Деревья вдруг расступились, открывая небольшой двухэтажный домик, заросший диким плющом. Он глядел на нас заколоченными окнами и закрытой дверью. Я шагнула на крыльцо, рассматривая веранду, заваленную пожухлыми листьями и сухими ветками, достала ключ. Вставила в старый замок. Привычно засветилась дверь, ключ щелкнул, повернулся.
– Жаль, света нет, – тихо заметила Адария, шагая следом за мной.
Лис зашел последним, но качнулся вперед, оглядываясь и прислушиваясь, после чего сообщил:
– Тут никого, кроме нас и мышей. Кухня – по правую сторону.
– А откуда ты знаешь? – удивилась я.
– Там чувствуется запах еды.
Стоило ему произнести эти слова, как в животе заурчало. Натыкаясь в полной темноте на стулья и еще какую-то мебель, мы пробрались на кухню. Лис практически сразу нашел лучину, зажег огонь в закопченном очаге. Мы собрались вокруг, грея руки и оглядываясь. Разбросанная посуда, распахнутые настенные шкафчики, перевернутая мебель, пыль и грязь. И ясное ощущение: дом покидали в сильной спешке.
– Я поищу что-нибудь из одежды и одеяла, – отозвался Лис, исчезая. – Припасов тут, увы, не чую. Так что придется потерпеть до утра, а потом поискать еду.
И фамильяр исчез. В темноте он ориентировался легко и просто, используя врожденные способности. Русалки, как выяснилось, тоже могли хорошо видеть в темноте, если находились в воде. Или когда шел дождь.
Я придвинулась к огню, зевнула и заметила, что Адария и Ринара тоже жмутся к очагу, блаженно прикрывая глаза.
– А я думала, вы воды не боитесь, – заметила осторожно.
– В человеческом облике мы испытываем весь спектр ваших ощущений, – заметила Ринара, тоже зевая.
Вскоре вернулся Лис со старыми одеялами. Никакой одежды он в доме не обнаружил, обмолвился только, что на втором этаже находятся спальни, где можно отдохнуть и переждать ночь, но подниматься туда и уходить от огня никому не хотелось.
Принюхиваясь, фамильяр побродил по кухне, а потом нашел бутылку вина. Откупорил, хлебнул и протянул нам. Искать чистые кружки было бесполезно, поэтому мы по очереди пили из слегка запыленной бутылки, чувствуя, как по венам бежит кровь. Глядишь, так и простуду никто не схватит.
Русалки и Лис молчали, кутаясь в одеяла, а я смотрела на огонь, стараясь не думать о том, что когда-то здесь жили мои родные. Родные, о которых я, оказывается, ничего не знаю. Может быть, мама тоже любила сидеть возле огня и о чем-то беседовать с отцом. Этого мне тоже не узнать. И снова стало так горько, что вино – легкое и с приятным ягодным послевкусием – пришлось весьма кстати.
Адария и Ринара, уставшие за этот трудный день, заснули, лежа возле огня, Лис тоже растянулся рядом. Время от времени косился на меня, но разговор начинать не спешил.
А потом прямо передо мной возникла воронка портала, и я провалилась в нее с визгом и криком, чтобы оказаться в покоях Ингара. Он сидел в кресле, пил чай из изящной белой кружки, расписанной невиданными цветами, но когда я появилась в нескольких шагах от него, так и замер с не донесенной до подноса кружкой и открытым ртом.
Я застонала, потирая ушибленное колено, и приподнялась. Кружка упала, разбилась, а Ингар вдруг оказался рядом, рывком меня поднял. Вспомнив, как он вел себя в наш последний раз, я откинула его руки. Слишком горячие и властные. И такие… привычные.
Эх… кажется, я попалась в его ловко расставленные сети! Тьфу… ежики колючие!
– И как это понимать? – поинтересовался Ингар.
– Ты велел переместиться, я сделала, – фыркнула в ответ.
– В таком виде?
– И чем он тебя не устраивает?
Ингар медленно оглядел меня с ног до головы, едва ли не сканируя взглядом. Глаза у него потемнели, стали почти черными омутами. Он не сказал ни слова. Лишь подошел к зеркалу, что стояло в комнате, и перетащил ко мне.
М-да… Теперь понятно, почему Ингар спросил про мой внешний вид. Плащ выглядел так, будто его подрал медведь, рубашка – в дырках, а от штанов местами отодраны лоскуты, только обувь цела. Но это все мелочи по сравнению с моим лицом. Под скулой наливался синяк, губы саднило, лицо покрылось мелкими царапинами, в волосах застряли листья и иголки. Хороша, что тут скажешь.
И все же я развернулась, уставилась на него в упор и уточнила чисто из вредности:
– Что-то не так?
Ингар резко выдохнул, на миг прикрыл глаза и вдруг принюхался.
– Еще и выпила.
– Тебе-то что?
– Мне что? – рыкнул он, скинув маску невозмутимости и непробиваемого спокойствия.
И понеслось… Я даже не знала, что Ингар может быть настолько красноречивым. Из слов, что он произносил, понимала только предлоги: «в», «на» и слово «наказание». Правда, это не мешало мне не менее красноречиво отвечать. И из моих слов самыми приличными оказались «злодей» и «маньяк». Ссора разгоралась, как пожар в лесу, Ингар уже успел разбить зеркало и перевернуть кресло, а я попыталась сбежать, но была остановлена.
Тяжело дыша, Ингар прижал меня к себе, запуская руку в волосы, опаляя дыханием сначала лоб, а потом и щеки. Я пыталась вырваться, вопила и даже кусалась, но хватка у этого злодея была железная. А потом я просто перестала ее чувствовать, потому что он накрыл мои губы диким страстным поцелуем, заставляя стонать и отвечать так же жадно и горячо. Мир рассыпался на искры, а жар от его рук и губ сводил с ума.
– Что ты со мной делаешь, огонек, – прошептал Ингар, вдруг отпуская, а потом снова притянул к себе. Нежно-нежно коснулся губ и зарычал.
Звук был тихим-тихим, но я вся задрожала, попыталась вырваться, осознавая, что снова позволила ему меня целовать, а себе – этим процессом наслаждаться. И ойкнула, потому что ушибленная нога вдруг опять заболела. Похоже, ошибся Лис насчет ведьминской родовой магии! Его заговор действовал, а потом просто закончился. Прикусила губу, стараясь скрыть набежавшие на глаза слезы. Как же больно!
Мгновение – и Ингар меня окончательно отпустил, а я жалобно всхлипнула, не сдержавшись. Он дернулся, будто от удара, опустился на корточки, ощупал мою ногу, а потом сжал ее ладонями, зашептал заклинание. И боль ушла как не бывало. Мужчина неожиданно прижался губами к моему колену и поднялся.
– Лира, Крена! – крикнул он громко.
Дверь распахнулась, и на пороге показались две девушки в темно-синих платьях и белых передниках. Вытаращились, увидев меня, из-за чего книксен, который они синхронно сделали, получился неуклюжим.
– Горячую ванну, чистую одежду для моей гостьи и ужин на двоих.
Девушки все еще смотрели на меня, а в их глазах явно читалось любопытство.
– Выполнять! – рявкнул Ингар, отчего даже я вздрогнула, а служанок как ветром сдуло. – Одежду почему не купила?
Голос снова звучал спокойно, словно не было между нами ссоры
