— Раньше да, — признался Йонас. — Ненавидел дворян. Оранийцев. За Пелсию.
— А сейчас?
— Немного, но это неправильно.
— Да, но как прекрасно! — простонал Феликс. — Правильно? — с разочарованием сплюнул он, глядя на темнокожих солдат-крешийцев, что присматривали за людьми. — Можно начать с них.
Он представил себе это, но боль от воспоминаний об Амаре только сильнее угнетала.
— Честно говоря, я б тебя не останавливал.
— Ты видел Энцо в форме утром? — Феликс скривился, словно вспоминал о гадском. — Он вернулся на пост, сказал, что это для него великая честь.
— Лимериец до последней капли крови. Он не может не принимать свой долг с честью, даже если приказывать будет король Гай, — Йонас посмотрел на друга. — Иногда я забываю, что ты тоже лимериец. И ты с их взглядами, кажется, не согласен.
— Моя работа, — ухмыльнулся Феликс, — это подстраиваться. Я хамелеон.
Феликс Габрас, сердитый и пугающий одновременно, мало напоминал хамелеона, но Йонас не стал спорить.
— И вправду, — кивнул он вместо этого.
— Может, потому Энцо и был в таком настроении последние пару дней, — Феликс остановился перед магазином с поразительно прозрачными стёклами, за которыми красовалась выпечка. — Такой недовольный.
Йонас слышал о настроении Энцо уже слишком много.
— Он предложил Нериссе пожениться.
— Что?! — Феликс с удивлением уставился на него. — И что Нерисса?
— Отказалась.
Феликс задумчиво кивнул.
— Само собой, она безумно влюблена в меня.
— Нет.
— Дай ей время.
— Ты веришь в то, во что хочешь.
— Само собой.
Йонас оглянулся в сторону дворца. Он мог увидеть самую высокую башню, что возвышалась над магазинами.
— Интересно, как долго будет говорить король?
— А, больше часа. Ему нравится звук своего голоса, — Феликс осмотрел лабиринт витрин и зданий. — Мы никогда не найдём Ашёра, если он сам того не захочешь. Помнишь, как он однажды исчез, потому что ему захотелось? Крешийцы скрытны.
— Ашур делает то, что должен.
— Значит… Он и ник, да? — Феликс закатил свой единственный глаз. — Я предполагал, но не был уверен до той ямы. Но да, тогда бах — «я знал это». Ну знал, вот…
Йонас нахмурился.
— О чём ты?
— Ашур и… Ник, — Феликс развёл руками. — Они…
Крик привлёк их внимание. У дворца раздался какой-то шум.
Феликс мрачно посмотрел на Йонаса.
— Речь, кажется, состоялась.
— Надо вернуться!
Но они не спешили — только сердце Йонаса содрогнулось, когда он остановил прохожего.
— Что случилось?
— Король! — мужчина побледнел и смотрел на него широко распахнутыми глазами. — Король мёртв!
Цонас долго смотрел ему вслед, пока мужчина не скрылся с виду.
…Во дворце царил хаос. Все стражники держали мечи наготове.
— Это неправда, — прошептал Йонас, бросившись в коридор. — Не верю!
Он едва не бросился на спешившую куда-то Нериссу.
— Нерисса! — позвал её Йонас. — Что случилось? В городе говорят, Гай умер!
— Умер, — тихо подтвердила она. — Во время выступления… Арбалетчик. Его схватили.
Это казалось нереальным.
— Ты видела?
— Видела, — кивнула она. — Это ужасно. Люция, Магнус и Клео были с ним на балконе.
— Люция… — запнулся он. — Клео…
— Они в настолько хорошем состоянии, насколько это возможно с учётом обстоятельств. Предполагаю, смерть короля была мгновенной, иначе принцесса Люция его бы исцелила.
— Мятежник, — покачал головой Йонас. — Кто-то из мятежников наконец-то убил короля.
— Да, — во взгляде Нериссы не было горя, но зато хватало беспокойства. — Полагаю, убийцу публично казнят после дознания.
Феликс скрестил руки на широкой груди.
— Это ненормально — завидовать, что это не я это сделал?
Нерисса укоризненно посмотрела на него.
— Серьёзно, Феликс?
— Он оставил меня в Крешии, чтобы меня казнили за убийство императора! Предлагаешь мне простить? Да я рад его смерти!
— Я бы настоятельно советовала тебе держать своё мнение при себе, — промолвила Нерисса, — особенно при принце Магнусе и принцессе Люции.
Йонас едва слышал, что они говорили. Он помнил, как ударил кинжалом короля в сердце, уверенный в том, что свершил то, что больше никому не удавалось. Но от этой травмы король оправился из-за какого-то заклинания, которое наложила на него его ведьма-мать.
— Просто не верится… — Йонас покачал головой. — Кровавый король наконец-то умер…
Йонас вынужден был согласиться с Феликсом. Это убийство принесло с собой куда больше хорошего, чем плохого. Может быть, это были повстанцы Таруса Васко.
Может быть, это был и сам Тарус.
Он хотел было расспросить Нериссу о лучнике, но его внимание поспешно переметнулось на силуэт в конце коридора.
Принцесса Люция приближалась к ним.
Вопреки всей ненависти к королю, Люция была его дочерью, и она стала свидетельницей его смерти. Разумеется, она оплакивала его, и ей было больно.
Йонас поклялся, что не сделает ей ещё больнее.
— Принцесса, — мягко промолвил он. — Я слышал о том, что произошло.
Её голубые глаза были какими-то… растерянными?
— Я сказала ей, что это её вина… И она так плакала, кричала громче, чем когда-либо прежде. Но это моя вина в том, что случилось. Может быть, мне следовало сразу сказать «да», и он бы этого не сделал? Я такая дура… Такая дура…
— Люция, — нахмурился Йонас. — О чём ты?
А после её взгляд упал на кинжал в её руке. На мраморный пол стекала кровь.
— Что ты сделала? — спросил он. — Ты порезалась?
Люция посмотрела на рану — глубокий порез на правой ладони.
— Я думала, что исцелюсь, но я не могу.
— Принцесса, зачем? — Нерисса вытащила из кармана платок, спешно оборачивая им раненную руку.
Люция посмотрела на повязку.
— В ту ночь, так давно, я вызвала его символом огненной магии, который нарисовала на снежной земле своей кровью. Алексиус сказал мне о том, что надо
