— Пап, — окрепшим голосом спросил он. — Мне это не приснилось? Они погибли?
Отец кивнул и сжал его руку.
— Держись, сынок.
— Господи, ну зачем, зачем я купил ей эту долбаную «Теслу»! Может в другой машине она и не разбилась бы… — забубнил Кирилл. — Я ведь даже не успел сказать, как я ее люблю.
— Она знала, Кирюш! — попытался успокоить тот сына.
— Ничего она не знала! — простонал тот. — Это я во всем виноват! Если бы я ей позвонил в то утро, может она и не поехала бы никуда. Почему я ей не позвонил перед вылетом…
В груди резко кольнуло. Кирилл сморщился и потянулся рукой к сердцу.
— Пап, у меня был сердечный приступ, да?
— Нет, у тебя здоровое сердце, сынок. Просто приступ паники. Тебя накачали успокоительными, к вечеру отойдешь, и поедем домой.
— Лучше б инфаркт, — выкрикнул Кирилл.
— Ты что такое говоришь! — попытался образумить его отец. — Все с тобой будет нормально!
— Не хочу нормально, — ответил тот и отвернулся к стене. — Сдохнуть хочу! Сдохнуть!
Александр Демьянович покачал головой и вцепился в плечо сына.
— Рано тебе! Соберись, завтра похороны.
3 мая 2019
11:00
— Так и знал, что найду тебя здесь, — услышал Кирилл голос Натана. — Который день у их могил сидишь. Нельзя так, дружище.
Кирилл обернулся и одарил его мутным усталым взглядом. Друг подошел к лавке и сел рядом. Потом потянулся и попытался забрать у Кирилла бутылку коньяка.
— Еще утро, а ты уже лыка не вяжешь! Пойдем, отвезу тебя домой.
Натан с недовольством покачал головой, отметив внешний вид Трубачева. Тот был в помятой одежде, лицо осунулось и похудело, щеки покрывала недельная щетина.
Кирилл позволил другу забрать наполовину выпитую бутылку, но с места не двинулся и снова отвернулся к могилам. Места захоронения все еще были четко различимы на фоне основательно вытоптанной возле них земли. Железные кресты с высеченными изображениями жены и дочери поблескивали на солнце.
Надпись над могилой Киры гласила:
«Любимая жена и мать Трубачева Кира Ивановна. 4 июля 1996 — 21 апреля 2019»
Кирилл в тысячный раз перечитывал эту надпись. Все гадал, как безлико может выглядеть могила столь любимой им женщины. Никак не мог собраться с силами, чтобы начать делать хоть что-то кроме сидения на одном месте.
— Дружище, пойдем домой, а? Отец волнуется…
— Натан, — неожиданно резким голосом проговорил Кирилл и указал рукой на крест. — Посмотри, ты ничего не замечаешь?
Тот настороженно уставился на могилы, потом на друга.
— Что я должен заметить? Ой, брат, ты что, белку тут поймать уже успел? Вставай давай! — он попытался схватить Кирилла за руку, но тот отпрянул.
— Нет, ты не понял, — воскликнул он. — Глянь на дату!
— Дата, как дата, — пожал плечами тот.
— Натан, ты, что, не видишь? — замахал руками Кирилл. — Они погибли двадцать первого апреля! Двадцать первого, понимаешь!
Кирилл подскочил с лавки и потянулся к телефону.
— Так, надо срочно звонить в полицию! Это Рыков их убил! Как я сразу не догадался, баран тупорылый! Наверняка испортил тормоза и…
— Кирилл успокойся! — он тут же подскочил к другу и схватил его за плечи. — Какой к черту Рыков. Он давно червей кормит! Это просто совпадение. Я понимаю, тебе хреново, но тебе нужно успокоиться, Кирилл! О себе подумай!
— Но даты… — продолжал как заведенный твердить тот. — Это точно он! Я чувствую!
Натану стоило немалых усилий его успокоить. Поначалу Кирилл вообще не воспринимал никаких доводов разума. Но постепенно стал выдыхаться, вслушиваться в спокойную речь друга. Под конец просто кивнул головой и позволит отвезти себя домой. Больше у могил он не появлялся.
21 июня 2019
23:00
Кирилл просидел в залитом тусклым желтым светом баре около трех часов, методично поглощая виски. Не обращал внимания на остальных посетителей, что битком забили небольшое пространство. Ждал, когда опьянеет достаточно, чтобы образ погибшей семьи стерся из памяти хотя бы на этот вечер. Не дождался. Организм привык к спиртному и пьянеть категорически отказывался.
Днем он теперь вел на первый взгляд вполне приличный образ жизни. Пропадал в офисе, ездил на встречи, осматривал проекты. Использовал работу как способ отвлечься. Но любой самый длинный рабочий день когда-нибудь заканчивается. Кирилл предпочитал проводить вечера и выходные подальше от дома, чтобы не сходить с ума от тоски. Разъезжал по ночным клубам, ресторанам, саунам, барам. Он уже не помнил вечера, когда бы не прикладывался к спиртному.
Алкоголь помогал притупить чувства. Но временами боль от потери становилась такой сильной, что хотелось выть. Как, например, сейчас.
Стоило закрыть глаза, и в голове воскресал образ озорной дочурки. До чего же она любила, когда он приносил ей игрушки, катал на плечах, баюкал. Кирилл безумно жалел, что проводил с ней так мало времени. Если бы знал, что на отцовство ему отпущено всего три года, вообще бы ее с рук не спускал. Если бы знал.
О Кире и не рождённом малыше думать было еще больнее. Жена теперь нередко являлась ему в кошмарах в том виде, какой ее показали ему в день гибели. Иногда приходила и в своем обычном образе. Протягивала руки, о чем-то просила. Он бежал к ней во сне и всегда просыпался, когда думал, что вот-вот схватит.
Кирилл опрокинул в рот очередную стопку в надежде на анестетический эффект. Снова ничего не вышло. Все вокруг казалось серым и совершенно бессмысленным.
— Я так жить больше не могу… — прошептал он себе под нос и подозвал бармена. — Слушай, а нет ли у тебя чего-то покрепче?
— Абсент? — спросил тот с ухмылкой.
— Лучше колеса. Мне без разницы, что это будет.
— Я такими делами не занимаюсь, — прошептал тот, озираясь по сторонам.
Кирилл положил на стол пару крупных купюр и пододвинул их парню.
— Но наверняка знаешь, кто занимается.
Мужчина быстро нацарапал на салфетке какой-то номер телефона и ловко обменял его на купюры.
— Спасибо, — проговорил Кирилл и двинулся вон из бара.
Найти дилера оказалось плевым делом. Через полчаса бумажник Трубачева похудел еще на несколько купюр. В результате в кармане оказались желтые таблетки сомнительного происхождения.
— Отличная вещь, — уверил его шустрый
