Сама же Ленайра тоже не представляла, что с этим делать. Проще всего убить, но… ну не поднималась у нее рука на такое. Мысленно костеря на великом и могучем, потому что ее родной оказался слишком беден на ругательства, Алехандро Тарони и понимая, что откладывать разговор дальше просто невозможно, она отправила слуг за наследником.
Хорошего Треон точно не ждал, а потому пришел с таким выражением лица, словно и не надеялся вернуться живым.
Девушка указала ему на кресло напротив и задумчиво его изучила.
– Жить хочешь? – прямо поинтересовалась она.
– Хочешь предложить трон? – хмыкнул он. – Слышал, ты императора обвиняешь в произошедшем с твоим дедом.
Ленайра нахмурилась.
– На твоем месте я бы думала над возможными вариантами, а не над слухами. В чем там виноват император, решать не тебе. Что же касается трона… я скорее предложу его разбойнику с большой дороги, нежели позволю занять его тебе. Говорю, чтобы у тебя не оставалось никаких иллюзий. Тебе я трон занять не позволю ни за что.
– Вот оно как? – Похоже, Треона что-то сильно разозлило. – То есть, по-твоему, даже разбойник с большой дороги лучший император, чем я?
– Да, – подтвердила Ленайра свое высказывание.
Треон моргнул: видно, полагал, что собеседница прежнюю фразу сказала сгоряча и сейчас смутится.
– И могу я узнать, почему?
– Можешь. Треон, ты хороший человек, честный, настоящий рыцарь. Собственно, так тебя и воспитывали. И ты идеалист. Но именно поэтому для трона ты не годишься. Ты либо погибнешь, либо зальешь страну кровью в попытке подогнать всех людей под свои идеалы. Я помню наши разговоры в школе и помню твои идеи.
– Что плохого в том, чтобы вернуть настоящее рыцарство?
– Дай подумать… Может, то, что настоящего рыцарства никогда не существовало? Почитай не те дурацкие баллады, которыми тебя пичкали, и не те прилизанные хроники, что писались для детей. Открой настоящие архивы, которые не подвергались цензуре и не переписывались в угоду тем или иным силам. Такие хранятся в Древних Родах, это тоже наша обязанность – хранить настоящую историю. Первый император прекрасно знал, как будут обходиться с историей, именно потому обязал отправлять в архивы Древних Родов копии всех приказов и документов.
– Что?
– А чего ты удивляешься? История – это такая вещь, которую каждый норовит использовать в своих интересах. Но люди не идеальны, и твоя попытка переделать их под свои представления о благородстве и рыцарстве выльется в то, что они начнут сопротивляться. А ты, разумеется, из самых лучших побуждений, кинешься строить идеальную империю, выжигая инакомыслящих каленым железом. Даже не спорь, – подняла руку Ленайра, останавливая Треона, готового что-то возразить. – Поверь, я знаю, о чем говорю. Идеалисты у власти пролили больше крови, чем самые страшные тираны. У тех ясная цель: остаться у власти, а потому тираны убирают только тех, кто им может угрожать… Ну ладно, еще и тех, кто, как им кажется, им может угрожать. В любом случае число таких людей конечно. А вот идеал в представлении идеалиста недостижим, а потому сколько ни устраняй тех, кто противится установлению справедливых законов, врагов народа оказывается все равно больше.
– Кого? – растерялся Треон.
– Врагов народа, Треон. Не правда ли, емкое слово? Вот выступает кто-то против справедливых твоих требований быть честным, значит, выступает против тебя и народа, который ты олицетворяешь на троне.
– Чушь какая-то. И что плохого в том, чтобы быть честным?
– Ничего, пока это стремление самого человека, что достойно всякого уважения. А вот если его заставляют быть честным, тут уже возможны варианты. И что делать с теми, кто отказывается быть честным? Что касается чуши… Треон, поверь, все это уже происходило, и не раз. И каждый раз попытка построить идеальное общество, государство, строй заканчивалась такой кровью, что… Так, ладно. Тема, может, для тебя и интересная, но времени у нас нет. Если все закончится благополучно, ты сам поймешь мою правоту…
Треон издал смешок.
– Вот-вот, – кивнула Ленайра. – Ты даже на секунду не усомнился в своих идеях. Но так нельзя! Всегда нужно сомневаться и просчитывать, чем может обернуться та или иная попытка внедрить их. Разумный человек откажется от попытки сделать «как лучше», если видит, что возможное сопротивление этому превысит некоторый порог. Пусть даже это действительно будет как лучше. Впрочем, ладно, суть ты понял – трон ты не займешь. Возвращаясь к моему первому вопросу – жить хочешь?
– Если я тебе не нужен на троне, то зачем я тебе нужен?
– Поверишь, если скажу, что мне просто тебя жалко? Вот так, без всяких задних мыслей, просто жалко. Ты неплохой человек, честный, порядочный, хорошо воспитанный. Единственный твой недостаток – отец, но тут уж ничего не поделаешь.
– Вот так просто? – недоверчиво поинтересовался Треон. – Просто жалко?
– Просто жалко.
– А как же защита империи от угрозы?
– Вот видишь, в чем между нами разница?
– А?
– Я говорю про идеи и долг. Мой долг требует обеспечить защиту империи и убить тебя. Но я как человек пытаюсь найти другой выход, пусть более сложный и менее надежный. И я не думаю, что безопасность империи требуется обеспечивать любой ценой. Заслуживает такая империя жизни, если она требует кровавых жертв для существования? Вот в чем вопрос. Я сомневаюсь, а ты в своей вере непоколебим. Ладно, опять отвлеклись. У меня есть одна идея, как сделать, чтобы и овцы были целы, и волки сыты, но для этого мне нужно твое согласие. Про добровольность не говорю, варианты ты сам знаешь, но хочу, чтобы решение ты принимал, зная все. Главное ведь – сделать так, чтобы ты никогда не мог претендовать на трон.
– И как так сделать?
– То есть ты согласен?
– Умирать мне что-то не хочется. Мне не нравится все, что творится в империи… вы тут сидите на вашей вершине и не видите, что происходит…
– Помолчи, а? Хотя… не знаем, да? Что ж, я нашла тебе применение. Поговорим в пути, ты едешь с нами. – Ленайра поднялась, но у двери замерла. – Да, можешь попытаться в дороге
