— Шаолинь? — не удержался я от вопроса. Ну, просто боевые искусства и всё такое…
Ван бросил на меня быстрый взгляд. Глаза его смеялись.
— Нет, Игорь! Почему все лаовай уверены, что в империи только один монастырь?
Я смущенно пожал плечами, но не стал пускаться в объяснения, что вообще-то лаовай знают о двух монастырях: северном и южном Шаолине.
— Место, где обучали моего деда — он был последним из обсидиановых копьеносцев — не имело никакого названия. Просто монастырь и всё. Воспитанники, как говорил дед, называли место просто «монастырь под горой».
— А вы где обучались?
— У деда. Тайно. Копьеносцев больше нет. Я один из последних. Если не последний.
Сказано это было без тоски и грусти, но и без вызова тоже. Спокойный тон, никакого напряжения в голосе.
— Из-за восстания?
— Императорская семья так считает. Официально — гвардия подняла мятеж, с которого всё и началось. Страна на семь лет разделилась на провинции. Вы, наверняка, читали об этом.
— А неофициально?
— Зачем вам, Игорь? Вы уедете, я останусь. Ничего не изменить. Да и вы, простите, чужак. Не поймете.
— Я очень любопытный, Яо. Но если вам неприятно…
— Я не питаюсь прошлым. Нельзя сказать что мне всё равно, но и ярости в моей душе нет. Я расскажу, всё равно нам ехать ещё десять минут.
Вёл машину он очень аккуратно, никак не демонстрируя её гоночные характеристики. Держал руль одной рукой, другую положив на рычаг коробки передач. Натуральный дэнди! Шарфик бы ещё или шейный платок!
— Династия вырождалась, так говорил мне дед. Дар или не умели использовать, или применяли не там где надо. А последний император до реставрации и вовсе был идиотом. Чуть не спалил Запретный город вместе с Пекином. И спалил бы, не подними гвардия его на копья. И всю его семью — опасно было оставлять в живых потенциальных носителей дара. Выжил только Чжу Гэнь, проходивший обучение в отдаленном монастыре в горах Тибета.
— То есть, копьеносцы спасли страну?
— Не так всё просто, Игорь. Просто — редко бывает. Династия умирала, ваны, не имея ограничений, терзали страну, люди гибли сотнями тысяч. Но и мятеж не принёс мира, ведь так? Эпоха Тридцати правителей унесла жизней куда больше. Но да. Я думаю, спасли. Дед так говорил. Сам он в мятеже не участвовал — заканчивал обучение в монастыре под горой. Но среди воспитанников ходили разговоры — мятеж ведь не случился в одночасье. Не тогда, так через год это бы произошло. Какой-нибудь очередной император спустил бы Пламень с небес.
— Но наказали гвардию?
— Наказали всех ванов. Да и императорский род тоже пострадал. Кто же знал, что один из младших Чжу, у которого не было никаких шансов на трон, таит в своей крови столько древней силы? А гвардию распустили, да. Детей с Ши больше не обучали, но и не преследовали. Дали жить по заветам «Нового пути». Всё равно что убить, но не беря на себя греха.
— Почему «всё равно что убить»? — не понял я.
— Тлен, как вы называете аспект Ши — энергия с характером. Носитель, не получающий должного образования и навыков для управления ею, почти всегда погибает в молодости. Не могу вам сказать почему и отчего — у меня у самого знаний немного. Да и те взяты от деда. А он всё объяснял просто — проклятие Ши. Кто пользуется дыханием предков, сам отправляется к ним очень скоро.
— Не очень научный подход, — неуверенно улыбнулся я.
— Дед взялся за моё обучение когда мне было тринадцать лет. И я сломал ногу пятый раз за три года. Мой отец умер в двадцать восемь лет от заражения крови — порезался леской на рыбалке. Наука или нет — Ши тянет к себе.
Детектив замолчал. Несколько минут мы просто сидели в машине: он рулил, а я, благодаря своей фантазии, представлял что тут творилось более ста лет назад. Как одуревшие от крови и безнаказанности ваны сводили старые счёты, истребляя сотни и тысячи людей, просто подвернувшихся под руку. Горящие здания, дым, трупы. Оскаленные конские морды, блеск мечей и росчерки аспектов. Раздутые от падали вороны и одичавшие псы, питающиеся обильной человеческой плотью…
Чувствуя, как проваливаюсь в спонтанно возникшее видение, я ухватился за голос вана Ло.
— А как у вас вышло так использовать Ци? — видя моё непонимание, пояснил. — Эфир?
— Случайно, — ответ на этот вопрос у меня был заготовлен загодя. — Я обнаружил это совсем недавно — во время боя с смертецом из Италии.
— Так вот почему вы так на меня среагировали, — усмехнулся китаец. — Теперь стало понятно. Мы почти приехали.
Дом родичей Луня — семьи Фэн, находился в районе подобном тому, в котором мне ещё вчера хотелось побывать. Настоящий китайский квартал: плотно стоящие здания с узкими окошками, бумажные фонари, раскачивающиеся на слабом ветерке, чистая мощёная камнем улица и крохотные палисаднички у дверей квартир. Пахло специями, цветами, морем и гниющим мусором. С интересом поглядывая на гоночный кар Ло, спешили по делам местные жители.
Возле дома Фэн стояли два горшка с карликовыми эвкалиптами. Кажется. И одноосная тележка, нагруженная чемоданами и узлами. Сиротливо смотрел в небо циферблат уложенных на спину массивных старинных часов.
— Вдова Фэн? — голосом средневекового инквизитора спросил Яо у крохотной женщины с потухшими глазами, открывшей нам дверь. Личико её вздрогнуло, и она часто-часто закивала. Не иначе как приняла моего напарника за имперского чиновника.
— У нас есть ещё день на сборы, синьшэн, — тусклым голосом проговорила она.
— Я не из «Нового пути», вдова Фэн. Частное лицо. Меня зовут Ло Яо, а этого господина — Игорь Ан То Шин. Он коллега вашего родственника, лао Луня. Мы пришли выразить вам сожаления.
— Способны ли они помочь… — вздохнула жена самоубийцы и, шагнув в сторону, пропустила нас внутрь. — Прошу вас в пока ещё мой дом.
Внутри жилище было скорее европейским, чем
