Напротив них лежала на грязном матраце Джиданна. Ее посадили в корониевую камеру, а белку – в зачарованную клетку. Перегрызть ее прутья зверьку не удавалось.
Волшебница смотрела в потолок и размышляла о том, что однажды все умрут. Причем лично она – уже в скором времени. Вряд ли Темный Властелин долго станет их тут держать – наверняка в ближайшее же время казнит или запытает до смерти.
Возле корониевых прутьев стояла плошка с баландой. Джиданна не пыталась ее даже попробовать, перебиваясь творимыми яблоками. Зеленые и кислые, те все же были более съедобны.
Время от времени волшебница поглядывала на титаниду. Имрата скрючилась в другом конце камеры, мелко подрагивая при каждом вдохе.
Когда их сюда швырнули, то все поначалу думали, что она погибла. Но вскоре стало ясно, что для титана сломанная шея – не смертельная травма. Через несколько часов позвонки встали на место, хребет сросся, и Имрата задышала ровно и глубоко.
В сознание еще не пришла, правда.
Не хватало в камерах только Плаценты. Полугоблин каким-то чудом ускользнул еще до того, как Бельзедор свернул шею Имрате. Джиданна не знала, куда делся изворотливый коротышка, но полагала, что больше они его не увидят.
Сам Плацента в данный момент тоже так полагал. Он спасся, смешавшись с толпой прихвостней, и теперь продолжал прикидываться одним из них. Подметая паутину в закоулках цитадели, он напряженно размышлял, как бы это ему исхитриться и свалить.
Возвращаться за остальными он не собирался. Поначалу. Потом где-то в глубинах его сморщенного желчного сердца все же начали прорастать семена стыда. В конце концов, с этими типами он провел почти две луны. Они вместе путешествовали, вместе сражались, вместе удирали от всяких чудовищ. Можно сказать, что они его друзья.
Друзья. Ха, друзья. У гоблинов другом зовут того, кто не пытается тебя убить.
Однако Плацента был все-таки не гоблином, а полугоблином. И втайне он всегда считал, что человека в нем больше. И через несколько часов блужданий по подземельям, немного поспав в одном из закутков и украв на кухне жареную крысу, он принял твердое решение.
Он сбежит отсюда к бушуковой матери. И в анналы всех остальных.
Хотя нет. Если вдуматься – не в анналы. Если вдуматься – с их помощью сбежать будет проще. Они хоть и бесполезные куски дерьма, все до единого, но с ними живется в целом комфортнее.
Тупой варвар кому угодно набьет морду. Толстозадая колдунья ворожит всякие штучки. Жирный святоша здорово умеет убалтывать.
А девчонка-титан вроде бы сдохла. Ну что ж делать, бывает.
Так у Плаценты сформировался план. Освободить остальных и с их помощью свалить. Если получится – попробовать снова украсть Криабал. В конце концов, Артефакт Силы Бельзедора уничтожен – теперь он сильно ослабел.
Правда, по нему это ни кира не было заметно!
Шагая раздраженно по коридору, Плацента не забывал о бдительности. Слыша шаги или видя вдали движение, он либо прятался, либо прикидывался уборщиком. Для маскировки он даже тащил с собой веник и мусорное ведро.
О набивании своих карманов Плацента тоже не забывал. Прибирал к рукам все приглянувшееся. Шкатулка – открыть. Шкафчик – обыскать. Картина – отодвинуть и посмотреть, что за ней.
Ваза. Внимание Плаценты привлекла огромная ваза без цветов. Сам бы он непременно спрятал в такой что-то ценное, поэтому долго не думал. Сразу же решил расколотить и посмотреть, нет ли там монет или еще чего годного.
Ваза оказалась очень тяжелой. Точно полна монет! Плацента ухмыльнулся, взялся за ручку, навалился… но тут из горлышка высунулась зеленая ушастая голова.
– Не роняй, подумай, – сказал гоблин-прихвостень. – Темный лорд не любит, когда портят его вазы.
Плацента посмотрел внутрь. Там были монеты. Гоблин то ли прятал их там, то ли искал.
