Она убрала тёмные пряди с его лба, а после медленно скользнула кончиками пальцев вдоль шрама к губам.
— Женись на мне, Магнус.
— Но ведь мы женаты, — удивился он.
— Знаю.
— Ты не можешь забыть тот день в храме? Землетрясение? Крики, кровь, навязанные обеты под угрозой пыток и смерти?
Клео застыла, и он пожалел о том, что напомнил ей о том утком дне.
— Это была плохая свадьба, — покачала головой она.
— Согласен, — он улыбнулся. — В этом ненавистном гробу я представлял, как женился бы на тебе под голубым оранийским небом посреди цветочного поля.
Она рассмеялась.
— Цветочное поле? Да ты бредил!
— Само собой! — Магнус уже более нежно притянул её к себе, словно боялся сломать. — Мы переживём это, принцесса, а потом я обязательно на тебе женюсь.
— Обещаешь? — дрожащим голосом спросила она.
— Обещаю, — твёрдо ответил он. — Я верю, что моя сестра победит Каяна и вытащит из тебя эту гадскую магию.
Магнус и Клео вернулись во дворец немного взъерошенные, но всё же решили искать решение проблем из того громадного списка, что составили по пути.
После того, как Магнус в сотый раз услышал заявление, что его считали мёртвым, он принял решение не покидать покои супруги.
Именно там они говорили о том, что случилось с момента их расставания.
Клео скользнула пальцами по золотому кольцу на пальце Магнуса.
— Ненавижу твоего отца и всегда буду ненавидеть, — прошептала она, прежде чем уснула у него на руках, — но за это я бесконечно ему благодарна.
Да, кровавый камень запутал и без того сложные чувства по отношению к человеку, что принёс ему слишком много боли.
Может быть, завтра король создаст новую страницу их жизни.
Магнус знал, как сильно изменил его последний год. Так, как должен был.
Может, оставалось место для надежды.
И следующим утром они слишком надолго задержались в спальнях, позавтракали здесь, вместо того, чтобы присоединиться к Гаю и Люции.
И Лиссе.
Магнус всё ещё не мог поверить в то, что у его сестры была дочь, но мог это принять. Он уже любил Лиссу и был готов её защищать.
Магнус лежал в постели, приподнявшись на локтях, наблюдал за тем, как Клео возилась со шнуровкой, дожидаясь, когда она попросит его помощи…
И она вдруг застыла.
Её глаза закрылись, губы сжались.
Магнус вскочил, схватив её за плечи.
— Что происходит?
— Я тону… — выдохнула она. — Я… Тону…
Его взгляд коснулся её руки — синие линии тянулись от символа, поднимались к плечу.
— Нет! — он почувствовал, как паника сжала его грудь. — Ты не тонешь. Ты со мной. Ты не можешь позволить этому себя одолеть.
— Я пытаюсь.
— Ты, Родич Воды, — он с яростью всмотрелся в сине-зелёные глаза, — если ты слышишь меня — оставь Клео. Я уничтожу тебя. Клянусь.
Клео рухнула в его объятия, задыхаясь, словно выбралась из океана.
— Прошло… — спустя миг прошептала она. — Всё хорошо.
— Нехорошо, — прорычал он, задыхаясь от боли — он не мог её спасти. — Нехорошо, как и всегда!
Она выпрямилась, оттолкнула его и поспешно завязала шнуровку тёмно-синего платья.
— Нам надо идти… речь твоего отца. Ты ему нужен.
— Я позову к тебе Нериссу. Ты не должна стоять с нами на балконе.
— Я хочу, — она встретила его взгляд, и он увидел силу в её глазах. — С тобой. Чтобы все видели, что мы вместе.
— Но…
— Я настаиваю. Прошу, Магнус…
Он неохотно кивнул и придержал её за спину, выводя из комнат, чтобы присоединиться к Люции и отцу в тронном зале.
— Как мило с твоей стороны присоединиться к нам, — мягко промолвил король.
— Мы были… заняты, — ответил Магнус.
— Не сомневаюсь, — он скользнул взглядом по Клео. — Прекрасно выглядишь.
— Всё замечательно, — Клео прямо встретила его взгляд.
— Это прекрасно.
— Удачной речи, — она мягко улыбнулась. — Знаю, как оранийский народ любит слышать королей. Думаю… Амара будет забыта.
Магнус переглянулся с Люцией, что напоминала ему о случившемся за прошлые годы, когда они были свидетелями злобы короля по отношению к гостям. Но он всегда мог сделать это так, что это звучало как комплимент.
Почти.
— И вправду, — ответил король.
Казалось, между ним и Клео было куда больше общего, чем полагал Магнус.
Из тронного зала они вышли в сопровождении стражи, поднялись по извилистым ступенькам к помосту на третьем этаже, выскользнули на балкон, что выходил на дворцовую площадь.
В последний раз, когда Магнус и Клео были на этом балконе, они были помолвлены и ненавидели друг друга за это.
В красивом лице Люции отражалась боль, а синева её глаз стала такой холодной, как никогда прежде.
— Что не так? — спросил Магнус сестру, когда они вышли на балкон к собравшемуся внизу народу.
— Что не так? — тихо отозвалась она. — Тебе перечислить, или Каяна хватит?
— Не стоит.
— Тише, — пробормотал король себе под нос, прежде чем, сжав мраморные перила, обернулся к оранийцам, стоявшим внизу и смотревшим на него со скептицизмом.
А после Гай заговорил — сильно и ровно, зычно и громко.
— В Лисеросе говорят — «Сила, Верна и Мудрость». То, во что мы верим. Но сегодня речь будет идти об истине. И я понял, что истина — это самое ценное сокровище во всём мире.
Магнус наблюдал за своим отцом, не зная, что ждать от этого отца. Король редко говорил правдиво во время публичных выступлений. Обычно он пытался создать иллюзию человека, что заботится больше о народе, чем о власти, и не все знали о том, почему его называли Кровавым Королём.
Заклинание, переданное Гаю Даморе много лет назад, помогло ему сосредоточиться на жажде власти, на беспощадности и обмане, необходимых для того, чтобы сохранить корону — обмануть
