В ее воображении платье слетело с нее легко, словно сотканное из легчайшего шелка, а не плотного атласа. В ее мечтах на ней не было колготок, в которых она никогда не видела особой эротичности, кроме сугубой практичности. Но то, как Рид снимал с нее трусики, она вообразила себе во всей красе. И с куда большим энтузиазмом, как она сама расстегнула бы его брюки, помогая раздеться до конца.
Она вновь и вновь проматывала у себя в голове их самые смелые ласки и прикосновения. С каким удовольствием Роберт целовал ее грудь и соски. Как настойчиво и в тоже время мягко ублажал ее пальцами в самых нежных и чувствительных местах, а она в ответ возбуждала его руками. Пока похоть не перелилась бы через край, и она оказалась бы под ним, отдаваясь ему без остатка.
Она оставила для реальности размышления о контрацепции, представив себе самый бурный и безудержный секс, который только могла вообразить. С яркими засосами на ее шее и красными бороздами от ногтей на его спине. С яростными укусами вместо поцелуев, влажными от пота и сока простынями и едва не сведенными от напряжения мышцами. С ее громкими стонами и его мощными напористыми движениями. Так быстро, так сильно, что из головы стирались любые мысли и запреты, а перед глазами расстилалась бескрайняя темнота, поглотившая последние остатки разума. Пока…
Ава невольно судорожно выдохнула, будто бы кончила не только в своих фантазиях, но и наяву. Хотя, конечно, в нереальном прекрасном мире, где все просто и ясно, ее оргазм искрился взрывающимися звездами и сопровождался не обычными стонами, а самым настоящим криком удовольствия. Но на деле все складывалось далеко не так идеально.
Она уже успела побывать в ванной, подготовиться ко сну и теперь лежала в постели, вперив рассеянный взгляд в потолок и машинально потирая ноющую грудь запястьем. Она дико себя завела. Ей хотелось прикоснуться к себе, поласкать, снова представляя рядом с собой Роберта… Но она не могла, испытывая вместе в возбуждением сильную и неприятную горечь. Если бы она только смогла нафантазировать что-то более жесткое и жестокое, чем пускай жаркий и почти на грани, но все-таки вполне обыкновенный ванильный секс, она возможно и поддалась бы требованиями раззадоренной плоти. Но ей так и не удалось вообразить Роберта в качестве своего господина. Да, она хотела его. Но одного желания очень мало, чтобы опуститься перед другим человеком на колени и отдать ему полную власть над собой. Она могла увидеть в нем своего любовника, но не представляла, как будет преданно смотреть на него снизу-вверх, словно верная собака у ног хозяина.
Может быть, она все-таки приняла неверное решение? Может быть, Роберт совсем не тот, кто ей нужен, и она никогда не сможет ему довериться полностью? И может быть, стоит просто переспать с ним пару раз, когда она будет готова перейти от фантазий к реальным действиям, и разбежаться?
Как бы то ни было, стоило хотя бы попытаться. Они только познакомились, и возможно она изменить свое мнение в будущем. Пускай сейчас очень слабо в это верила.
Наши дни.
Медленно вынырнув из глубин вязкого и липкого сна и морщась от гудения в голове, Ава с большим трудом продрала глаза. За окном было светло, хоть и немного пасмурно. На стекле замерли прозрачные капли, оставшиеся после прошедшего ночью дождя, но, судя по всему, к утру погода успокоилась и присмирела. Едва заставив себя не впасть снова в дрему, Ава немного подвигала затекшими конечностями и, стараясь не шуметь, огляделась. Роберт спал, как убитый. Дыхание его было ровным и спокойным, а выражение лица полностью умиротворенным. Судя по всему спать на заднем сидении машины ему было куда комфортнее, чем Аве, хотя она сама не особенно жаловалась.
Дождь настиг их, когда костер уже начал затухать, и они перебрались в салон автомобиля. Обнявшись и накрывшись пледом, они полночи болтали о том и о сем, о самых разных пустяках и безделицах. Виски у них закончилось, зато в рюкзаке Авы нашлась пара пакетиков с мармеладками и драже, с которыми они дурачились и играли, ловили ртом на лету и кормили друг дружку. Время от времени они целовались, но ничего более серьезного. Им вполне хватало самых простых объятий и поцелуев. Они казались себе со стороны сбежавшими на ночную прогулку взбалмошными подростками в потрепанных джинсах и старых кожаных куртках. Но им нравилось. Они давно уже не чувствовали себя такими легкими и свободными от всех проблем огромного взрослого мира. До самого утра.
Полежав немного в объятиях Роберта и слушая, как размеренно бьется его сердце, Ава все-таки заставила себя оторваться от него, аккуратно убрала его руку со своей талии и выползла из-под пледа. Стараясь двигаться как можно более бесшумно, чтобы не разбудить спящего, она подтянула к себе свой рюкзак, покопалась в поисках влажных салфеток, провела одной по сонному лицу и, тихонько открыв дверь, выбралась наружу. На улице было так холодно и сыро, что Ава едва поборола вспыхнувшее желание забраться обратно под плед и прижаться к горячему-прегорячему Риду. Но нужда оказалась все-таки сильнее, так что, крепко сцепив зубы, Хейз вышла из машины и быстро шмыгнула в сторону ближайших кустов.
Когда через пару минут она вернулась обратно на поляну, то обнаружила, что Роберт уже тоже проснулся и теперь сидел, наполовину высунувшись из машины и поставив ноги на траву. Пытаясь сбросить последнюю дрему, он старательно водил ладонями по лицу, но пробуждение явно давалось ему с большим трудом.
— Утро, — подошла к нему Хейз, на ходу вытирая руки салфеткой. В ответ Рид, полностью спрятав лицо за руками, что-то невнятно промычал, порывисто поднялся и как будто на автопилоте направился в сторону густых лестных зарослей. Провожая его взглядом, Ава невольно весело хмыкнула. А ведь когда-то она даже представить себе не могла заспанного и похмельного Роберта, настолько он ей в первое время казался всегда собранным и образцовым яппи. Приятно было потом узнать, что она ошиблась на его счет, и оказалось, что они намного ближе друг к другу, чем она могла предположить.
