Настало утро нашей поездки в Нэшвилл. Мы стоим рядом с моим домом, вокруг «Форда-Эксплорера» Брукса, и ждем Тони. Он опаздывает уже на двадцать минут.
— Поехали без него! — предлагает Серена; она все еще косо смотрит на Тони после той истории с пирожным в зубах. — Если он не ценит наше время, зачем нам ценить его?
Я качаю головой:
— Вообще-то, без него мы бы никуда не поехали, так что давайте подождем еще минут десять.
— Кто-нибудь ему дозвонился? Он хоть встал уже? — Брукс сидит за рулем, свесив ноги в открытую дверь. Он курит сигарету, и я очень надеюсь, что родители этого не видят. Как-то эта идиллическая картина не слишком соответствует лапше, которой я навешала им на уши.
— Я ему написала, — бормочет Джек. — Сейчас придет.
Я кидаю на нее удивленный взгляд, но он пропадает втуне. Пытаться обсуждать с ней Тони бесполезно. Слишком запущенный случай, под силу каким-нибудь гениальным хирургам или отмороженным искателям адреналина, но никак не мне.
Пол трогает меня за локоть и шепчет:
— Что происходит?
Я прячу голову в плечи: мол, сама без понятия. Потом замечаю надпись на его футболке и хихикаю. Там серебряным по черному красуется: Pure Heroine.
— Чего? — спрашивает Пол. — Что тебя так насмешило?
— Тебе нравится Lorde, но не нравятся Chvrches? Как такое вообще возможно?
Пол радостно кивает, как будто я спросила у него определение слова, которое он выучил с утра:
— Да легко. Мне нравится только мейнстрим.
— Но Chvrches тоже тот еще мейнстрим! — возражаю я.
— Не-а, мейнстрим - это то, что знают даже твои родители.
— Ты в словаре смотрел?
Ответ Пола тонет в реве мотоцикла. Визжа покрышками, Тони тормозит у самого «форда». Он снимает шлем, и, клянусь, я слышу, как Джек шепчет себе под нос: «Засранец».
— Эгей! — кричит Тони, вразвалочку - да, реально вразвалочку - направляясь в нашу сторону с широкой улыбкой и распростертыми объятиями, будто он какой-нибудь Мессия - вот-вот запоет Day by day.
Кажется, пора завязывать общаться с актерами.
— Где ты пропадал, засранец? — вопрошает Брукс. — Солнце в зените!
— Не настолько уж я и опоздал, — отвечает Тони, сияя улыбкой.
Серена, похоже, собирается пнуть его по самому чувствительному месту.
— Мы все собрались, — напоминаю я. — Пора загружаться.
Все с радостью повинуются. Брукс поворачивается лицом к рулю, а Серена садится рядом с ним. Мы с Джек и Полом занимаем средний ряд, так что места сзади остаются Тони и Джею. Мы не специально, но до меня быстро доходит, и я внимательно смотрю, как они забираются в машину. Джей молчал все утро, но я списала все на то, что он просто сова. Сейчас на его лице написана не усталость, а скорее какая-то неловкость. Или даже легкое раздражение. Он садится у окна, надевает наушники и исчезает в мире звуков, где-то за пять тысяч миль отсюда. У Тони тоже смущенный вид, и это не плод моего воображения, потому что Пол спрашивает:
— Эй, все в порядке? Тебя укачивает, что ли?
— Что? Не-не, все отлично!
Тревогу сдувает с его лица, как бумажную маску. Сын Божий снова среди нас.
Не понимаю, почему на Тони так сложно сердиться. Мне хочется накричать на него не за то, что он опоздал, а за то, что даже и не подумал извиниться, как приличный человек... Но тут Тони широко улыбается мне, как бы говоря: «А помнишь?..» или: «Разве жизнь не прекрасна?» В такие моменты я вижу, что Джек в нем нашла. И понимаю, почему они все время то ссорились, то мирились.
***
Брукс не шутил. Он правда превышает скорость. Мы выезжаем на Блюграсс-парквэй и дальше едем девяносто миль в час.
— Смотрите в оба! — наказал он нам. — Особенно когда будем проезжать эстакаду или деревянные разделители. Если меня остановят даже под присмотром шести пар глаз, значит, я этого заслуживаю.
Тони ответил просто:
— Нэш-Вегас, детка!
Джек сразу же достала свою подушку с единорогом, навалилась лбом на окно и заснула. Не удивлюсь, если она проспит всю дорогу. Ее сильно укачивает, и я не могу винить ее в том, что она решила заранее отключиться. Если честно, это идеально, потому что мы как раз успели разговориться с Фомом и у меня уже руки чешутся достать телефон. В голове уже вертится идеальный ответ на его последнее сообщение.
Я набираю: «У тебя есть машина времени, ты можешь отправиться вообще КУДА УГОДНО - и ты выбираешь встречу с Гербертом Уэллсом?!»
Хотя я держала его в ожидании с самого утра, то есть уже где-то час, Фом по-прежнему на связи и быстро отвечает.
«Он мой кумир», — читаю я.
Набираю в ответ: «Никогда не встречайся со своими кумирами. Сто первое правило фанатки».
«Ладно-ладно, мисс Непогрешимость, тогда куда - в смысле, КОГДА - отправишься ты?»
Я уже придумала шикарный ответ и на это. Он пришёл мне в голову, пока я чистила зубы: я бы отправилась в 28 июня 1914 года и предотвратила убийство эрцгерцога Франца Фердинанда.
Хотела бы я похвастаться, что помню эту дату наизусть, но история США была в прошлом году. Так что для пущей убедительности я не поленилась открыть Википедию.
В ответ приходит: «ЧЕГО?! Зачем?!»
Я набираю: «Это послужило началом Первой мировой войны. Соломинкой, переломившей хребет верблюда. Значит, я смогу предотвратить Первую мировую, а с ней, может, и Вторую».
Фом отвечает: «Не, ни фига, пустая трата шанса. Нашлась бы другая соломинка, и все равно была бы война».
Я пишу: «Нельзя знать наверняка».
Он: «Нельзя знать наверняка, как Вторая мировая связана с Первой».
Я: «Если бы Германии не пришлось платить репарации, Гитлер мог и не прийти к власти».
Мне только с третьей попытки удаётся победить автозамену и правильно написать «репарации».
Фом отвечает: «Чего не знаю, того не знаю, но так играть с историей опасно».
Я пишу: «А Герберт Уэллс мог в жизни оказаться полным гадом. Ты правда хочешь лишиться всех своих иллюзий?»
Фом отвечает: «Я бы рискнул».
Я так увлеченно погружаюсь в себя, что не замечаю, как Пол подаётся поближе, и его голос застает меня врасплох:
— Развлекаешься?
Я роняю телефон на колени и злобно смотрю на друга.
Пол отвечает мне странным взглядом:
— Это вы так флиртуете, да?
— Это грубо, — отвечаю я. — Читать чужие сообщения через плечо очень грубо.
— Знаешь что? По-моему, куда грубее переписываться с каким-то чуваком из интернета, когда рядом сидят друзья, с которыми можно нормально поговорить!
— Вообще-то, ты молчал!
— Да, потому что ты с ним переписывалась. Мне скучно!
— Скучают только скучные люди!
— Я никогда этого не отрицал.
— Поговори с Бруксом, — машу
