День тянулся ужасно медленно. Во время обеденного перерыва я рассказала друзьям о Теодоре и о вчерашнем путешествии.
— Анна Сорель?! — воскликнула Шарли. — Анаис, ты не знала ее?
— Мы вчера только познакомились, — ответила я, не понимая, к чему клонит подруга.
— Я не это имею в виду. Анна Сорель, также известная как Анна Деко, — известная певица. И, видимо, она все-таки вышла замуж за твоего Теодора. Я думаю, тебе не стоит встречаться с кем-то из прошлого.
Слова подруги резанули по живому, и я почувствовала бесконечную холодную пустоту.
— Но мой отец же встречался! — возразила я.
— И где он сейчас?!
— Анаис, Шарлин права, — вмешался Артур. — Ты можешь изменить чью-то жизнь, изменить будущее. Жизнь Теодора уже прошла. Неизвестно, как твои поступки могут отразиться на настоящем. Сама подумай.
— Я… Я мало что знаю про жизнь Теодора, — проговорила я. Неужели, встречаясь с ним, я могу что-то испортить? Я всеми силами старалась не напортачить, а оказалось, что порчу все с самого начала, даже не подозревая об этом.
— Может быть, нам стоит поискать в интернете биографию Анны Деко, тогда мы что-нибудь узнаем? — предложила Шарлин, доставая из кармана телефон.
В этот момент я почувствовала, что очень похожа на отца. И все равно он поступил несравнимо хуже, чем я. И в отличие от него, я могу еще остановиться и все исправить. У меня есть возможность разорвать связь с Тео, но главный вопрос в том, хочу ли я этого?
— Анна Сорель в тысяча девятьсот двадцать шестом году вышла замуж за некоего Теодора Деко, — начала говорить Шарли, пересказывая статью из Интернета. — Они прожили вместе шесть лет, потом Теодор спился и наложил на себя руки. От Теодора у нее остался ребенок, которому она посвятила всю свою оставшуюся жизнь. Анна даже замуж больше не выходила, потому что не могла забыть своего мужа.
Я похолодела. Только сейчас до меня дошел весь ужас ситуации. Тео, мой Тео, умер не от старости, прожив счастливую и долгую жизнь, а совершил самоубийство. Значит, его жизнь была не такой уж долгой и счастливой. И именно об этом говорила Сесиль. Знала ли она, что ее прадед покончил с собой? Думаю, вряд ли. От всплывшей перед глазами страшной картины мне захотелось плакать. Я не могла поверить, как улыбчивый и веселый Тео, который так смотрел на меня вчерашней ночью, мог наложить на себя руки. Кое-как я сдержала подступившие слезы. Я не должна оставлять Тео, ведь совершенно очевидно, что он сделал это из-за нее. Из-за этой дерзкой выскочки. У меня есть возможность продлить его жизнь, и лучше сделать это прямо сегодня. Я пожертвую путешествием в Утрехт и спасу его, ведь он достоин счастья.
* * *Домой я спешила так, как никогда. Я даже забыла, что после перерыва у меня еще есть уроки.
«Двадцать шесть плюс шесть равно тридцать два», — считала я на ходу. Я должна, нет, я обязана попасть в тридцать второй год, чтобы остановить Теодора и спасти ему жизнь. Я не знала, как именно я это сделаю. Все мои мысли занимала Анна Сорель. Я была уверена, что это она довела Тео до самоубийства. Мне хотелось оторвать ей голову. Если встречу ее еще раз, так и сделаю.
Я взлетела на второй этаж, тут же начиная копаться в шкафу в поисках платья. Туфли сестры Тео я не нашла, поэтому решила надеть балетки. В конце концов, какая разница, что у меня на ногах! Я слишком спешила, чтобы тратить время на поиски подходящей обуви.
Когда я уже собралась отправляться, в комнату влетел сонный Стефан. Он удивленно вытаращился на меня.
— Куда это ты?!
— По делам, в тридцать второй. И вообще это не твое дело!
После этих слов меня как по взмаху волшебной палочки унесло в другое время. Я не понимала, сделала это я сама или меня перенесло само время. Я оказалась именно там, где и хотела.
Это оказалась небольшая квартирка, заставленная до потолка разным барахлом. Я не стала рассматривать все эти вещи, мне было это не интересно. Мои мысли были заполнены только Тео. Мне нужно было отыскать и остановить прежде, чем он совершит что-то непоправимое.
Я бегала по квартире, роняя по дороге коробки с вещами. Что-то случайно разбилось, что-то сломалось, но я не обращала внимания. Квартира была окутана зловещей темнотой, от которой мне стало еще страшнее. Лишь тусклый свет небольших настольных ламп разбавлял мрак.
В одной из комнат я увидела бледного человека, который сидел с отсутствующим выражением лица и размешивал что-то голубое в стакане. Я не знала, что это, но доверия мне оно не внушало. Я с трудом узнала в этом человеке Теодора. Он сильно постарел. Его глаза ввалились, поблекли и больше не излучали свет. Меня охватил ледяной ужас, потому что только вчера я видела Теодора здоровым и полным сил, а сейчас он сидел передо мной, словно оживший скелет. Я была готова поклясться, что видела, как жизнь постепенно покидает его тело, струится, словно серый дым от потушенного костра. Зачем он довел себя до такого? Что эта Анна с ним сделала?!
Я метнулась к нему и вырвала стакан со странной голубой жидкостью из его костлявых бледных рук, тут же разбив об деревянный пол. Тео смотрел на меня отрешенным взглядом, будто увидел призрак.
— Тео, что ты с собой сделал?! — закричала я. Мои щеки стали мокрыми от слез. Сердце разрывалось на куски.
— Ты сегодня точно такая же, как в ту ночь. Даже царапина на щеке такая же, — проговорил он охрипшим голосом.
— Тео, что с тобой стало?! Зачем ты довел себя до такого?! — прокричала я, кидаясь ему на шею и начиная покрывать поцелуями его лицо.
— Ты еще никогда не была настолько реальной.
— Что? О чем ты?
— Я не думал, что галлюцинации могут разбивать стаканы и быть такими теплыми, — сказал Тео, проводя ледяной рукой по моей щеке. Мое сердце сделало болезненно екнуло. Он считает, что я галлюцинация! Он сошел с ума, вот до чего его довела эта женщина!
