Следователь Середа вспоминал: «Из опроса дежурного дворника дома Юсуповых, мальчика 18 лет, идиота, можно было только установить, что в ту ночь, времени он не мог указать, к дому Юсупова подъехал автомобиль военный…»[413]
Тут стоит обратить внимание на важную деталь такой машины – она именно под тентом, и она открытая, то есть человек со стороны, наблюдающий за этой машиной, сможет детально разглядеть и шофера, и пассажиров.
Третий автомобиль – машина князя Юсупова – появляется в самом конце преступной ночи. Полицейский Власюк показывает: «Около 6 ч. утра он опять пришел ко мне и позвал меня к Приставу Полковнику Рогову, которому мы доложили о всем происшедшем. После этого я ушел домой. Мотор был собственный князя, на котором он всегда ездил. Этот мотор я хорошо знаю, он небольшой, коричневого цвета».
Это ландо «Роллс-Ройс», с номером 1947. Оно зарегистрировано даже в Справочнике Пашкевича, где машина обозначена, как принадлежащая Феликсу Юсупову[414]. Она могла быть и в крытом варианте, однако, для того чтобы разместить в ней труп и пассажиров, понадобилось бы много места.
И наконец самый таинственный «крытый автомобиль».
Тот самый неизвестный в военной форме, как мы знаем со слов городового Ефимова, выходил именно из крытого автомобиля.
«По словам Бороздина, Ефимов ему доложил, что в упомянутую ночь, в третьем часу он видел, как к особняку князя Юсупова подъехал закрытый автомобиль, из которого вышел и направился в подъезд названного особняка одетый в военную форму человек, лица которого за дальностью расстояния Ефимов рассмотреть не мог»[415].
«По удостоверению дворника Лазукова, в ночь на 17 декабря он дежурил у дома князя Юсупова /№ 94 по Набережной реки Мойки/ с 2 часов. Вскоре после вступления его на дежурство в открытые ворота дома въехал во двор автомобиль весь закрытый и остановился у закрытой двери упомянутого дома»[416].
Этот же крытый автомобиль и увозил тело жертвы на Большой Петровский мост. Поэтому важно установить, что это была за машина и кому она принадлежала.
И вот что сообщает британский резидент Самюэль Хор в своих посланиях в Лондон: «Дворник в доме князя Юсупова или очень глупый, или очень хитрый, и узнать у него ничего не удалось. Но он согласился, что шофер был в форме и выглядел очень просто. Предположительно, это был брат великой княгини Ирины»[417].
О каком брате жены Феликса Юсупова Ирины идет речь? Их у Ирины было шестеро! Какое отношение мог иметь шурин Юсупова к событиям у его дворца? Почему именно он оказался доверенным лицом Феликса? И что же это все-таки за крытый автомобиль двойного назначения – так называемая «бандитка» и катафалк в одном?
Оставим пока открытым вопрос, кого именно из братьев имел в виду дворник Лазуков. Обратим внимание на то, почему этот брат был так необходим Феликсу и как это связано с автомобилем убийцы.
2.Дворцовый комплекс, который принадлежал тестю Феликса великому князю Александру Михайловичу, находился напротив Новой Голландии. И пусть фасад дворца на Мойке, 106 кажется не столь впечатляющим, как у Юсуповского дворца, однако комплекс зданий, который в него входит, под стать тому, которым владели родители зятя.
В глубине великокняжеских построек, где сегодня располагается Институт Лесгафта, в доме 35 Б по Офицерской улице, находился гараж Александра Михайловича.
Предыстория приобретения транспорта аристократом такова: в мае 1907 года во Франции, в Биаррице, великий князь, основатель и шеф русской военной авиации, заказывает себе новый автомобиль.
Моделью, соответствующей его статусу, была французская марка «Делоне-Бельвиль». Эти автомобили класса люкс выпускались с 1903 по 1948 год. Особо узнаваемой деталью машин в начале века были круглые фары и круглая решетка радиатора. Кузова для автомобилей «Делоне-Бельвиль» можно было заказать по своему усмотрению в кузовных ателье. Фирма «Делоне-Бельвиль» изготавливала лишь шасси. Эта марка была одной из тех, что имелись в императорском гараже, и обладание ею было показателем родства с правящим в России домом.
В своих мемуарах великий князь Александр Михайлович вспоминал: «Я заказываю большой автомобиль фирме „Делоне-Бельвиль“, в соответствии с размерами нашей семьи: восемь мест внутри и два около шофера. Я сам управляю им, так как хорошо знаю местность»[418].
Автомобиль немаленький – салон крытый, на десять человек. На этой машине вся семья великого князя проделывает путь от Биаррица до Санкт-Петербурга.
Есть даже дополнительный съемный модуль на крыше, видимо, для лакея. Сам автомобиль сделан как микроавтобус. В такой машине легко было перевозить жертву, положив ее на дно. Даже полицейские, если они ночью остановят машину, вряд ли заметят на дне салона лежащего человека. Такой автомобиль в этом отношении выгодно отличается от всех остальных марок участников убийства Распутина.
Если бы тогда, в 1916 году, установили владельца машины, это привело бы к серьезному прорыву следствия и, думаю, к грандиозному скандалу с великим князем Александром Михайловичем, тестем Юсупова. Именно ему были бы предъявлены обвинения, и тот должен был указать, что на момент преступления его действительно не было в Петрограде и, значит, за рулем мог быть только один из его сыновей.
Но, выяснив это обстоятельство, мы совсем иначе читаем отрывок из воспоминаний Юсупова, касающийся того, что происходило на другой день: «За обедом присутствовали три старших брата моей жены, которые тоже ехали в Крым, их воспитатель англичанин Стюарт, фрейлина великой княгини Ксении Александровны С. Д. Евреинова, Рейнер и еще несколько человек. [Кроме князя Феодора Александровича и Рейнера, никто из присутствующих за обедом не был посвящен в наш заговор]»[419]. Дальше – больше!
«После отъезда великого князя Николая Михайловича князья Андрей и Федор и Рейнер снова пришли ко мне. Я им сказал, что завтра утром перееду в Сергиевский дворец к великому князю Дмитрию Павловичу, чтобы быть вместе с ним до определения нашей участи. Затем я подробно объяснил им, что они должны отвечать в случае допроса. Все трое обещали мне точно следовать моим указаниям и, простившись со мной, ушли»[420].
Значит, и Федор, и еще один шурин Андрей, и англичанин Рейнер все-таки были в курсе событий ночи во дворце и имели отношение к крытому автомобилю, пусть он и не фигурирует в словах Феликса.
В своих мемуарах, рассказывая о возращении из Юсуповского дворца во дворец своего тестя на Мойке, 106, после убийства, Феликс вспоминал: «Войдя в свою комнату во дворце, я застал в ней брата моей жены, князя Федора Александровича, не спавшего всю
