… Вы удивитесь, но его члены придерживаются полного запрета переселения в мир людей!
Обизат широко распахнула глаза.
– Почему? Здесь так прекрасно!
Азазель ухмыльнулся:
– Вот-вот. Но есть и общество «Звезда Велиала», что поощряет агрессивное переселение, рассчитывая со временем захватить мир людей. Это общество появилось всего лишь в прошлом столетии, но разрослось, обретает силу и могущественных покровителей. Кто не знает, сообщу, что у людей, судя по записям в гримуарах, демон Ада Велиал появился сразу после Люцифера и одним из первых пал с небес, где до этого был даже более достойным ангелом, нежели расхваливаемый любимчик небес Михаил.
Михаил нахмурился.
– Вранье.
– Точно? – спросил Азазель с подчеркнутым сомнением. – А то я уже подзабыл такие мелочи. Человеки, понятно, все на свете знают! А чего не знают, там важно надувают щеки.
Обизат все порывалась что-то сказать, но Бианакит придержал за плечо, а сам проговорил с некоторым сомнением в голосе:
– Азазель, ты из тех, кто ничего не забывает, но зачем-то хитришь и прикидываешься. Люцифер да, блистал, потому и оттеснял других, но уж никак не Велиал. Был бы он так велик и силен, как говорит о себе, не попал бы в сосуд к Соломону!
– Это да, – согласился Азазель, – тогда сглупил, он проще Люцифера, но все же преисподней правил до тех времен, пока не возвысился Сатан!
– Недолго, – напомнил Михаил.
– Но правил, – сказал Азазель. – Так что и сейчас велик и полон мощи, а влияние по всем уровням преисподней… скажем мягко, обширно и значимо. Я бы сказал, первый после Сатана. Сатан умнее и хитрее, Велиал проще, но у него просто дикая мощь, Мишка. Если вдруг встретимся – тьфу-тьфу! – даже не вздумай взглянуть на него с недостаточным почтением! И вы все держитесь почтительно.
Обизат вздрогнула и посмотрела со страхом, а Бианакит поинтересовался медленно и тягуче:
– Ты что хочешь… Велиал главнее, а Сатан при чем?
– Да так, – ответил Азазель нагло. – Почему-то почудилось, что можем встретиться и с Велиалом. Я предусмотрительный, все предусматриваю и предусматриваю.
Бианакит хмыкнул:
– А оно берет и не случается.
– Потому что испугалось моей предусмотрительности, – объяснил Азазель. – Сейчас наша цель – закрыть портал, через который из Ада в наш мир прут эти гады! Это непросто, как вон Мишка выяснил и даже решил, кто бы подумал, что это нехорошо. Но мы сумеем. А как, Мишка придумает.
Обизат посмотрела на Михаила с восторгом, как на светоч мудрости, Бианакит покачал головой с укором в глазах, зачем это соратника и воина так уж обижать, называя умным.
– Организация, – сказал он, – и там организация, и дальше еще наверняка… а что у нас?
Азазель сказал пафосно:
– У нас только дружба!
Бианакит вздохнул:
– Ладно, посмотрим, что крепче.
– Михаил, – пояснил Азазель, – больше верит в дисциплину. Милитарист! Но и дружба как бы ничего. По милой наивной старинке, когда и трава зеленее, и девки толще.
Сири посмотрела, у кого тарелка опустела, и разложила остатки прожаренного мяса в виде добавки. Михаил снова взял нож и вилку в руки, Обизат тут же все собезьянничала, а Бианакит, глядя на них, с довольным видом наполнил фужеры.
– За победу? – спросил он.
Азазель вскочил, благодушие слетело с него, словно ветром сдуло. Ладонь Михаила как будто сама по себе метнулась к рукояти пистолета.
– Что случилось?
– Сатан, – проговорил Азазель жестко. – Сатан хочет войти.
– Разве у него все еще доступ?
– Нет, – ответил Азазель, – потому и просит открыть.
Лицо его стало холодным и жестким, Михаил ощутил волну жара, сердце застучало чаще. Пистолет в кобуре, но это не для Сатана, теперь нужно сразу вскидывать руку к плечу и хвататься за рукоять меча.
Азазель скомандовал:
– Все к стенам! Держите его на прицеле. Убить не убьете, но чуть ослабите, тем самым у меня будет шанс. Без команды не стрелять… Все, впускаю!
С тем же застывшим лицом властно протянул в сторону середины комнаты руку с крепко сжатым кулаком, резко растопырил пальцы.
Михаил вздрогнул, в центре комнаты возникла узкая, словно прорезанная бритвой, щель в пространстве. С той стороны мелькнула ужасающая тьма Безмирья, пахнуло резким холодом.
Он с дрожью увидел, как с той стороны в щель вдвинулась ладонь, пальцы ухватились за край.
Михаил чувствовал, с каким усилием тот, кто пытается войти, раздвигает края пространственной трещины. Резкий холод пробрал до костей, в щели появилось плечо, а затем и голова Сатана.
Он сразу окинул их острым взглядом, моментально схватывая, кто где стоит и что у них в руках. Михаил задержал дыхание, когда Сатан с усилием протиснулся на эту сторону.
Края щели за его спиной тут же сомкнулись. На миг в воздухе, не касаясь потолка и пола, возникла бугристая полоска, словно шрам от длинной раны, и тут же все исчезло.
Сатан, не сходя с места, проговорил неприятным голосом:
– Азазель, у тебя преданные соратники. Знают, что могу их… но готовы в бой, давая тебе шанс.
Азазель поинтересовался:
– Что-то
