— Это-то ещё почему? — вскинулся я возмущенно. Как-никак я был выходцем именно из техногенного мира. И мне было обидно считать эволюционный путь «моего» человечества тупиком.
— Понимаете, Игорь… — здесь мой собеседник немного замялся, подбирая слова. Было видно, что он не играет, а по настоящему раздумывает. — Пир изучил тысячи технологических миров и в каждом находил подтверждение своим суждениям. По его словам, в сам механизм развития цивилизаций на технологической основе встроена закономерность их самоуничтожения. Но мы, при этом, до конца не понимаем, каковы причины непреодолимости барьера. Догадок много, две из них пользуются среди наших исследователей особым интересом, но я бы не стал говорить о них как о фактах. Обобщенно мы зовем их «парадоксом разумности».
— Расскажите! — нет, ну серьёзно! Что за барьер такой с парадоксом? Я настолько увлёкся разговором, что даже стал забывать о своём статусе пленника. И о том, для чего он мне всё это рассказывает.
— Первая версия — люди, — не стал томить магистр. — Точнее, людское мышление. Оно отстаёт от прогресса в науке и технике. Или наоборот: рост технологий опережает уровень массовой разумности. Это можно проследить даже по нашему миру. Всего сто лет назад бо́льшая часть людей и знать не знала о тех чудесах, среди которых мы живем сегодня, а ведь раньше они были недоступны и королям! Я не говорю о таких вещах, как расщепление атома, геноме человека или запуске спутника связи на орбиту, всё-таки они не касаются обычных людей и их повседневной жизни. Но возьмём простые бытовые радости: тёплый туалет, бегущая из крана горячая вода, автомобили, телефоны, Сеть. Самолёты, наконец! За несколько часов полёта обычный человек может попасть в любую точку мира — это ли не чудо?
Католик сделал небольшую паузу, чтобы вдохнуть воздуха и чуть добавил эмоций. Не знаю, читают ли магистры ордена проповеди перед паствой, но у этого получалось.
— Изменили ли эти чудеса людей? Нет! Они остались такими же, какими были во времена, когда мясо нельзя было купить в магазине, а требовалось самостоятельно добывать его. В массе своей человек не изменился — он так и остался трусливым, жадным, завистливым и ленивым! Подумаешь, самолёт, скажет он! А вы видели цены на перелёт из Германии в Тунис? Это же просто грабёж! Ему дана медицина с её способностью восстановить зрение после шестидесяти лет жизни, но первое, о чём он начнет бурчать после операции — это стоимость услуг. Живущего сегодня не волнует, что у предков, даже обладай они всеми сокровищами мира, такой возможности просто не было!
У меня на миг возникло ощущение, что никуда я из своего мира не исчезал. Что я всё ещё дома, просто заговорился со священником о природе человека. И дело не в том, что католик говорил искренне, скорее в том, что описывал он именно мой мир! И его проблемы.
— Чудеса, доступные прежде лишь избранным, да и то далеко не все, стали обыденностью. Воспринимаемыми без трепета перед гением человека и милостью Господа. Человек смотрит на них, как перезревший плод, упавший прямо в руки, с лёгкой брезгливостью — не слишком ли у него бок помят? Раньше людям приходилось в поте лица добывать хлеб насущный, а теперь эта необходимость отпала — большая часть населения планеты не участвует в производстве необходимого! Свободного времени стало куда больше, но куда они направили его? В благодарственные молитвы Творцу? В созидательный труд? В помощь слабым и обездоленным? Как бы не так! Воистину, праздный разум — мастерская дьявола! Они проводят жизнь в сетевых словесных баталиях и выведении новых, совершенно нежизнеспособных пород собак!
Последние слова старик буквально выплюнул — так, видать, накипело у него на душе. А может не любил всяких там маленьких собачек? Не могу сказать, что я был с ним не согласен — и это я не про померанских шпицов. По большому-то счёту, католик говорил правильные вещи, хотя и слишком эмоционально. Но спишем это на религиозный пыл — он же священник, в конце концов.
— В других мирах, обогнавших нас в уровне развития, люди проводят время в устройствах, показывающих им иллюзии. Что-то вроде ванны, в которую они погружаются и видят миражи, неотличимые от реальности. Игорь, они проживают там жизни, вы представляете? Они воображают себя героями или злодеями, женятся, строят дома, воюют и создают новые религии! И всё это не пошевелив даже пальцем и не открывая глаз! Сколько, по вашему, просуществует общество, живущее так?
Это он, вероятно, про виртуальную реальность сейчас говорит. Лучшее, надо сказать, доказательство правдивости его слов — в этом мире игровой индустрии не существовало даже в зародыше.
— То есть, ваши исследователи считают, что чем больше человеку доступно благ, тем больше он деградирует, — уточнил я. Сталкивался я с такой точкой зрения, в родном ещё мире сталкивался. Назад к природе и всё такое. Не моё, честно скажу! Я житель городской, ценящий удобство и комфорт.
— Только не нужно считать меня и моих братьев узколобыми фанатиками! — убрав пыл из голоса, отец Доминик чуть улыбнулся, возвращая образ доброго дедули. — Не всё так просто, конечно же! Есть люди, которые и в таких условиях развиваются, раздвигают пределы возможного и ищут Господа сердцем своим. Но человечество, как вид, стагнирует и деградирует. Впрочем, это лишь одна из версий. Вторая не менее правдоподобна.
— Дайте догадаюсь? Оружие?
— Верно, — качнул головой мой собеседник. — Рост науки и изобретение всё новых и более совершенных средств убийства себе подобных. Неспособность учёных просчитать возможные последствия собственных открытий, что увеличивает возможность самоуничтожения цивилизации экспоненциально.
— Но разве у нас, — последнее слово я выделил особо, — нет носителей королевской крови, которые способны уничтожить сотни тысяч людей взмахом руки?
— Есть, — не стал спорить католик. — Но возможности дара в руках немногочисленных избранных! Они учатся владеть им и от рождения понимают ответственность за его применение.
— О чём, безусловно, свидетельствуют Пустоши в Монголии и Венский Разлом, — без выражения произнес я. Просто чтобы напомнить.
— Применение дара не может уничтожить человечество как вид. — парировал отец Доминик. — Гибель тысячи, даже сотни тысяч людей ужасна, но не является угрозой для цивилизации. А если доступ к потенциально столь же мощному оружию получат