Так что Плацента без колебаний опрокинул вазу.
Гоблин вывалился, монеты рассыпались. Плацента выхватил кукри, честно добытые в лабиринте Хальтрекарока, и без раздумий полоснул ими гоблина.
А монеты забрал.
В поисках своих вроде как почти что друзей Плацента бродил еще долго. И не потому, что не мог найти темницу – он находил ее уже несколько раз.
Просто каждый раз новую. И все не ту. Чего-чего, а темниц в Цитадели Зла хватало – ругаясь на двадцати языках, Плацента прокрадывался уже в седьмую.
И снова впустую. В этой темнице Темный Властелин держал своих бухгалтеров. Насколько Плацента понял, в тюрьму их сажали сразу после приема на работу.
К тому же вскрывая один из замков, полугоблин сломал дедовскую отмычку. И остался в итоге без средства работы с замками.
– Тля, скабарр таррака тро исиуала, осогинка тзеке моло у-лу-лу!.. – ругнулся он, смешав брань из пяти разных языков.
Ну и где теперь в этом проклятом богами месте достать новую отмычку?!
Конечно, на худой конец можно обойтись и просто куском проволоки. Плацента знал толк в замках. Но проволоку тоже надо где-то взять. Проволоку или что-нибудь похожее. Длинное, тонкое, металлическое… о, а вон шпилька!
Сойдет.
Шпилька, правда, валялась не сама по себе, а торчала в волосах девочки лет шести. Но когда Плаценту останавливали подобные мелочи? Он пронесся тенью, подкрался сзади в тени, цапнул шпильку… и был крепко схвачен за руку.
– Ярыть!.. – выдохнул Плацента. Он не ожидал от этой малявки такой реакции. А уж сила, с которой та его стиснула… полугоблину едва не раздробило запястье.
– Ругаться нельзя! – наставительно сказала девочка. – Я про тебя все маме скажу!
– А кто у нас мама? – прищурился Плацента.
– Принцесса Дарен!
– Ну и пошла она в анналы, твоя мама! – рявкнул полугоблин, резко вырывая руку.
– А мама папе скажет! – топнула ногой девочка.
– А кто у нас папа? Принц, что ли?
– Злой лорд Бельзедор!
Это Плаценте не понравилось. Он мгновение подумал, отшатнулся – и бросился наутек.
На этой шпильке свет клином не сошелся. Найдет в другом месте.
Однако девочка оказалась упрямой. Она с легкостью догнала Плаценту, дернула его – и полугоблин шмякнулся на пол. Блеваная малявка, личинка Бельзедора оказалась сильной, как тролль!
– Бегать по коридорам нельзя! – возмущенно заявила она. – И шуметь тоже нельзя! Ночью надо ходить тихо! А то мама проснется и будет сердиться!
– В анналы… иди… – прохрипел Плацента, кое-как поднимаясь на ноги. – Я ж просто… шпильку хотел…
– Мою шпильку? – прищурилась девочка. – А зачем тебе моя шпилька?
– Не твоего ума дело, т… ля-ля, – неловко закончил Плацента.
Ему не хотелось снова огрести от этой козявки. Даже не потому, что больно, а потому, что позорище на весь мир.
– Нет, ты скажи! – настаивала девочка. – Зачем?
Плацента почти почувствовал, как шуршат в голове мозги. Он представил, что сейчас говорит не он, а жирный святоша, и внезапно выдал:
– Для моей подруги! У нее волосы ужасно растрепались, т… мм, надо срочно их заколоть, а то она стала некрасивой!
– Ой, это нехорошо! – прониклась бедой девочка. – Но мою шпильку я тебе за просто так не дам, меня мама заругает. Давай меняться!
– Ладно, – настороженно кивнул Плацента. – Давай меняться. Я тебе монету, а ты мне шпильку.
Девочка посмотрела на увесистый золотой хдарк и наморщила носик.
– Этих штучек у папы целая гора. Мы из них башенки строим. Я хочу… вот эти!
Она схватилась за висящие на поясе
