– Слава Богу, наконец, ты… Ну, что?
– Распутин убит, но я не могу сейчас ничего рассказывать, я слишком устал, – ответил я»[421].
Феликс часто меняет свои утверждения в мемуарах, но для нас важно, что один из двух братьев – либо Федор, либо Андрей – был шофером этого автомобиля в ночь убийства. А их пассажиром оказался англичанин Освальд Рейнер.
Что же еще, кроме автомобиля, могло связывать всех: Федора, Андрея и Освальда Рейнера?
Тайна Большого Петровского моста!
Мы видим на фотографиях, сделанных криминалистами, что на снегу отчетливо видны следы крови, ведущие к одному из пролетов. Это значит, что всю дорогу от Юсуповского дворца до Малой Невки салон автомобиля заливала кровь Распутина. И подошвы обуви тех, кто сидел в салоне рядом с трупом, также были вымазаны кровью. После возвращения автомобиля в гараж великого князя Александра Михайловича салон нужно было тщательно вымыть и очистить от следов преступления, я думаю, именно этим и должен был заняться Федор, которому Феликс сообщил утром о благополучном убийстве Распутина, и произошло это еще до возвращения Андрея Александровича на семейном «Делоне-Бельвиль» от того самого Большого Петровского моста.
В мемуарах Пуришкевича описывается множество пассажиров, которые садятся во вместительный автомобиль: «Теперь шофером был великий князь, рядом с ним поручик С., а в карету сели с правой стороны д-р Лазоверт, с левой я, а на трупе уместился второй солдат из слуг Юсупова, коего мы решили взять с целью помочь нам сбросить в прорубь тяжелое тело»[422].
То есть места они занимали немало. Отметим такой важный факт, на который указывал британский резидент Хор в своем послании в Лондон: «Рано утром во дворе появились шесть человек, которые вынесли завернутый в шубу труп и положили его в ожидавшую машину».
Однако вот что вспоминал следователь Середа: «Мотор, шедший со стороны города к Крестовскому острову, сперва шел посередине моста и у пятого устоя взял влево к панели. Здесь виднелись пятна крови, и снег на балюстраде против этого места смешан на протяжении около аршина. Судя по пятнам крови, один человек вынимал труп убитого, прислонил к балюстраде, и затем, взяв за ноги, перекинул через перила…»[423].
Это означало, что все, кто тащил Распутина к крытому автомобилю из дворца, были перепачканы кровью, которая, несмотря на то, что труп был завернут, сочилась из трех ран жертвы. Выходить из автомобиля в момент сбрасывания тела соучастники не захотели, опасаясь лишний раз замараться, и поручили «процедуру» тому самому солдату, о котором упоминает Пуришкевич.
Обратим внимание на еще один интересный эпизод, который есть на этот раз в полицейских материалах и отсутствует в прокурорских. Буквально через дорогу от гаража, что в доме 35 Б по Офицерской улице, где стоял автомобиль убийцы и жертвы, в доме 36 произошел 22 февраля обыск. Начальник отделения по охране общественной безопасности и порядка в Петрограде сообщал: «Во исполнение отдельного требования начальника Контрразведки Петроградского Военного округа от 18 сего февраля за № 364, 19 сего февраля у секретаря князя Юсупова, графа Сумарокова-Эльстона поручика-зауряд 308 пехотной Петроградской дружины Леонида Рамбюр, проживающего в доме № 36 по Офицерской улице, обнаружено две фотографические карточки убитого Григория Распутина и ключ от несгораемого ящика в Азово-Донском банке за № 912.
Обысканный Рамбюр, о котором в прежнее время дел в отделении не производилось и сведений о политической его неблагонадежности не поступало, оставлен на свободе»[424].
Фотографии убитого Распутина? Значит, ночью во дворце Юсупова произошла и фотоссесия трупа, а затем эти фотографии были переданы на хранение поручику Рамбюру.
Для чего это было сделано? На смысл этих действий намекается в мемуарах Пуришкевича: «А знаете, Дмитрий Павлович, я считаю большой ошибкой с нашей стороны то, что мы кинули труп в воду, а не оставили его где-нибудь на виду. Мне кажется, что могут появиться лже-Распутины, так как это ремесло довольно выгодное»[425].
3.Вообще же появление в этой истории подданного Великобритании Освальда Рейнера наводит на один простой вопрос: а Юсупов, его шурины, Пуришкевич, Дмитрий Павлович понимают, что они принимают участие в силовой операции иностранного государства? Понимают ли они, что какими бы ни были их патриотические мотивы, тут встает вопрос о государственной измене? О том, о чем намекала в телеграммах царю императрица, предлагая сорвать с погон Дмитрия Павловича царские вензели?
Движение открытого автомобиля с Распутиным и закрытого автомобиля с убийцей
Глава 25
Главный подозреваемый и картина убийства
1.«Министру юстиции было указано, что следствие ведется недостаточно энергично и слишком медленно»[426], – писал глава Первого департамента Минюста сенатор Степанов.
Торможение дела, которое раздражало царя, происходило не только со стороны следствия, но и со стороны тех, кого подозревали в соучастии. В бойкот были вовлечены даже слуги. И, следовательно, они всё прекрасно знали, но не хотели дать показаний.
Степанов сетовал: «Вся прислуга Юсупова заявила, что она ничего не знает и никого не видела, установлено только, что стол был накрыт на 8 куверт, но у стола никто не служил, а потому кто был, неизвестно. Дворецкий Бужинский, спрошенный по поводу синего сукна со стола, в которое были завернуты ноги Распутина, заявил, что такого сукна в доме Юсуповых никогда не было, но при этом он так густо покраснел, что следователю стало ясно, где истина»[427].
Прокуроры не верили в то, что говорили участники мрачной ночи. И более того: они сомневались даже в том, что они и есть убийцы. Но так как в расследовании наступил момент обструкции и возникло препятствие в установлении истины, необходимо было найти выход из положения.
Всеподданнейшая записка должна была обозначить завершение первого этапа уголовного расследования. Второй бы предполагал судебное давление на укрывателей расследования с целью раскрыть имя реального убийцы или убийц. Но, как мы знаем, царь, по сути, уже принял решение досрочно: он отправил в Месопотамию на войну Дмитрия Павловича, а Феликса Юсупова сослал в Ракитное. При этом другие фигуранты этого дела – депутат Пуришкевич, денщик Нефедов, помогавший запутывать следы с кровью и убитой собакой, дворецкий Бужинский, который был вовлечен в процесс чистки помещения после убийства и, следовательно, в укрывательстве убийцы, поручик Сухотин, который все же зафиксирован в деле, – остались за рамками всеподданнейшего доклада.
Примечательно, что 21 февраля 1917 года, день подготовки проекта всеподданнейшего доклада, – это первый день Февральской революции. Собственно, последний росчерк в деле был поставлен уже 25 февраля, когда была составлена окончательная редакция. А через неделю царь написал отречение.
Убийца так и не был назван.
2.Но что мы знаем об этом «инкогнито» из документов следствия 1916–1917 годов, а также из поздних документов и мемуаров
