«Низшей расе». Коул думал, что высокомерна Белая Госпожа, но после появления в гавани с белым флагом перемирия эмиссара Исчезнувших — Мелиссам — лорд–маг стала казаться весьма скромной. Особенно неприятно было, что Мелиссам имела полное право на надменность: сражаясь с Даварусом на причалах, она загнала его в угол и, вероятно, убила бы, не вмешайся Танатес в последний момент.
Огромная тень замелькала по травянистому склону, и Коул поднял глаза. На долю секунды он увидел в облаках нечто похожее на гигантскую серебристую птицу. Она двигалась так быстро, что он засомневался, не почудилось ли ему.
— Ты это видел? — спросил он Танатеса.
Секундой позже до него дошло, что сорвалось с его губ. Незрячий маг нахмурился, и они продолжили подъем в город в тишине.
Повсюду был пепел — толстым черным слоем он покрывал пространство вокруг и делал все нечистым. Грязные облака не улучшали настроения Коула, когда он смотрел на жалких горожан, наблюдавших за появлением путников со страхом и отчаянием. До вторжения Исчезнувших главным занятием в Западной Скале была добыча камня — гранита и базальта — в близлежащей долине, доставка его по Змеиной реке на баржах, а затем транспортировка на восток вдоль берега в Сонливию. Теперь Западная Скала почти превратилась в город–призрак. Многие дома стояли пустыми. Сыграли свою роль война и голод, а еще разрушительное оружие, которое, как узнал Коул, применили Исчезнувшие на холмах Демонических Огней. Города Мальбрек и Пепельный Дождь, находившиеся ближе к месту взрыва, были уничтожены, малые поселения — погребены под пеплом и пылью. Как говорили, воздух очень долго оставался слишком горячим для дыхания.
С дорог исчезли торговцы, деньги больше не переходили из рук в руки в уплату за товары. Люди предпочитали оставить про запас всю пищу, что могли добыть, и запереться в ожидании горького конца.
Двое мужчин замедлили шаг, приблизившись к поляне, на которой некогда находился рынок Западной Скалы. Прилавки были убраны. Онемев от удивления, Коул с трепетом уставился на то, что содрогалось сейчас в центре поляны.
Там находилось огромное сооружение, напоминавшее по форме орла, которого он углядел высоко в небе: сияющее металлическое диво с крыльями столь широкими, что на каждом из них могли улечься по дюжине мужчин, и еще осталось бы место.
— Что это? — спросил Танатес.
Он слышал рев, но увидеть диковинное зрелище прямо перед ними не мог.
— Чудо, — ответил Коул.
Он не понимал, как нечто столь огромное способно было оторваться от земли и двигаться быстрее любого живого существа.
— Это не ответ на заданный вопрос, — проворчал Танатес. — Ты испытываешь мое терпение, дитя убийства.
— Я просил не называть меня так, — напомнил Даварус.
Он сделал вдох, чтобы унять раздражение.
— Это машина, — сказал он в конце концов. — Машина, которая летает, как птица.
Рев неожиданно прекратился. Потоки воздуха, с напором обдувавшие Коула и Танатеса, внезапно исчезли. Сбоку машины открылось отверстие, и — несмотря на причину их присутствия в Западной Скале — Коул опустил руку на эфес Проклятия Мага, когда первый из высоких бессмертных ступил на поляну.
Танатес стиснул зубы, и вокруг его рук заплясали языки черного пламени. Чародей не мог их видеть, но наверняка мог чувствовать. Мог ощущать ауру, окружавшую этих нечеловеческих существ. Всего из машины появились пятеро. Возглавляли высадившуюся группу два — сомневаться не приходилось — брата. Один был золотоволосым и в золотой мантии, с серебряным венцом на голове. В руке он держал металлический скипетр, увенчанный гигантским бриллиантом, который ослепительно сиял на солнце. Второй брат, беловолосый, хмурый и в черной мантии, нес на плече массивную ручную пушку, крупнее, чем использовали другие Древние. Его суровое, жестокое лицо выражало бесконечное презрение.
«Два командующих с флагманского корабля Исчезнувших», — осознал Коул. Он испытывал нарастающий страх. Золотоволосый брат каким–то образом прорезал огромное отверстие в магическом барьере Белой Госпожи в гавани. А беловолосого Коул помнил по ожившим воспоминаниям в руинах к востоку от Телассы — его записанным деяниям, которые вновь и вновь показывались аудитории скелетов, наполовину обратившихся в прах.
За ними следовали мужчина и женщина — Исчезнувшие, также выглядевшие словно брат и сестра. Оба золотоволосые и чуть пониже грозной пары впереди, оба в синих мантиях.
Коул уже знал, что женщина — это Мелиссан, но ее брат также казался ему странно знакомым. Когда его обсидиановые глаза встретились с взглядом Даваруса, юный убийца почувствовал, что между ними проскочила вспышка узнавания. Замыкала шествие Исчезнувшая, настолько же темнокожая, насколько бледными были четверо шагавшие впереди, хотя обсидиановые глаза ее не отличались от остальных. Она носила темно–лиловую мантию. Коул сделал вывод, что цвет мантии Исчезнувшего определял, к какой касте тот принадлежал либо какую роль тот играл.
Древние остановились напротив Коула и Танатеса. Брат Мелиссан поднял руку в приветствии, а затем повернулся и поклонился чрезвычайно высокому бессмертному, сжимавшему скипетр, увенчанный бриллиантом.
— Представляю вам его величество принца Обрахима, — объявил он мелодичным голосом. — Перворожденный от Пилигримов, Вечный Хранитель Народа, бесспорный правитель Терры — континента, который вы, люди, называете Землями Исчезнувших. Принц Обрахим предложил провести эту встречу.
Танатес слегка поклонился.
— Я Танатес, некогда король–чародей народа Далашры, — произнес он нараспев. — Это Даварус Коул, доверенное лицо Белой Госпожи Телассы.
Золотоволосый принц не поклонился, когда Танатес завершил представление, но голос Обрахима прозвучал довольно тепло:
— Приветствую вас, как правитель правителя. А где же остальные? Свирепые горные люди, о которых мне так много рассказывал мой Судья.
— Они предпочитают, чтобы их называли горцами, мой принц, — робко заметил брат Мелиссам. — Как понимаю, они вскоре будут здесь.
Он повернулся к беловолосому Исчезнувшему рядом с Обрахимом и отдал ему честь.
— Представляю вам генерала Савериана. Второрожденный от Пилигримов. Защитник Народа и командующий нашими армиями.
— А где убийца богов? — рявкнул тот, кого звали Савериан. — Условия нашего перемирия требовали ее присутствия.
Даже с божественной сущностью Похитителя, придававшей ему мужества, Коула устрашил железный голос генерала Исчезнувших. Он знал, на что способен Савериан. Знал, что даже он — соприкоснувшийся с богом убийца — и Танатес — один из главных магов своего времени — были весьма незначительными перед лицом самого легендарного Исчезнувшего.
Тем не менее Танатес оправил изодранный плащ и выпрямился, как стрела, встретив устрашающий взгляд Савериана с поднятой головой.
— Белая Госпожа не покинет свой город, — ответил он. — Она направила пас вместо себя.
Савериан сощурился.
— Это не соответствует предложенным условиям, — повторил он и передвинул свое огромное наплечное орудие, опустив его ствол так, что он оказался направленным прямо на слепого чародея, который не осознавал угрозы.
Прежде чем ситуация вышла из–под контроля, раздался
